Так и случилось. По идее, «славянские стили боя», да и технику Кадочникова в реальном бою используют только профессионалы, для начинающих бойцов ими лучше не пользоваться — толку не будет. Но противник об этом не знал и поэтому слегка растерялся. Пока соображал, да думал — пропустил нырок в партер и переход на болевой. Кстати, терпел долго, упрямый, блин, и если бы капитан Иванов не оттащил меня, мог бы и растяжение получить.

Но зато после боя побежденный подошел с извинениями, а в глазах прямо-таки читалось глубокое уважение. Хотя может мне это показалось. Об истории наверняка забыл бы на следующий день, нет особой доблести в победе над шестнадцатилетним пацаном, явно ни дня не занимавшегося в нормальной спортивной секции, если бы он не назвался.

— Ровшан Джаниев, — представился он. немного смущенно, но не отводя взгляд.

— Охр… — меня словно током ударило. Надо же. какие шутки судьба подкидывает. Алик Лениноранский — собственной персоной! Недавно вспоминал о нем. Молодой еще пацан, жизнью не битый, у Хозяина не гостивший.

Еще раз окинул взглядом. М-да. такой и. вправду, может под движущийся поезд прыгнуть и уцелеть при этом, проскочив между колесных пар. По слухам, он так от ментов при аресте на Бакинском вокзале ушел. Правда, подозреваю, что поезд не на полном ходу двигался — вокзал все-таки, сильно не разгонишься, но. все равно, не знаю, кто еще рискнул бы пойти на такое.

Пообщаться толком не успели, но зато выяснилось, что ему всего пятнадцать лет. учится он в той же школе, где Марго и Карина, восьмой класс заканчивает, а девчонки уже в десятом. Правда, армянская красавица в Краснодар уехала, зато появилась замечательная идея: поручить будущему авторитету Алику, пока еще. школьнику Ровшану последить за безопасностью наших детей в школе. Взамен пообещать индивидуальные тренировки по специальному плану. Но отъезд Громова все планы поломал. Без его ведома меня с территории части выпускать отказались.

Занятия поручили вести счастливому капитану Иванову, который получил сорок пациентов для своих педагогических опытов. Вроде бы я уже говорил, что он — физкультурный маньяк, в хорошем смысле этого слова. Если такой смысл существует, конечно же.

О том, что все занимающиеся в секции и выдержавшие испытательный срок получат бесплатно в подарок кимоно было объявлено заранее, поэтому на первом занятии был настоящий аншлаг. И что самое замечательное, отсев после недели занятий оказался минимальным. Великая вещь — жажда халявы.

Наконец, удалось поймать начальника особого отдела и, обрисовав ситуацию, выпросить разрешение на выезд в город. Майор долго не хотел отпускать меня, проявив черствость и казенное равнодушие к чаяниям спортсменов. Никакой срочности в закупке японских кимоно кустарного пошива он не нашел, согласие дал только на посещение райкома комсомола.

Конечно же, я забыл о запрете, сразу как только выехал за ворота, и первым делом отправился за спортивной формой. Цеховиков здесь, как блох на собаке, подпольно шьют, все что можно: от паленых костюмов «Адидас» до джинсов и курток, криво скопированных из «Бурда-моден». Качество откровенно среднее, поскольку ни оборудования нормального, ни швеи обученной здесь днем с огнем не найти, но, все равно, продукцию местных подпольщиков разбирают мгновенно и развозят по всему Союзу. Опять же, в моем родном городе за все время советской власти о «цеховиках» никто даже не слышал года до 1988-го, не выживали они в наших жестких условиях. Правда браконьеров было полно, но то понятно — на реке свои законы, там прокурор не хозяин, а гость, как говорят в низовьях.

Решив пойти самым коротким и логичным путем, я отправился в гости к Хыдыру. Кому как не к катале обращаться с таким вопросом? Цеховики плотно связаны с криминалом, так что у него точно есть выходы на подпольных кустарей.

Хыдыр немного удивился, но обещанная предоплата в три тысячи рублей мгновенно привела его в чувство.

— Базара нет. в лучшем виде сделают. — пообещал он. разглядывая схему выкройки, поражаясь моей предусмотрительности. — Не боишься, что кину?

— Нет. не боюсь. Хорошего человека сразу видно. Что бы ты за три штуки, да в бега подался? Да ну нафиг. минимум десять косарей для этого надо.

Хыдыр насуплся. задумчиво почесал тыковку и привел весомый аргумент:

— Зачем мне бегать?

— Ты же не хочешь, чтобы это кафе сгорело, или в машину гранату подбросили? По глазам вижу, что не хочешь. Тем более, что ты с каждого костюма полтос себе в карман положишь. Чистый хаир — две штуки, как с куста. И делать ничего не надо.

— Угрожаешь? — набычился обиженный контрагент.

— Предупреждаю. Работаешь честно — получаешь прибыль. Захочешь кинуть — выйдет себе дороже. Тем более, что впереди светит дело на десять тысяч чистогана сразу. Ты же разумный человек — зачем тебе проблемы вместо дохода?

— Якши. цена такой: сто рубль один костюм кимоно. Месяц заказ делают. Устраивать тебя срок?

— Восемьдесят рублей за штуку и три недели на все про все.

— Может твоя бесплатно давать самсем? Или мне свой карман доложить? Такой ценам бывать не может. Пойди рынок смотри — похожий куртка сто пятьдесят рубля будет.

— Не морочь голову. На рынке — розница, с накруткой от продавца. У нас оптовый закуп. Восемьдесят и ни рубля больше.

— Девяносто пять, только из-за уважения тебе. Меньше никак, совсем мине мал-мала ничего не останется.

Сошлись на восьмидесяти пяти, но только через полчаса ожесточенного торга. Причем мне сначала образец покажут, чтобы я замечания и уточнения внес в серию. Есть у них что-то общее с турками из девяностых, даже сервис для покупателей организовали. Все же торговля у местных в крови.

— Что тама ты говорил про десять тысяч следующий дело? — напомнил Хыдыр о следующем этапе сотрудничества.

— Приеду образец смотреть, тогда и поговорим. Будет хороший товар — обещаю, много больше десяти тысяч заработаешь. Ты скажи, чтобы постарались. В твоих интересах.

Распрощавшись с Хыдыром. отправился в райком комсомола, где имел продолжительную беседу с руководителем местной молодежи. Встреча прошла в дружественной и деловой обстановке, если выражаться языком программы «Время». Обсуждали обстановку в регионе и открывающиеся перспективы по распилу бюджетных денег. Хотя понятия такого в этом времени еще нет. но процесс успешно освоен и знаком большинству секретарей ВЛКСМ. Через собственные кооперативы или через Центры научно-технического творчества молодёжи (НТТМ).

Эти уродливые порождения горбачевской перестройки существовали при райкомах комсомола по всей стране для открытого воровства бюджетных денег. НТТМ по сути не облагались налогами вообще, лишь платили символические 3 %. да отчисляли треть прибыли в фонд, который сами же тратили по своему усмотрению.

Центры научно-технического творчества молодёжи изначально создавались, как инкубаторы для новых идей и технологий, но по факт они выращивали криминальных дельцов и откровенных преступников конвейерным способом.

Стоит ли удивляться, что в девяностые вся эта «комсомольская» пена всплыла наверх в качестве мэров, губернаторов и «бизнесменов», ибо к распаду СССР они уже спокойно ворочали десятками миллионов рублей каждый. Не удивительно, что приватизация прошла исключительно в их пользу, простые граждане со своими мизерными накоплениями не могли состязаться с их капиталами и связями.

Точно такой же НТТМ существовал и в Лениноранском районе. Вот на него и возложил товарищ Ахундов, по нашей подсказке, функцию учета жителей города, и ведения реестра будущих акционеров «Лениноран-нефть-инвест». Поначалу комсомольские функционеры идею восприняли холодно, как лишнюю и бесполезную нагрузку. Поэтому я и приехал, чтобы объяснить потенциальную выгоду и размеры прибыли, которую можно укр… получить в процессе ведения дел.

Первый секретарь даже любимую тему про сорта виски забыл, тут же вызвал советника по культуре, знакомого уже по предыдущем визиту. Тощий зануда похоже у них здесь вместо мозгового центра, ибо все остальные сотрудники выполняют представительские функции: выступают на митингах, ездят по предприятиям, где их угощают и потчуют яствами, ведут свои личные коммерческие дела, так что некому больше заниматься работой. К тому же он единственный из всех работников райкома, который не приходится дальним родственником секретарю. Поэтому и худой такой.