Рафи и Сэм снова запели:

— С Днем рожденья тебя…

Пара дребезжащих аккордов, и Сэмми получил соло:

— С Днем рожденья, дорогая Сара…

Гитарист взял верхний аккорд, который закончился невероятно высокой нотой, и Рафи прокричал:

— Все вместе!

И вся толпа подхватила…

— С Днем Рожденья тебя.

Гости начали подбадривать. Я улыбнулась при виде моего брата, улыбающегося мне. И пока я задувала все свечи до единой, я загадала то же расплывчатое желание, которое загадывала всегда: чтобы всё было хорошо.

Глава 25

После этого Атаксия исчезли и Кэтрин вместе с ними. Я провела не слишком много времени, размышляя над совпадением.

Сэм, мама и папа присоединились ко мне, чтобы съесть по кусочку торта. Они пригласили Ричарда остаться, но он смылся, сказав, что ему нужно отыскать «сенатора».

Я сказала Сэмми, насколько великолепным было его выступление. Я вздернула в воздух кулак и изо всех сил постаралась повторить привычное выражение одобрения от Сэмми:

— Здороооово.

Он рассмеялся.

— Я не все ноты спел правильно, Сара, но второй парень тоже не был самым лучшим певцом во всем мире.

— Ты прав, дружок, но трудно петь с таким парнем. Ты проделал всё замечательно.

— Спасибо тебе, Сара.

Я улыбнулась.

— Всегда пожалуйста, Сэм. И тебе тоже, мам, — добавила я. — Все просто потрясающе.

Она пожала плечами, как будто сомневалась в моей искренности.

— Я знаю, что ты не хотела этой вечеринки, детка…

— Нет, мам, всё хорошо. У меня больше никогда не будет подобной вечеринки. Я отлично провела время. Я никогда её не забуду.

— Тогда, спасибо, дорогая. — Она слегка порозовела. — Ты просто… спасибо, — снова сказала она.

— С тобой никто не сравнится, Энни, — сказал папа, затем посмотрел на нас с Сэмми. — Она невероятна, не правда ли?

— Правда, — согласились мы.

На сцене появилась другая группа, которая играла музыку, более подходящую для большинства гостей. На танцполе начали кружиться более старшие пару. Ричард вернулся и пригласил меня на танец.

Я слегка покраснела под пристальными взглядами обоих родителей.

— Спасибо, сказала я, — но я не умею танцевать вот так.

— Это легко. Я покажу тебе.

— Прости. Для меня достаточно конфузов для одного вечера.

— Тогда пошли в казино, — предложил он.

— Серьезно? А нам разрешено? — спросила я у мамы.

— Двадцатидолларовый лимит на фишки для тех, кому не исполнилось двадцать один, — кивнув ответила мама. Папа дал мне двадцатку.

Сначала мы спустились по лестнице, чтобы воспользоваться нашими жетонами для прогулки на гондоле. Я не видела, чтобы Ричард давал взятку, но должно быть между ним и гондольером что-то произошло, потому что в следующий миг, я увидела, как мужчина выпрыгивает на пирс. Ричард начал вести лодку по пути, отмеченному светильниками в виде лилий.

Влага в воздухе привела к образованию клубов тумана вдоль берегов реки. Облака плыли на запад со стороны Атлантического океана. Но луна всё также светила на чистом участке неба, её близнец плыл по черной поверхности Северна. Я опустила свои идеальные золотисто-розовые ногти в воду и почувствовала себя созданием из более романтичной эпохи. Ричард был занят, ловко управляя маленькой лодкой, что я нашла достаточной причиной для восхищения, особенно к парню в смокинге. Я улыбнулась именно в тот момент, когда он посмотрел на меня.

— Что? — спросил он.

— Я не слишком много знаю о прогулках на гондолах, Хэтэуэй, — сказала я, — но определенно уверенна, что предполагается, что ты должен также петь.

— Я не пою, Парсонс.

— Ой, да ладно тебе. Что-то, ну ты понимаешь, итальянское, про луну и прочую ерунду.

— Я не пою, Парсонс.

Шест застрял и Ричард зашатался. Он одновременно старался не упасть и выровнять лодку, затем постарался вытащить шест.

Я сделала серьезное лицо, стараясь не рассмеяться.

— И я только собиралась сказать… — У меня вырвался смешок.- …собиралась сказать… — я начала хрипло смеяться, — …что ты погряз в рутине, Хэтэуэй. — Я начала смеяться громче. — Но теперь… сейчас… — я начала задыхаться; живот начал болеть, — …я просто не могу.

— Он тоже расхохотался. — Это было патетично, Парсонс. Я сделаю тебе уступку… — Шест начал ослабевать и Ричард пошатнулся, всё ещё смеясь… — потому что это твой день рождения и всё такое. Но в следующий раз подобные шуточки не пройдут.

— У девушки должны быть некоторые недостатки. У меня плохо с юмором.

— А у меня, очевидно, это не способность смеяться над неудачными шутками.

— Вы, парни, всегда жалуетесь, что я недостаточно развлекаюсь, — сказала я. — Я смешная, я расслаблена, я развлекаюсь.

— Не согласен.

— Что? Я не смешная, Хэтэуэй?

— Нет. Я не жаловался, Парсонс.

Усмехнувшись, он толкнул лодку вперед. Я откинулась на подушки и продолжила наблюдать за ним.

Пока мы поднимались назад по каменным ступенькам, я указала на блестящую дорожку из золотой пыли, которая оставалась после меня.

— Я похожа на какую-то змею-переростка, — сказала я.

Вместо того чтобы переходить танцпол, мы пошли в обход по траве, наблюдая за тем, как наши лунные тени идут по лужайке перед нами. Мы приблизились к двери солярия и услышали звук сирены, оглашающий о джекпоте на игровом автомате. Мы обменяли наши деньги на фишки.

Ричард направился прямиком к столу для блэкджека.

— Лучшие шансы, — сказал он мне. Я встала рядом с ним и наблюдала некоторое время, затем сделала несколько ставок, когда я решила, что поняла правила. Но моя стопка фишек быстро уменьшилась.

Я двинулась к автоматам и выиграла джекпот на третьем круге. Вспомнив о благотворительных целях машины, я скормила все выигранные фишки. Когда у меня набралось ещё несколько баксов, я снова вернулась к Ричарду. Он всё ещё выигрывал. Я заметила рядом с его локтем почти пустой бокал с шампанским и задумалась, его ли он. Положив свои фишки на его стопку и пожелав ему удачи, я сказала, что скоро вернусь.

Комнаты через коридор, те самые, которые организовывали для группы, сейчас были пусты, но забросаны пустыми бутылками и мусором, а также парой девушек, которые рылись в этом мусоре. Ещё несколько девушек ожидали в очереди, чтобы воспользоваться уборной.

По пути назад я заглянула в китайскую комнату. Женщина держала разноцветные ткани, разложенные на столе. Это была гадалка, которая сбежала от меня. Я поспешно двинулась дальше.

— Нет, стой, — позвала она меня. — Ты ведь именинница, да? Заходи. Я погадаю тебе.

— Нет. Я… не хочу беспокоить вас.

— Нет проблем. В свой день рождения ты должна получить свое предсказание. Путь к будущему больше всего открыт в день твоего рождения.

— Так мило с вашей стороны, — смягчившись, сказала я, — Спасибо вам.

— Прости за то, что случилось раньше. Я не знаю, что на меня нашло. Просто странное чувство, как будто… увидеть двойника. Нужно было убраться с жары. Садись, — сказала она, распрямляя свою одежду и вытаскивая из сумки колоду карт. — Я перешла на них — это карты Таро. С ними мне легче. — Она разложила карты лицевой стороной наверх. Они были более разноцветными, чем обычная колода, с яркими изображениями. Она вытащила четыре. — Это Pages, — сказала она. — Одна карта ниже, чем Pages. — Возьми одну.

Я выбрала карту с изображением девичьей фигуры, которая держала над головой меч.

— Интересно, — сказала она. — The Page of Swords ассоциируется с беспристрастностью, наблюдением, может быть, даже со шпионством/подглядыванием. Эта карта представляет тебя.

Она выложила остальные карты на стол и перемешала. Затем она начала раскладывать карты. Первую положила лицом вверх над желтой картой.

— Ого, — сказала она. Затем задержала дыхание. — Это карта испытаний — она показывает проблемы, с которыми ты сталкиваешься в своей жизни сейчас и она представлена Тремя мечами, иногда её называют Повелитель скорби. Она обозначает чрезмерную боль, разделение, разрушение, но, — сказала она, повышая голос, — с положительным результатом в итоге. Поняла? — спросила она. — Это твое испытание.