У волка еще сильнее изменилось лицо. Девочка рассмеялась и потрепала его по голове.

— Эх, знал бы ты, как нас готовят к поступлению на Первый Поток в Северной! Нет, мой юный волк, у нас впереди еще очень много работы, и мне жаль, если ты решил, что раз я тебя палкой больше не луплю, то все — отмучился. Просто сейчас погода позволяет и в ближайший к нам город прибудет, на ежегодною ярмарку, много ведьмаков и алхимиков, поэтому я и прошу тебя сейчас поехать.

Марк с невероятным облегчением поцеловал ее ладонь. Удивительно, как он мог когда-то думать, что ему лучше уйти от наставницы? После того, как для его зверя она стала вожаком, подобная мысль причиняла почти невыносимые мучения. Да, высшие эльфы утверждают, что волки, как и львы, не терпят над собой никого кроме более сильных альф своего же вида. Но, ему было глубоко плевать на мнение далеких и древнейших. Он — ее бета!

Мужчина поднялся и двинулся к дому, собираться в дорогу.

— А за то, что опять на меня рычал — натаскай воды в дом, вымыться хочу! — бросила наставница ему в спину.

Марк вздрогнул, но ничего не сказал. Дарая лжет ему! Для артефактора дело минуты вызвать два заклятья: призвать воду из колодца в катку, и нагреть ее. А раз она приказала ему натаскать воды, значит… Но, она приказала не задавать вопросов, а потому ему остается, только теряться в догадках и молиться о ее благополучии.

Возвращался Марк в приподнятом настроении. Во-первых: потому что ему удалось выручить три с половиной сотни золотых за зелья и алхимический порошок. Ему оставалось только удивляться тому, по каким причинам его наставница живет именно так, как живет. Ведь совершенно ненужная артефакторам пыль, для всего остального мира — великая ценность. Он знал об этом и раньше, но знать из книг и видеть, как радуется алхимик-лавочник, видя количество мешочков — разные вещи. Дарая могла бы жить во дворце, в прекрасном особняке, окружить себя десятками слуг. Ее с почетом и уважением, приняли бы в любом из государств мира, но она выбрала леса межграничья. Волк уже давно понял, что его наставница когда-то была частью далеко не самого последнего из родов, но все же был потрясен от произошедшего.

Во-вторых: конечно, на ярмарке нашлись, как волки, так и львы, но Марку удалось впервые за свою жизнь, избежать свары. Даже три дельты, которые учуяли его еще на подъезде к городу, предпочли не связываться, а только посылали уничтожающие, ненавидящие взгляды на непонятного чужака.

Так же, оборотню удалось весьма удачно сторговать один из многочисленных амулетов, которыми увешала его наставница. На вырученные средства волк не слишком долго думая, купил платье, новые сапожки и полушубок. Дарае, конечно, не понравится выходка ученика, но одна мысль, что девочка перестанет таскать стоптанные ботинки и сапоги со сбитыми каблуками, заставляла Марка благодушно порыкивать. Пусть она ругается, сколько хочет, пусть взвинтит бои на арене, зато будет одета и обута!

Смутное беспокойство кольнуло на закате, когда до дома оставалось не больше пары часов верхом. Марк пришпорил коня, но с каждой минутой страх скользкой змеей обвивал горло все туже. В конце концов, Марк соскочил с седла, стреножил коня на какой-то поляне. Разделся, и перекинулся.

Он до последнего убеждал себя, что это его фантазии, что на самом деле с наставницей все хорошо!

Когда земля под лапами задрожала, а нос уловил запах творимой магии, волк взревел не своим голосом. В темном небе засверкали всполохи боевых заклятий. Падали деревья, с жутким треском и скрежетом в ночной тишине. И заклятий было так много, что небо освещалось, словно столица в ночь фейерверков. Те, несколько минут, что Марк мчался к наставнице, не чувствуя собственных лап, показались ему вечностью. Просто, потому что он понял: бой идет уже давно. А раз кто-то тратит столько собственных резервов на то, чтобы победить, то это не случайность, как с львами. Кто-то хочет заполучить наставницу, и она сейчас ведет бой не на жизнь, а на смерть. Совершенно одна, брошенная им из-за глупых денег!

Он знал, что не стоит уезжать, знал! А понимание того, что он ничем не сможет ей помочь, если только не будет использовать свое неожиданное появление, заставило заскулить раненным зверем. Ведь магам достаточно успеть наложить на него стазис, чтобы он больше не был для них опасен!

Стоило вылететь на поляну перед домом, как все планы по собственной скрытности пошли к Тлену! Все пространство вокруг было буквально перерыто, словно здесь дрались пяток драконов. Арена, сарай, окрестные деревья и кусты были уничтожены, либо тлели и дымись от огненной магии. Вокруг дома переливался раскрытый щит, об который почти ежесекундно разбивалось несколько боевых заклятий.

Бой шел уже давно, может быть несколько часов, поэтому щит иногда пропускал чужие заклятья — и тогда, пентаграмма раскрывалась внутри щита. Наставница металась, уворачиваясь и разбивая чужую магию. Нападавшие, судя по скорости и запаху, явные вампы нападали волнами, как только у одного заканчивался резерв, на его место вставал новый. Они явно использовали амулеты или артефакты, потому что их силы слишком быстро восстанавливались.

Марк застыл на несколько долгих ударов сердца, завороженный танцем схватки наставницы. Она никогда не тренировала его, никогда не говорила, что умеет сражаться в бою против дюжины магов. Но, она сражалась. Она легко уворачивалась, перекатывалась, с грацией дроу и вампирской скоростью уходила от выброса силы из пентаграмм. Легкими, даже где-то играющими движениями посылала в противников свои заклятья. Только ее были на порядок слабее их ударов.

В ней больше не было ни капли от маленькой девочки. Сейчас это была настоящая демонесса, призванная самим Тленом в слуги. Марк резко осознал, что его ловкость не идет ни в какое сравнение с ее. Она изгибалась прямо в прыжке под совершенно немыслимыми углами, чтобы избежать чужой магии, затем вниз, перекат, вскочить на ноги и снова заметаться бешенной фурией.

Внутри волка внезапно образовалась безбрежная пустота, настоящая бездна, потому что дна у этой дыры тоже не было — а в следующий миг, глаза будто обожгло, а за ними и все тело. Теперь он видел какие заклятья используют маги. Видел, как сильно истощен щит, и буквально держится на последних секундах. Видел, как вокруг яростной наставницы клубятся дрожащие потоки призванной магии мира — и понял, что дара у нее нет. Она пользуется лишь силами самой земли, самой реальности. А еще внезапно понял, что видит не только печати в мельчайших подробностях, не только, как двигаются круги, выстраивая руны, но и ауры вампиров. Магию на их руках. А еще он внезапно увидел, что девочка, которую он считал ребенком, на самом деле имела внутри собственного тела аморфный артефакт. Когда-то давно эта штука превратила ее в ребенка, и старательно прятала ее от мира. Он увидел многочисленные шрамы на теле, как белесые росчерки на полупрозрачной фигуре. Она сказала правду, когда шутила, что ее надкусывали!

На маленьком теле не было живого места от ран. Ей рвали живот и спину, грызли когда-то руки, выламывали ноги. Артефакт скрывал все это за идеальной кожей, но сейчас Марк отчетливо видел, что это маскировка. Да, не морок и не иллюзия, а нечто иное, но маскировка.

И, наконец, в полной оторопи осознал, что не может все этого видеть, если только не обладает маговзором. А взор возможен, только если у него есть дар!

Осознание этого поразило настолько, что Марк не заметил, как за спиной наставницы прорвался щит, пропуская очередное заклятье. Дарая, как раз уворачивалась от трех других, и просто не могла видеть новую магию. Но, каким-то шестым чувством ощутила неладное, девочка резко обернулась и вскинула руку. Поздно! Руны выстроились в нужную последовательность и сверкающее в ночи заклятье, подобно стреле прошило наставницу на уровне лопатки. Заклятье вырвалось из спины артефактницы в ореоле брызг крови. Девочка громко, душераздирающе вскрикнула и рухнула сломанной куклой.

Что было дальше, Марк помнил весьма смутно. Ярость закрыла собой все! В голове всплывали десятки боевых пентаграмм, печатей и знаков, строки из фолиантов о том, как нужно призывать магию, как открывать печать и выпускать заклятье. Но, все это слилось в такую кашу ощущений и бури эмоций, что оборотень просто не фиксировал, что происходит вокруг.