Однако полковник осознал, что всматривается в синие глаза Сильвера и замечает, куда смотрит молодой мужчина.

Эти глаза метнулись к углам комнаты, и полковник инстинктивно проследил за его взглядом, почти сам того не замечая, и уж тем более не думая, почему он это сделал. Он осознал, что смотрит на камеры.

Что-то в этих камерах его беспокоило.

Затем до него дошло. Красные огоньки не горели.

Камеры также не двигались вопреки тому, что они установлены на поворотных кронштейнах, которые должны были обозревать всю комнату.

Они были совершенно неактивны.

Полковник нахмурился, поворачиваясь обратно к Сильверу.

- Почему камеры отключены? Они должны работать постоянно. Контрольному пункту нужно знать, что происходит в этой комнате.

Лёгкое удивление отразилось в глазах Сильвера.

Полковник поймал себя на мысли, что другой мужчина не ожидал, что он заметит камеры. Осознание заставило Холмса лишь сильнее нахмуриться.

Если этот сопливый идиот хотел что-то от него скрыть, может, ему не стоило смотреть на то же, что он хотел скрыть, черт подери.

Полковник все чаще и чаще видел, как типы вроде Сильвера вторгаются в ряды Пентагона и Белого Дома. Молодые. Высокомерные. Уверенные, что они самые умные в комнате, даже если они ни черта не знали о том, с кем делили комнату - и уж тем более об истории учреждений и совокупных знаниях, которые они эксплуатировали обычно для своих персональных, личных целей.

Может, впервые в жизни полковник начинал задумываться, не слишком ли он стар для всего этого. Его жена шутила, что он никогда не уйдёт на пенсию, что он умрёт, прижимая к груди стопку засекреченных докладов, но полковник Харрисон Гамильтон Холмс-третий начинал задаваться вопросами.

По правде говоря, он вытерпел слишком много таких высокомерных головорезов - наёмников, которые были осознанно не знакомы с миром и все же уверены, что имели полное право изменить его в соответствии со своими представлениями.

Подумав об этом, он взглянул на вампира.

Горло существа по большей части исцелилось после того, что с ним сделал Блэк.

Толстый белый шрам служил напоминанием, пересекал его горло прямо под Адамовым яблоком существа. В остальном оно выглядело более-менее здоровым, разве что немного недокормленным и менее аккуратно причёсанным, чем полковник помнил по видеозаписи из исследовательской лаборатории в Луизиане.

Он гадал, чем именно они его кормили - и как часто.

Когда он повернулся обратно к Сильверу, мужчина держал в руках пистолет.

Полковник напрягся.

Сильвер не целился в него; он баюкал оружие в руках, смотря на него с отрешённым выражением на широком, обветренном лице. И все же адреналин выбросился в кровоток полковника, пока он всматривался в лицо мужчины.

- Как, черт подери, ты пронёс это мимо охраны? - полковник наградил его сердитым взглядом, его слова прозвучали наполовину рычанием. - В этом заведении не разрешено никакого оружия. Неважно, кто ты такой. Ты не можешь иметь здесь оружие, сынок.

Сильвер посмотрел на него, синие глаза сделались задумчивыми.

- Мы внесли несколько изменений в протоколы после твоего времени, старик, - сказал он. - Теперь я владею этим местом. Более того, можно сказать, что теперь это моё учреждение.

Полковник нахмурился ещё сильнее.

- Твоё учреждение? Что за бред?

На мгновение Сильвер лишь смотрел на него.

Затем он расплылся в улыбке, точно ничего не смог с собой поделать.

- Ты действительно не понимаешь, что произошло, старик? - спросил он.

Не дожидаясь ответа, он навёл пистолет на полковника и выстрелил прежде, чем Холмс успел хоть подумать о том, чтобы убраться в сторону.

Он с неверием уставился на Сильвера-младшего, прижимая руку к груди.

В его сознании смутно отразилось, что он уже не стоял на ногах, что он осел на колени на тёмном, серо-зелёном металлическом полу. Держась за сердце, чувствуя его биение под своими пальцами, он постарался заговорить, но грудь так сильно болела, что сложно было сформулировать слова.

- Ты мог бы с почестями уйти на пенсию, старик, - сказал Сильвер, целясь ему в голову. - Черт, да ты бы вышел на пенсию богачом. Я был бы охеренно щедрым, если бы ты поделился со мной своими файлами на Блэка и других экстрасенсов. Видит Бог, мой папа не поделится со мной этим дерьмом, что бы я ни сделал для этой компании. Видит Бог, этого не сделает ни один из других засранцев, которые работают на тебя... тем более те, кто служил с Блэком.

Его губы сурово поджались, пока он всматривался в лицо полковника.

- Вместо этого я обнаруживаю, что ты действовал за моей спиной. Что ты попытался настроить других сенаторов против меня, против моей компании... против моего отца. Ты пошёл в долбаное ЦРУ, говорил со своими приятелями-шпионами. Ты связывался с генералами, разведывательным комитетом, управлением национальной безопасности. Все, чтобы защитить своих драгоценных мутантов.

Он усмехнулся, но этот суровый, злой взгляд не уходил из его синих глаз.

- Ты правда думал, что это не дойдёт до меня? Ты настолько глуп, что проработал в Пентагоне так долго и все ещё не знаешь, как все устроено?

Полковник посмотрел вниз, на свою грудь, на окровавленную руку поверх униформы.

Его жена будет в ярости.

Они сегодня вечером должны были пойти на тот благотворительный бал.

Он пообещал Камилле, что пойдёт туда. Она уже обвинила его в попытках отвертеться. За завтраком у них случилась одна из тех ссор-пререканий, пока она подавала ему черничные блинчики, сосиски и кофе.

Женщина могла выглядеть как сущий ангел, даже пока уничтожала его словами.

Увидев её перед своим мысленным взглядом, он издал невольный хрип.

- Не беспокойся, - Сильвер ворвался в мысли полковника, привлекая его внимание обратно к взгляду этих холодных, синих глаз. - Ты не станешь пустой тратой, старик.

Сильвер кивнул на вампира, та усмешка все ещё играла на его губах.

- Ты прав, - добавил он с усмешкой. - Ему давно пора покормиться.

Полковник бездумно проследил за этими синими глазами.

Вампир пристально смотрел на него, прижимая ладони к толстой стене из оргстекла.

Его зубы уже удлинились. Полковник видел, что они удлинились, когда создание облизнуло губы. Оно смотрело на него расширенными зрачками, его грудь вздымалась чаще, словно создание тяжело задышало при виде того, как его сердце истекает кровью через мундир и на металлический пол.

Взгляд его глаз беспокоил полковника.

Он несказанно его беспокоил.

Больше животное, нежели личность, оно показало себя в своём голоде. Его истинное лицо проступило на поверхность, рассеивая ту тонкую иллюзию человечности, которую оно носило словно камуфляж. Этот взгляд вызвал волну отвращения в нутре полковника, заставив его скривить губы.

Это похоть, голод, желание, интенсивное желание, которое придавало созданию слегка остекленевший взгляд, намекавший, что оно уже утратило контроль над своим разумом, по крайней мере, частично.

Этот взгляд несказанно его беспокоил.

Действительно несказанно беспокоил.

И все же он невольно видел в этих глазах неизбежность.

Он стоял там на коленях, задыхаясь, когда Сильвер подошёл к электрической панели, управлявшей замками и механизмами в двери камеры из оргстекла. Наблюдая, как молодой мужчина набирает код безопасности, опускает глаза к сканеру сетчатки, чтобы идентифицироваться и авторизоваться для управления, полковник поймал себя на мысли, что надо было позвонить Блэку.

Он должен был позвонить Блэку - и предупредить его.

Ему надо было сначала позвонить Блэку - до того, как он спустился сюда, до того, как он допустил свою последнюю тактическую ошибку, не осознав, насколько опасен этот мужчина на самом деле.

Он должен был позвонить Блэку.

Но теперь уже нет смысла об этом думать.

Теперь слишком поздно, подумал полковник, наблюдая, как прозрачная панель медленно открывается перед ним. Спустя все это время, наконец, стало слишком поздно.