Моя физиономия в кабинете начальства его явно не обрадовала, но вникнув в суть «коммерческого предложения», он подтвердил, что это очень выгодная схема.

— Двести процентов прибыли в год. — после недолгих расчетов подвел он итог.

Первого секретаря райкома ВЛКСМ чуть удар не хватил от этой цифры. Для успокоения нервов ему пришлось хлопнуть стакан коньяку, но это мало помогло. Его так трясло, что зубы об стакан стучали и добрая половина содержимого чаши на полу оказалась.

Глава 34

Возвращаюсь из горкома, довольный, как удав, сожравший кролика. Переговоры прошли удачно, и процесс встал на накатанные рельсы — теперь его уже не остановить. Обдерем комсомольскую элиту как липку, никуда они теперь не денутся. Коготок увяз — всей птичке пропасть.

Благодушие в миг слетело, когда увидел гаишника, машущего мне палочкой. Хотя полосатый жезл у него почему-то без полосок, и больше напоминает мухобойку. К пластиковой ручке приделан огромный красный «катафот»-отражатель. Редкая разновидность жезла — уже забытая в нашем времени.

По идее, инспектор ГАИ не имеет права меня останавливать, для этого существует военная автоинспекция, но на ЕРЗАЗике обычные гражданские номера, и поэтому он в своем праве.

Обжегшись на молоке — на воду дуют. После подставы с мебелью все необычные ситуации сразу вызывают у меня приступ осторожности и повышенной бдительности. Поэтому первая мысль — засада! Опять происки злобного и мстительного ликвидатора?

Но оценив ситуацию, прихожу к выводу, что такой масштабной засады он сделать не смог при всем желании. Во-первых: инспекторов три штуки, двое на канареечном «Москвиче» с синей полосой и несуразной мигалкой на крыше — с моей стороны дороги, и еще один на канареечной расцветке мотоцикле шерстит встречный транспорт. Мотоцикл классный: «Днепр» с коляской — давно таких не встречал, раритетная редкость.

Кроме «санитаров трассы» в милицейской форме наблюдается один грузовик Газ-52 и «Лада» с усатым водителем в огромной кепке. Такого количества реквизита и подсадных лиц мой противник точно собрать не смог бы. Он сам здесь на нелегальном положении по сути.

— Права показываем!

Здесь инспектор ГАИ — лицо уважаемое, обличенное властью, поэтому представляться, отдавать честь и просто здороваться не обязан. Так что гаишник — однозначно настоящий. Такое брюшко отъесть специально невозможно.

Предъявляю красную книжечку с фотографией, заодно и путевой лист протягиваю.

— Кузов что везешь, пакажи.

В нашем времени я бы просто послал такого хама куда подальше, но здесь нарываться не стоит, поэтому просто интересуюсь причиной такого внимания к моей машине.

Инспектор посмотрел на меня, как солдат на пустую консерву. подумал несколько секунд, не является ли ответ оскорблением его достоинства, и снизошел с разъяснением. Оказалось, что ночью из соседнего совхоза украли двенадцать баранов, судя по следам — вывезли на автомобиле. Вот и шерстят всех подряд.

— Смотрите, мне не жалко. — открываю заднюю дверь и демонстрирую пустой фургон. В этот момент меня посещает мысль, что подброшенный пакет с коноплей сейчас смотрелся бы очень уместно. Но обошлось — страхи оказались напрасными. Багажник был девственно пуст, как холодильник в студенческом общежитии за день до стипендии. Если не считать запаски и троса.

— Гражданин Морозов?

Пока я созерцал пустое пространство грузового отсека, за моей спиной образовалось трое граждан нерусской национальности. Товарища в «муходроме» я опознал — это он изображал водителя «Лады». а двое сопровождающих в салоне сидели, дожидаясь пока инспектор заведет меня за фургон.

— Прокуратура СССР. - предъявил удостоверение усатый. И этим озадачил меня всерьез. Кого-кого. а этих я точно не ожидал встретить. — Вы задержаны, и должны проехать с нами.

Первая мысль была — раскидать их. но я все же не Ван Дам и не Чак Норрис, к тому же их шестеро, включая гаишников, наверняка оружие есть, раз на задержание ехали. Конечно, если работать всерьез, то шанс вырваться у меня будет. Но тогда надо реально калечить, бить в полную силу. Без всяких шуток, если не хочу получить пулю из ПМ в спину.

Пока размышлял, мне ловко накинули браслеты и затолкали в машину на заднее сиденье «Лады». Двое пристроились по бокам, усатый сел за руль. Хуже то. что милицейский «Москвич» тронулся следом за нами, сопровождая.

Через некоторое время я понял, что везут меня не в здание прокуратуры, и вообще не в город. Так оно и оказалось. Прибыли в поселок Мосаллы. в какое-то двухэтажное здание. Судя по вахтеру на входе — государственная контора, хотя вывески я не заметил. Это радует, значит не похищение. И Громов меня скоро вытащит, или я сам сбегу, как только наручники снимут и по сторонам осмотрюсь.

Но через пару мгновений я понял, что не все так радужно, как я думал. Наручники сняли, но осмотреться не успел — сильный удар в спину и я оказываюсь на полу в камере. Дверь за мной тут же захлопнулась и… наступила тьма. Нет. это не зрение пропало, просто в карцере не оказалось ни лампочки, ни окна. Входная калитка обита стальным листом, без глазка, и без единой щелки — ни лучика света не пробивается.

На ощупь нашел выключатель, судя по форме древнего вида с торчащей пипкой, пощелкал без малейшего результата и понял, что сидеть придется в полной темноте. Насколько это плохо — я осознал только потом. Когда заскрипел засов и появился конвоир с кружкой воды и куском черного хлеба, то я просто потерял ориентацию на некоторое время — лампа в коридоре слепила, как прожектор. Зрение за несколько часов адаптируется к полной темноте и такой переход бьет по глазам почище свето-шумовой гранаты.

Обследование камеры ничего не дало. Похоже на обычный подвал или погреб, но с железной дверью. Единственное отверстие нашлось под потолком, видимо отдушина для вентиляции, но через него только крыса пролезла бы. да и то не слишком раскормленная.

Из удобств — пустое ведро в углу для отправки естественных нужд и топчан с тощим матрасом. Ни подушки, ни одеяла, хотя в камере весьма прохладно. Хорошо, что бушлат оставили, только ремень сняли, иначе окочурился бы от холода. Самое плохое, что часы тоже отобрали.

Дальше началась нат\гральная пытка. Бесконечное ожидание в полной темноте, без единого звука и дуновения воздуха. Пробовал стучать в дверь, но никакой ответной реакции не дождался. Похоже, калитка такой толщины, из нескольких слоев стали, дерева и утеплителя, что снаружи ничего не слышно. Возможно, в здании вообще никого нет. кроме сторожа на вахте, по моим расчетам глубокая ночь наверху. Хотя могу ошибаться — ориентиров нет. остается только гадать, да урчание голодного желудка дает понять, что времени прошло много.

Выручил меня, как ни страно. холод! Попытки согреться сильно разнообразили мой досуг, отвлекая от темноты и голода. Экзекуторы немного просчитались: будь я сытый и в тепле — психика могла не выдержать испытания темнотой и одиночеством в абсолютной тишине. Очень тяжело переносится — теперь я точно это знаю из личного опыта. Наверное на это и был расчет. Но голод и холод реально не дали сосредоточиться на этом, постоянно отвлекая и напоминая о других проблемах.

Может, я переоценил садистские наклонности местных прокуроров, и ничего специально не подстраивали, просто бросили в подвал, а заказчик должен приехать попозже? Ведь никакой попытки допросить или разговорить не было. Сразу закинули в погреб и забыли. Вполне правдоподобная версия.

Но тогда завтра надо ждать гостей? Получается приказ о моем задержании пришел из Баку или из Москвы заранее?

Но откуда эти добрые люди могли узнать, что я именно сегодня выберусь в город? Никак не могли, я сам об этом узнал только сегодня утром. Жилинский слил? Да ну на! Так ошибаться в людях — мне не страну спасать надо, а баранов сторожить. Тех. что вчера в совхозе украли. Не мог товарищ майор предать — это противоречит всему моему жизненному опыту и знанию человеческой натуры. Кто-то из офицеров в штабе? Тоже сомнительно. Слишком сложная и ненадежная схема получается.