Но, вопреки всем опасениям, Гарион танцевал хорошо. На него, однако, продолжал действовать аромат волос Се'Недры, и он заметил, что, когда они танцевали, руки их заметно дрожали. После того как была сыграна первая мелодия, гости разразились шумными аплодисментами, а когда оркестр перешел ко второй, все они присоединились к танцу.

– Полагаю, мы танцевали не слишком плохо, – пробормотал Гарион.

– Мы были просто великолепны! – заверила его Се'Недра, и они продолжили танец.

– Гарион... – сказала она через несколько секунд.

– Да?

– Ты действительно любишь меня?

– Конечно, люблю. Что за глупый вопрос!

– Глупый?!

– Это не то слово, – быстро поправился он. – Извини.

– Гарион, – повторила она после нескольких танцевальных па.

– Да?

– Знаешь, я тоже люблю тебя.

– Конечно, и я это знаю.

– Конечно? А не слишком ли ты самоуверен?

– Почему мы спорим? – почти умоляюще спросил Гарион.

– Мы не спорим, – высокомерно ответила она.

– О, тогда все в порядке.

Как и ожидалось, королевская чета танцевала со всеми. Се'Недра переходила от короля к королю, а Гарион выводил одну за другой и королев, и дам в центр зала, чтобы сделать с ними несколько обязательных движений. Хрупкая блондинка, королева Драснии Поренн, дала ему прекрасный совет, то же самое сделала величавая королева Чирека Ислена. Маленькая пухлая королева Лейла вела себя по-матерински и даже несколько опекала его. Королева Сайлар Олгарская степенно поздравила его, а Мейязерана Арендийская высказала предположение, что он танцевал бы лучше, если бы не держался так скованно. Жена Бэйрека Мирел, одетая в дорогую зеленую парчу, дала ему самый лучший совет. «Вы, конечно, будете сражаться друг с другом, – сказала она ему во время танца, – но никогда не ложитесь спать злыми. Именно эту ошибку всегда совершала я».

И в конце Гарион танцевал со своей кузиной Адарой.

– Ты счастлива? – спросил он ее.

– Больше, чем можно себе представить, – ответила она, нежно улыбаясь.

– Значит, все произошло как нельзя лучше, да?

– Да, Гарион. Будто всему этому суждено было случиться. Все каким-то образом и случилось как нельзя лучше.

– Возможно, это на самом деле было суждено, – пошутил Гарион. – Я иногда думаю, что мы очень мало можем управлять своей жизнью. Я, например, не могу.

Адара улыбнулась.

– Очень глубокая мысль для новобрачного в день его свадьбы. – Затем ее лицо стало очень серьезным. – Не позволяй Се'Недре вертеть собой, – посоветовала она. – Не уступай ей во всем.

– Ты слышала, о чем мы говорили?

Адара кивнула:

– Не принимай это слишком всерьез, Гарион. Она испытывала тебя, вот и все.

– Не хочешь ли ты сказать, что я все еще должен что-то доказывать?

– С Се'Недрой тебе придется это делать, наверное, каждый день. Я знаю ее, Гарион. Все, чего она хочет от тебя на самом деле, – это чтобы ты доказывал свою любовь к ней, и не бойся говорить ей об этом. Полагаю, ты удивишься, какой милой она станет, если только ты возьмешь на себя труд почаще говорить ей о своей любви.

– Она уже знает.

– Но тебе нужно повторять ей это.

– И как часто, по твоему?

– О, вероятно, каждый час или около этого.

Гарион был почти уверен, что Адара шутит.

– Я заметила, что сендары – сдержанные люди, – сказала она. – С Се'Недрой нельзя быть таким. Придется тебе отставить в сторону свое воспитание и высказываться, не стесняясь. Это стоит того, поверь мне.

– Попробую, – пообещал он.

Адара рассмеялась и быстро поцеловала его в щеку.

– Бедный Гарион!

– Почему «бедный»?

– Тебе еще так много нужно узнать!

Танец продолжался.

Наконец, усталые и голодные, Гарион и его молодая жена протолкались к ломившемуся от яств столу и принялись за свадебный ужин. Ужин был совершенно особенный. За два дня до свадьбы тетя Пол перебралась на королевскую кухню и взяла на себя руководство ею. В результате все получилось превосходно. Запахи с уставленного блюдами стола доносились потрясающие. Король Родар совершенно не мог пропустить мимо себя хоть один кусочек.

Музыка и танцы между тем продолжались, и Гарион смотрел на танцующих с облегчением, радуясь, что сбежал из бального зала. Глаза его отыскивали в толпе старых друзей. Гигант Бэйрек с несвойственной ему галантностью танцевал со своей женой Мирел. Они прекрасно смотрелись вместе. Леллдорин танцевал с Арианой, они не отрывали глаз друг от друга. Релг и Таиба не танцевали, они сидели в укромном уголке и, как заметил Гарион, держались за руки! На лице Релга все еще сохранялось изумленное выражение, но несчастным он не казался.

Почти в центре зала танцевали Хеттар и Адара. Их движения отличались врожденной грацией, которая свойственна людям, проведшим всю свою жизнь в седле. Ястребиное лицо Хеттара несколько изменилось, а Адара светилась счастьем. Гарион решил, что настало время последовать ее совету. Он склонился к розовому ушку Се'Недры и прочистил горло.

– Я люблю тебя, – прошептал он. В первый раз это оказалось трудно, так что он попробовал опять. – Я люблю тебя, – снова прошептал он. Во второй раз получилось легче.

Это произвело на принцессу ошеломляющее действие. Она вдруг сильно покраснела, глаза ее расширились и стали какими-то беззащитными. Казалось, само ее сердце было в этих глазах. Она, видимо, не могла говорить, а вместо этого протянула руку, чтобы осторожно потрогать его лицо. Когда Гарион снова поднял на нее глаза, то был изумлен переменой, которую вызвала в ней столь простая фраза. Очевидно, Адара была права. Гарион отложил ее совет в своей памяти и почувствовал себя более уверенно, чем в предыдущие несколько месяцев.

Когда гости танцевали, зал сверкал всеми красками. Но и среди танцующих было несколько лиц, которые не были подвержены всеобщему веселью. В центре зала Мендореллен танцевал с леди Нериной, баронессой Во Эбор, и на их лицах была написана трагедия, которая все еще тяготела над их жизнями. Неподалеку от них танцевали Силк и королева Поренн. На лице драснийца было то самое выражение горечи и самобичевания, которое в первый раз Гарион увидел во дворце короля Энхега в Вэл Олорне. Гарион вздохнул.