— Кто-нибудь из вас вступал в контакт с больными чумой? — спросила Джулия строгим голосом. Все отрицательно покачали головами. — Очень хорошо. К счастью, у меня хватит справок о здоровье для всех вас. Но вы должны следовать тем же правилам, что и остальные.

Потом они поужинали, запивая еду элем. Джулия пошла в помещение для ткачих. Взяв младенца у женщины, которая ухаживала за ним, она велела ей идти ужинать. Стемнело. Джулия присела с ребенком у окна, не зажигая свечи. Вдруг она услышала звон колокольчика и зловещий крик:

— Выносите мертвых!

Инстинктивно она прижала к себе спящего младенца и стала смотреть на идущего по улице человека с колокольчиком и двух сборщиков трупов, следующих за ним. Эти явно пьяные мужики вели лошадей, запряженных в телеги, на которых лежали трупы. Дежурный сторож отпирал те дома, где имелись мертвые. После того как открывалась дверь, из нее появлялись люди, несущие свой скорбный груз. Из некоторых домов выносили по два, а то и по три мертвеца. Затем сторож загонял плачущих людей назад в помещение и шел к следующему дому, который также посетило горе. Нескоро еще затих вдали звон колокольчика.

Утром женщины, волнуясь, прощались с Лондоном. Некоторые из них стали спорить, кому нести младенца. Что до девушек, то те постарались одеться понарядней. Наконец-то они могут без боязни встречать новый день.

Утро выдалось теплое. Они в отличном расположении духа покидали мастерскую. Люди с удивлением смотрели на женщин, слыша смех и веселую болтовню. Жгущие костры люди, а также торговцы фруктами, овощами и рыбой обменивались с ними приветствиями. Несмотря на постигшее их несчастье, лондонцы вовсе не собирались голодать и многие жители продолжали заниматься своими привычными делами.

Перейдя через Лондонский мост, женщины закричали: «Ура!». Некоторые начали танцевать. Но, пройдя пять миль, кое-кто уже с трудом волочил ноги, жалуясь на усталость и жажду. Теперь только две женщины и Джулия по очереди несли младенца, которого все называли просто мальчик, потому что у него еще не было имени. Джулия позволила им отдохнуть в таверне у дороги, хозяин которой, после того как ему показали справки о здоровье, дал им хлеба, сыра и эля. К счастью, у него нашлась одна лошадь, и Джулия наняла ее. Теперь женщины могли везти ребенка. Они вновь стали спорить, кто будет держать его на руках.

Постепенно в распоряжении Джулии оказалась дюжина лошадей, которых ей давали в разных городках и деревнях. Почти никто из работниц не умел ездить верхом, и они кое-как держались в седлах. В то время, когда одна женщина сидела на лошади, другая вела животное под уздцы. Возможность отдохнуть таким образом подняла дух работниц. Восседая в седлах, они гордо поглядывали на несчастных людей, не обладающих справками, которых останавливали на мостах и у кордонов, в то время как их пропускали беспрепятственно.

Целый день они продвигались вперед миля за милей по пыльной дороге, пока Джулия не увидела на противоположном берегу какой-то речушки повозки из Сазерлея, поджидающие их. К счастью, на их пути оказался кордон, иначе многие женщины бросились бы в воду, обезумев от радости. Они ждали, пока Джулия показывала справки стражникам, которые, как и повсюду, были местными жителями, вооруженными мушкетами и саблями, оставшимися у них со времен войны.

— Я не хочу рисковать, — сказала она стражникам. — Поэтому все мои женщины сейчас пойдут в кусты, разденутся там, омоются в реке и оденутся в новую одежду, которую привезли с собой мои кучера и слуги. Они ждут нас на той стороне реки. Я попрошу вас отвернуться.

Стражники рассмеялись, но согласились отвернуться. Один из них спросил Джулию, как она распорядится своей одеждой.

— Сожгу ее, — сказала Джулия.

Сначала женщины шумно протестовали против купания:

— Вода в реке холодная! Стражники и слуги будут подсматривать!

— Кучера не посмеют этого делать, а стражники находятся далеко от вас.

Тут Джулия увидела, что брат одной из работниц не желает идти к реке.

— Я не буду раздеваться при женщинах, — заявил он решительно.

Джулия крикнула одному из конюхов:

— Я думаю, Молли дала вам какую-то мужскую одежду. Найди там куртку и бриджи.

Потом она обратилась к старшему кучеру, который слез с козел кареты Паллистеров:

— Мне нужна самая легкая повозка. Переправь ее на эту сторону реки. Я поеду в Лондон и заберу еще двух женщин.

— Я отвезу вас туда, госпожа.

— Я не хочу, чтобы ты подвергал себя риску.

— Я уже однажды болел чумой, когда рыбачил на море. Два раза она не пристает к людям. Разрешите мне отвезти вас. Лакей, который находится в карете, поедет в имение вместе с остальными. Мы справимся быстрее, если я подвезу вас.

— Я не забуду твоей услуги.

Он опять сел на козлы и стал переезжать через реку. Джулия отправилась к женщинам. Они посмеивались над молодым парнем, который все еще не хотел раздеваться.

— Ты пойдешь в воду первым, а мы все отвернемся, — заверила его Джулия. — Только окунись с головой, чтобы смыть всю инфекцию со своих волос.

ГЛАВА 18

Но уже не оставалось времени в этот день, чтобы ехать в Лондон, им не удалось бы попасть туда до наступления комендантского часа. В то время как кучер отгонял лошадей, которых она нанимала по дороге, стражник развел костер для Джулии. Трава совсем высохла из-за жаркой погоды. И Джулия, и стражник считали, что, пока жара не прекратится, чума не пойдет на убыль. Мужчина не прочь был поболтать, а у нее уже не осталось сил для разговора, она совершенно вымоталась за день. Вернулся кучер и отвез ее в таверну, где они решили провести ночь, а на рассвете отправиться в Лондон.

В середине дня карета Паллистеров подъехала к улице, где жила Алиса. Улица эта была такой узкой, что по ней нельзя было прокатить даже ручную тачку. Маленькие деревянные домики с темными окнами и узкими дверями лепились один к другому. Кучер спрыгнул с козел, но не стал открывать дверь кареты. По выражению его лица Джулия поняла, что он потрясен увиденным.

— Разрешите, я приведу этих двух женщин, мадам. А вы не выходите из кареты. Больно уж страшное это место.

Она покачала головой:

— Ты должен остаться здесь и сторожить лошадей. Ты лучше меня стреляешь из пистолета.

— Хорошо, госпожа, — он помог ей выйти. У него за поясом торчали два пистолета, и он не колеблясь пустил бы их в ход при надобности.

Ей пришлось пройти около двадцати ярдов по вонючей, залитой помоями улице. На трех дверях она увидела красные кресты, но так как сторожа поблизости не было, Джулия решила, что все жильцы уже умерли. Проходя мимо последнего дома, она увидела маленькую девочку с грязным лицом и спутанными кудряшками на голове. Она выглядывала из окна первого этажа. В ее испуганных глазах стояли слезы. Джулия подумала, что, очевидно, сторож ушел по каким-то делам, ибо в доме еще оставались живые люди. Она подошла к окну, желая хоть как-то подбодрить несчастного ребенка.

— Я знаю, что неприятно сидеть дома в такую хорошую погоду, но скоро тебя выпустят, и ты опять сможешь играть на улице.

Из-за стекла до нее донесся приглушенный обиженный голос девочки:

— А я хочу играть сейчас!

— Ты будешь играть, когда все поправятся.

Но вместо того чтобы успокоиться, девочка залилась горькими слезами:

— Все уже ушли отсюда.

У Джулии екнуло сердце. Но ведь ребенок не может один оставаться дома!

— Кто же там с тобой?

Последовал тот же ответ:

— Все ушли от Кэти, — девочка опустила голову на подоконник и, плача, стала гладить стекло, умоляя, чтобы ее выпустили на улицу.

Придя в ужас от увиденного, Джулия подошла к дому Алисы и постучалась в дверь, которая тут же открылась. На пороге стояла радостная Алиса.

— Добрый день, госпожа Уоррендер. Моя тетя и я ждем вас с самого утра.

— В соседнем доме находится ребенок! — воскликнула Джулия, входя в комнату. — Она что, одна там?