– Насколько? – Уточнил Колобов, для которого это тоже стало некоторой неожиданностью.

Все-таки, он владел деньгами – но если деньги возвращаются в старый банк, то они будут распределены по той структуре счетов, что там сформирована – но подкорректирована мною.

– В банке ныне достаточно денег, чтобы осуществить выплату вкладчикам и вести деятельность. На остальную свободную сумму заведен отдельный счет; часть этой суммы потребуется обналичить живыми деньгами в короткий срок.

– Это проблемный подарок. – Бросила кинжальный взгляд Мария, которая помнила, какой объем активов возвышался над объемом обязательств банка.

– Свой «подарок» заберете, когда взыщете суммы задолженностей. – Отмахнулся я от этого.

– Вы пытаетесь подарить трудности и конфликты, – настаивала Ховрина, положив ладонь на плечо ворохнувшегося было Игоря.

– Я дарю вам причину, по которой ваши родители станут носить вас на руках, – был я спокоен. – Это власть, влияние и огромные деньги, которые Ховриным с Долгорукими не составит труда себе вернуть или обменять на услуги.

– Какой почет владеть банком, из которого все тут же попытаются убежать?

– У вашего мужа есть телеканал. Он подаст историю так, что все станут вас носить на руках. Вклады после проигранной войны еще никто не возвращал.

– Нет таких дураков. – Припечатала она.

– Нет настолько благородной пары, на которой стоит равняться целому миру. – Поправил я. – Разве иной клан способен на такую щедрость, какую проявит богатейший и славнейший род Долгоруких?

А Игорь, задумавшись, уже беззвучно проговаривал слова, будто уже готовя вводный текст для подготовки информационных блоков.

– И Ховриных, – автоматически поправила Мария, но тут же принялась гнуть свою линию. – Бизнес не верит новостям, а инфраструктурные издержки нас убьют.

– Пусть Игорь переведет счета телеканала и его подразделений.

– Из родового банка? – Нахмурился Долгорукий.

– В твой банк, – поддакнул я. – Зато будешь видеть всю структуру расходования и вороватых бухгалтеров поименно без внешнего аудита.

– Этого мало. – Настаивала Мария.

– Если справитесь – переведу к вам на обслуживание часть своих предприятий. – Чуть хлопнул я рукой по столу. – Но не раньше, чем через год!

– Телеканал вы так же дарили? – Заворчала девушка.

– Разумеется. Частоты вещания все еще принадлежат мне. – Смотрел я прямо в ее глаза. – Я даю шанс использовать их так, как вам хочется. Пока мы друзья, вам не стоит об этом беспокоиться.

– Зачем вам наличные? – Перевела она разговор.

– Это проблема для Ховриных? – Поднял я бровь.

– Мне зададут вопросы.

– Когда это Ховрины отчитывались?

– Ладно, – пробился лихорадочный блеск в глазах Марии, а взгляд вернулся к незаполненным документам. – То есть, все серьезно?

От таких предложений просто не отказываются. Банку все еще должны десятки и десятки миллиардов – и в империи, и за ее границами.

– Абсолютно, – подтвердил я. – Можете заполнять. Ручка слева, в кармашке. Кто-то один, разумеется.

– Мария, у тебя почерк лучше. – Мягко обратился к ней Игорь, пододвигая чемодан с документами.

Всего один росчерк, и можно стать единоличным владельцем огромных капиталов. Даже на вкладчиков, в общем-то, можно наплевать – и на непутевого мужа, связавшегося со слишком доверчивыми балбесами.

«В лице княжича Игоря Александровича Долгорукого» вывел аккуратный почерк, и в очередной раз отлегло от сердца. Все-таки, кому-то везет.

– Счета банка временно заморожены из-за войны. – подал голос Колобов, до того притихший и чуть испуганно поглядывающий на нашу перепалку.

Да и подписание документов наверняка добавило ему нервов. Но это ничего – у меня такой же комплект договора еще был, но с датой раньше – абы что случилось, и этот набор бумажек можно было выкинуть в урну. Разумеется, знать этого никому не стоит – вон как молодые друг на друга смотрят. Аж лишним себя чувствуешь.

– Не думаю, что это будет проблемой, – произнес я. – А вам, дорогие друзья, настоятельно рекомендую взять этого уважаемого господина на роль управляющего. Вряд ли найдется человек более достойный.

– Не сомневаюсь, но как бы вновь не было конфликта с семьей, – задумчиво пробормотал Игорь.

Чужой человек на руководящей должности никому не нужен.

– Так в чем проблема? Заберите Колобовых в клан, вот вам и гарантия верности.

– Это сложный вопрос.

– Не для того человека, который даже после смерти своего клана в первую очередь думал, как спасти его честь. – Со всей серьезностью посмотрел я в глаза Игорю.

А тот хоть и с неохотой, но пониманием кивнул.

– Заберем к себе. Аркадий Алексеевич, вы не против?

– Да я, да я счастлив буду! – С жаром заверил тот, приложив руку к сердцу.

А на лице человека, история переживаний и неопределенности которого завершалась, проявилось облегчение и одухотворенная радость.

– Мы можем приступать к владению? – с любовью огладила Мария страницы подписанных документов.

– Разумеется.

Девушка, чуть задумавшись, встала из-за стола, вышла из кухни, а вернулась уже с сотовым телефоном.

Присев рядом с мужем и будучи им обнятой, набрала номер и терпеливо принялась ждать, когда некий собеседник поднимет трубку во втором часу ночи.

– Привет, пап, – произнесла Мария собеседнику. – Срочный вопрос. Можешь разморозить счета Форц-банка?.. Да, банк Фоминских. Нам его с Игорем подарили на свадьбу… Честью клянусь, – ровно произнесла Мария.

А собеседника на том конце провода, видимо, проняло всерьез.

Все-таки, есть нечто рациональное и полезное в способности подтвердить намерения и события словом. Нет той громады безверия, что встречается среди всех остальных, пусть и к словам приходится прислушиваться в десять раз тщательнее – потому что там, где не привыкли врать, словами и смыслами крутят в сотни раз коварнее.

Тем не менее, «честью клянусь», это аккурат из разряда тех фраз, что не стоит перепроверять для собственной же безопасности – могут всерьез и убийственно обидеться.

– Как кто подарил? – Чуть равнодушно произнесла будущая Долгорукая. – У моего мужа есть достойные друзья, способные подарить банк. Я удивлена, что вы решили ссориться с ним из-за мелочей… Конечно, пригласим их на свадьбу. – Подытожила она и с довольством положила трубку. – Вот и одобрение родителей есть.

Почти моментально телефон перезвонил – и на этот раз донесся женский голос, а Мария, извинившись и полушепотом обозначив: «мама», отправилась в другую комнату обсуждать с ней детали свадьбы и иные вопросы мирового господства женщин над иными прямоходящими.

Да и мы заторопились на выход – час поздний, вопросы решены. Чемодан и портфель с документами оставили – тут уж точно найдутся люди, которые донесут их до регистрационных палат и нужных министерств, узаконивая право собственности.

– Аркадий Алексеевич, ничего, что все так… По семейному? – Спохватившись, чуть обескураженно посмотрел на него Долгорукий, остановившись на пороге.

Ему парой минут ранее тоже отзвонился отец, обещая прибыть утром и прижать к груди в знак примирения – информация распространяется быстро.

– Оно всегда так, – удовлетворенно сощурившись, произнес Колобов. – Лучше всего, когда вот так.

И первым отправился по лестнице вниз, а затем и на улицу, деликатно оставив нас поговорить наедине.

– Максим, я тут подумал… – Отчего-то загрустил Игорь. – А мы тебя не слишком стесняем? Все-таки, банк.

– Нет. – А затем решился на откровенность. – Впереди предстоит такое, что лучше мне не владеть банком. Вообще ничем ценным не владеть.

– Ну, ты уж не драматизируй, – с сочувствием успокаивал меня он. – Женитьба – это еще не приговор! В конце концов, есть же и брачный контракт.

Я немного сбился с мысли, пытаясь осознать, о чем он.

– Завтра ведь сватовство, да? – чуть смутился Игорь.

– Еще и сватовство, – совсем упал я духом.