Позже, когда я снова обрела почву под ногами, я прижалась к его груди и стала слушать его сердцебиение. Я попыталась сделать так, чтобы наши сердца бились в унисон, но мое сердце скакало как сумасшедшее, тогда как его билось равномерно и сильно.

― Завтра я пойду с тобой, ― он провел пальцами по моему лицу, словно провоцируя меня на спор. ― Если ты можешь сражаться с будущим, тогда я могу отпустить прошлое.

Мое сердце пустилось вскачь. Я с силой сжала его в объятиях, и пуговицы на его пижаме врезались мне в грудь. Я все еще была в ужасе перед завтрашним днем, но если Логан на моей стороне, то что может пойти не так?

Глава 39

― Поднимайся, Келли. Ты опоздаешь.

Я застонала и перевернулась на другой бок. Я уже собиралась снова заснуть, и тут вспомнила.

Сбросив подушку с головы, я села и прищурилась, глядя на свою маму. Солнечный свет заливал комнату сквозь открытые жалюзи, и некоторое время я не могла разглядеть ничего, кроме размытого пятна. Затем глаза привыкли, и я рассмотрела волосы, стянутые в опрятный пучок, и белую рубашку с пуговицами, заправленную в темно-синие брюки. Моя мама держала в одной руке мой серебристый комбинезон, а в другой длинный золотисто-каштановый парик.

― На какое-то время я забыла, ― произнесла я. ― Я подумала, что ты будишь меня к школе.

― Я бы хотела, чтобы это было так ― Мама нахлобучила парик мне на голову и подергала его и так и сяк. ― Хорошо. Я знала, что он идеально подойдет.

Я сжала рукой прядь волос. Они были гладкими, как очень тонкие нити пластика вместо волос, и на несколько тонов темнее, чем мои собственные.

― Откуда он у тебя?

Она села на кровать и вынудила меня повернуться спиной. Когда я это сделала, она быстрыми и уверенными движениями заплела волосы в косу.

― Когда твой отец отправил себя назад в прошлое, он снял с себя всю одежду и сбрил все волосы с тела. Ученые считали, что будет проще протолкнуть тело через временное пространство, если оставить все второстепенное позади.

Она обмотала вокруг кончика моей косы тянущийся ремешок, и я развернулась обратно. В лучах солнца моя мама выглядела старой. Ее кожа всегда была мягкая, как шелк, но теперь я разглядела миллион крошечных морщинок вокруг ее рта.

― Твой отец когда-то сказал мне, что не имеет значения, где его тело находится в пространстве и времени. Он и я всегда будем вместе, потому что мы как один человек. ― Мама взяла набор для макияжа и приступила к работе над моим лицом. ― Когда он не вернулся, я обрила свою голову, ― сказала она. ― Это позволило мне чувствовать себя ближе к нему. Я носила этот парик долгие месяцы, и ты так и не заметила.

― Ох, мамочка, ― я раздвинула ее руки в стороны и обняла ее. ― Идем со мной и Джессой в Хармони. Для нас всех найдется место в лодке, и мы снова сможем быть вместе.

На короткий промежуток времени она обняла меня в ответ, так крепко, что у меня в легких не осталось места для воздуха. А затем вздохнула, и ее дыхание защекотало мою шею.

― Я не могу, крошка.

― Почему нет? В Хармони есть те, кто живут там целыми семьями. Мы можем начать сначала, все вместе.

Моя мама отклонилась назад и обхватила мое лицо руками.

― Ты всегда была такой хорошей сестрой для Джессы. Я всегда могла положиться на тебя, чтобы присматривать за ней. Я знаю, что ты продолжишь это делать.

― Нет, ― я затрясла головой. ― Не говори так. Ты нужна нам, мамочка. Я не знаю, что я делаю. Ты нужна мне.

― Мне жаль, Келли. Я не могу покинуть город Эдем.

Слова были нерешительные и медленные, словно насильно вырываемые из нее. Словно она боролась с чем-то внутри себя, и не была уверена, какая часть возьмет верх. Она подняла маленькую кисточку и стала чернить мне брови, руки у нее тряслись.

― Я выступаю в роли якоря для твоего отца. Ему нужно будет сфокусироваться на конкретном человеке в конкретном месте, если он ищет путь назад во времени. Если я оставлю город Эдем, он навсегда потеряется в пространстве и времени.

― Но он уже мог потеряться, ― прошептала я.

― Да. Вероятно, это так. ― Она остановилась снова, словно боролась с демоном внутри себя. Демоном, которого мне увидеть было не дано.

А затем она уронила кисточку и схватила обе мои руки.

― Твой отец ― это отговорка. Моя любовь к тебе и Джессе сильнее самой гравитации. Я бы разорвала само пространство и время, чтобы остаться с вами двумя. Тебе это известно, ― ее глаза вонзались в меня, словно луч лазера. ― Но она сказала, что если я люблю вас, я должна вас отпустить. Она сказала, что это лучший способ вас защитить.

― Кто это сказал, мамочка? Почему?

― Я не могу объяснить, но так должно быть. Ничего из того, что ты скажешь или сделаешь, не изменит моего решения. ― Ее голос дрожал, словно струна, словно мог лопнуть, если я дерну еще раз. ― В один день в будущем ты поймешь. Но я не могу ответить на твои вопросы прямо сейчас, так что, пожалуйста, не задавай их. Пожалуйста, верь мне, лишь в этот раз.

Мне хотелось закричать «НЕТ! Скажи сейчас».

Но я причинила ей столько страданий за последнюю пару недель. Что бы сегодня ни произошло, в следующие дни будет еще больше боли. Я вижу это в дрожи ее пальцев, в бледности кожи, которая стала даже более прозрачной от волнения. Она приняла решение, и теперь должна будет жить с этим.

Если я смогу сделать этот момент терпимее для нее, тогда я так и сделаю. Я отброшу свои вопросы. Так что я кивнула, и этот простой жест словно отпер замок на стягивающих ее сердце цепях. Ее спина распрямилась, и она даже смогла выдать небольшую улыбку.

Пока она затеняла мои скулы и подчеркивала лоб, меняя тем очертания моего лица, мы молчали.

― Вот, ― произнесла она несколько минут спустя. ― Если бы ты не была моей дочерью, я бы никогда тебя не узнала, ― она убрала набор для макияжа. ― Мне нужно идти. Расселы связались с некоторыми своими друзьями из Подполья, способными помочь вам. Они сообщат тебе подробности, хорошо?

Я снова кивнула. Кажется, это все, на что я способна в данный момент.

Моя мама сверилась с часами.

― Встретимся через два часа в санитарном помещении. У нас будет мало времени на разговоры. ― Она положила руки мне на плечи и поцеловала воздух у обеих моих щек. ― Милая?

Я прочистила горло, стараясь отыскать свой голос.

― Да, мамочка?

Ее пальцы сжались на моих плечах.

― Я верю, что сегодня ты поступишь правильно.

Моя щека прижата к твердому, холодному металлу, а пятьдесят фунтов постельного белья вжимают меня в дно тележки. Логан где-то в темноте рядом со мной. Думаю, это в его живот я упираюсь ногами, и, возможно, это его рука ощущается на моих коленях.

Мы приехали в фургоне доставки, запакованные в огромный куб нового постельного белья. Куб сбросили на ленточный транспортер. Оттуда его сняли и повезли в тележке прачечной при помощи бота. Сейчас бот толкал тележку в санитарное помещение здания, где простыни будут выстираны, перед тем как отказаться на кроватях лабораторных подопытных.

Предполагалось, что в складках белья достаточно кислорода. Я вдохнула через нос. Плохая идея. Химическая вонь только что изготовленной ткани заставила мой завтрак подскочить к горлу.

Перейдя на неглубокие вдохи через рот, я пыталась восстановить в голове карту нашего пути. Но тележка постоянно дергалась и останавливалась. Я потеряла счет поворотам и теперь просто лежала, ощущая костями каждый толчок тележки.

Наконец мы остановились, и я услышала голос моей мамы.

― Быстро. Сейчас можно вылезти.

Логан и я проложили себе путь наружу и выкарабкались за мгновение до того, как тележка была поднята механическими руками. Ее содержимое было скинуто на другой ленточный транспортер, ведущий в стиральную машину. Белье выйдет с другой стороны постиранное, высушенное и аккуратно сложенное.

Моя мама нажала несколько кнопок на сферической клавиатуре, и бот повернулся и покинул комнату. Раздалось шипение струй горячей воды, а осветительные стены замерцали. Стиральная машина заполняла пространство вдоль целой стены, а у другой выстроился ряд пустых тележек.