– Далеко еще? – напряженно спросил Силк.

– Теперь уже не больше дня ходу, – ответил Белгарат. – Тучи сгущаются.

– Ты говорил, что то облако никогда не движется?

– Никогда. Оно недвижимо с тех самых пор, как Торак создал его.

– А если подымется ветер? Разве он не сдвинет тучу?

Белгарат покачал головой.

– Законы природы в этих местах могут не действовать. Насколько я знаю, на самом деле туча может быть и не тучей. Она может быть чем-то другим.

– Чем же?

– Может быть, своеобразной иллюзией, обманом чувств. Боги очень хорошо творят иллюзии.

– А они ищут нас? Я имею в виду гролимов.

Белгарат кивнул.

– А ты принимаешь меры, чтобы они нас не нашли? – не унимался Силк.

– Естественно. – Старик посмотрел на него. – Откуда это неожиданное желание поговорить? Ты же не закрываешь рот по крайней мере уже целый час.

– Я немного раздражен, – признался Силк. – Незнакомая местность всегда действует мне на нервы. Я чувствую себя лучше, когда у меня есть заранее продуманные пути отступления.

– Ты всегда думаешь о бегстве?

– При моей профессии только так и приходится. Но что это?

Гарион тоже услышал какие-то звуки. Где-то позади них раздался вой какого-то животного, а вскоре к нему присоединились еще несколько голосов.

– Волки? – предположил он.

Лицо Белгарата омрачилось.

– Нет, – ответил он, – это не волки. – Он повел поводьями, и его лошадь припустила рысью; удары ее копыт заглушались гниющей листвой, толстым слоем лежавшей под осинами.

– Что же это тогда? – спросил Гарион, также переводя свою лошадь на рысь.

– Гончие Торака, – коротко ответил Белгарат.

– Собаки?

– Не совсем. Это гролимы, но весьма необычные. Когда энгараки построили этот город, Торак решил, что нужен кто-то для охраны его окрестностей. Некоторые гролимы добровольно согласились изменить свой облик. И стали такими навсегда.

– Я имел дело со сторожевыми псами и раньше, – доверительно сказал Силк.

– Но не с такими. Посмотрим, сможем ли мы удрать от них. – Голос Белгарата звучал не очень обнадеживающе.

Они пустили лошадей в галоп. Ветки хлестали по лицу, и Гарион поднял руку, чтобы защитить глаза. Они пересекли небольшую горную гряду и пронеслись галопом к ее дальнему краю.

Лай позади них, казалось, стал теперь ближе.

Но вот лошадь Силка оступилась, и драсниец чуть не вылетел из седла.

– Так не пойдет, Белгарат, – сказал он, когда старик и Гарион подъехали к нему. – Почва здесь не та, чтобы нестись сломя голову.

Белгарат поднял руку на секунду, прислушался. Глухой лай определенно приближался.

– Так или иначе, они нас догонят, – сказал старик.

– Придумал бы что-нибудь, – ответил Силк, нервно оглядываясь.

– Именно этим я сейчас и занимаюсь. – Белгарат понюхал воздух. – Поедем дальше. Я только что уловил запах гниющей воды. Здесь полно заболоченных мест. Мы смогли бы сбить их со следа, если бы нашли достаточно большое болото.

Они двинулись вниз по склону в долину. По мере продвижения запах стоячей воды становился все сильнее.

– Прямо впереди. – Гарион указал на коричневую воду, мелькавшую за белыми стволами деревьев.

Болото было довольно обширным, лужицы с маслянистой водой окружали густые заросли камыша. Из воды торчали засохшие деревья, а их голые ветви казались костлявыми руками, протянутыми в немой мольбе к безразличному небу.

Силк сморщил нос.

– Воняет достаточно сильно, чтобы скрыть наши следы почти от всех и вся.

– Посмотрим, – ответил Белгарат. – Это, возможно, сбило бы со следа обычную собаку, но с гролимами дело сложнее. Они обладают способностью размышлять, так что не будут полагаться на один лишь запах.

Они направили своих испуганных лошадей в грязную воду и поехали, часто меняя направление, путая следы среди засохших деревьев. Копыта лошадей подымали со дна гниющую растительность, наполняя воздух еще большим зловонием.

Лай гончих приблизился. Теперь в нем слышались возбуждение и азарт.

– Думаю, они у края болота, – сказал Силк, склонив голову, чтобы прислушаться. Лай на секунду замолк.

– Дедушка! – крикнул Гарион, резко останавливая лошадь.

Прямо перед ними по колено в коричневой воде стояло нечто, похожее на черную собаку. Существо оказалось размером с быка, а глаза горели зеленым огнем. Гарион рассмотрел мощные лапы и грудь, а торчащие из пасти клыки, с которых стекала пена, были длиной в целый фут.

– Теперь попались! – прорычало чудовище. Рука Силка невольно скользнула к одному из спрятанных в одежде кинжалов.

– Ничего, – сказал ему Белгарат. – Это только тень.

– Они и это могут делать? – Силк был поражен.

– Я же говорил, что это гролимы.

– Мы голодны, – пророкотала гончая с горящими глазами. – Я скоро вернусь со своими собратьями по стае, и мы наедимся человечины. – Тень замерцала и исчезла.

– Теперь они знают, где мы. – В голосе Силка звучало уныние. – Сделай что-нибудь, Белгарат. Почему бы тебе не прибегнуть к волшебству?

– Это только выдало бы наше местонахождение. А здесь есть и другие опасности, помимо гончих.

– Я бы сказал, что всему свое время. Давайте о них пока не думать. Видели ли вы эти клыки?

– Приближаются, – напряженно сказал Гарион: с дальнего конца болота явственно слышался плеск воды.

– Сделай же что-нибудь, Белгарат!

Небо вдруг потемнело, а воздух будто сгустился вокруг них. Издали донесся угрожающий раскат грома, и лес как бы глубоко вздохнул.

– Поехали, – сказал Белгарат, и лошади зашлепали по мутной коричневой воде к дальнему краю болота. Осины совершенно неожиданно повернули вверх нижние серебристые стороны листьев – по всему лесу будто волна прокатилась.

Гончие теперь были совсем близко, в их лае звучало торжество, когда они пробирались через маслянистое, зловонное болото.

А затем над лесом мелькнула яркая голубовато-белая вспышка, прогремел гром, и небеса разверзлись. С шумом, не уступавшим раскатам грома, на путников неожиданно обрушились потоки воды. Завывал ветер, срывая листья осин и бешено крутя их в воздухе.

– Это ты наделал? – прокричал Силк Белгарату.