Покраснев, я украдкой бросила взгляд на свою маму. Она готовила чай из перечной мяты, и если она и заметила парные растительный браслеты на наших запястьях, то не упомянула об этом.

― Как и ты, ― сказала я.

Эстер устремилась ко мне с набором приборов.

― Ешьте. Еда остынет.

Ей не нужно было предлагать дважды. Логан и я жадно набросились на еду, и в течение нескольких следующих минут были слышны лишь звяканье вилки и хруст тыквы.

Когда мы закончили, моя мама подняла мою травмированную ногу и устроила ее у себя на колене. Мазь Поттса сошла. Там, где была моя лодыжка, была шишка цвета баклажана.

― Что произошло? ― спросила она.

― Застряла в скале. ― Я попыталась отстраниться. ― Я буду в порядке, мамочка. Чувствую себя уже куда лучше.

Она удержала мою ногу.

― Я не смогла ничего сделать для тебя. По крайней мере, позволь мне забинтовать твою лодыжку.

Я кивнула. Пока она ухаживала за моей травмой, мы с Логаном все рассказали нашим матерям. От прыжка со здания из стекла и стали и до хижин в Хармони, до отношений Майки с Анжелой. От моих новоприобретенных паранормальных способностей до моих планов по спасению Джессы.

Пока мы говорили, моя мама, кажется, ушла в себя. Она размазала по моей лодыжке гель и обернула ее бинтом с встроенной ультразвуковой терапией. Когда не осталось ничего, что можно было бы сделать, она замерла, сложив руки перед собой.

― Мама? ― спросила я, в ноге у меня мягко гудело. ― Какие у Джессы были волосы, когда они ее арестовывали?

Она моргнула, словно не совсем уверенная, почему это имеет значение.

― Она умоляла ей их нарастить. Все девочки в ее группе так сделали. На прошлой неделе я уступила.

Я обменялась с Логаном взглядами. Наращивание волос! Я об этом не подумала. Подростки в городе Эдем ежедневно меняют свою внешность, но я предполагала, что это пока еще не касается «11 лет до» класса. Я ошибалась.

― Теперь можешь ответить на мой вопрос? ― спросила мама. ― Я просто не понимаю. Во-первых, почему тебя вообще арестовали?

Я посмотрела в окно. Капли дождя били по стеклу и, обгоняя друг друга, стекали по нему. От бинта у меня онемела лодыжка. Жаль, что этого нельзя было сказать о моем сердце.

Я с ужасом ждала этого момента, с тех пор как получила свое воспоминание о будущем. Если быть честной, то в каком-то смысле я, может, даже покинула цивилизацию, чтобы не рассказывать матери о том, что я сделала.

Эстер встала и жестом показала сыну сделать то же самое.

― Давай дадим Келли и ее маме немного уединения. Твой отец скоро вернется с работы, и он захочет поговорить с тобой.

Логан шагнул ко мне, словно хотел защитить от того, что надвигалось. Но он не мог мне помочь. Никто не мог. Это моя мама, и то, в чем я собираюсь ей признаться ― чистая правда.

Эстер подтолкнула сына. Он в последний раз посмотрел на меня, а затем вышел из комнаты вслед за матерью.

Теперь мы были наедине. Мою футболку испачкал соус от спагетти. Перед светящейся стеной жужжало маленькое насекомое, а из подтекающего водопроводного крана капало в раковину.

Я глубоко вдохнула.

― Я не знаю, как такое сказать. Так что я просто расскажу, что видела.

Уткнувшись глазами в пол, я подробно изложила каждую деталь моего воспоминания о будущем ― след от обуви на полу, земляная дорожка, ведущая к сломанному растению, плюшевый мишка с красной лентой. А затем осталось только одно. Я посмотрела моей маме в глаза, зная, что она никогда не будет больше так на меня смотреть. Зная, что я собираюсь сказать ей ту единственную вещь, которая может превратить ее безусловную любовь в зависящую от определенного условия.

― Я воткнула иглу ей в сердце, мамочка. В воспоминании о будущем я убила Джессу.

Ее глаза округлились. В этот момент она была настолько похожа на Джессу из моего воспоминания, за мгновение до того, как она умерла, что я сама почувствовала физическую боль от иглы, вонзающейся в мое сердце.

― Мне жаль, мамочка.

Она ничего не сказала. Она не посмотрела на меня. Она уставилась на вентиляционное отверстие, словно считала частички грязи, покрывающие его края.

Я придвинулась, и бинт на моей лодыжке сдвинулся.

― Посмотри на меня. Пожалуйста.

Она дернулась, но когда перевела взгляд на меня, то выражение ее глаз было отсутствующим. Это даже хуже, чем мне представлялось. Я думала, она будет кричать, бросаться вещами, рыдать, а не смотреть на меня, словно меня не существует. Словно я уже умерла для нее.

― Ты меня ненавидишь? ― прошептала я.

Это ее отрезвило.

― Как я могу ненавидеть тебя за что-то, чего ты не делала?

― Но что если мое воспоминание сбудется? ― Я тяжело сглотнула. ― Что если я убью Джессу? Тогда ты меня возненавидишь?

Моя мама вздохнула.

― Я не знаю, крошка. Если быть честной… Я и представить не могу, как я бы почувствовала себя в такой ситуации. Мне жаль.

― Не страшно, ― я уставилась на свое дрожащее отражение в поверхности чая. ― Если я убью ее, я тоже себя возненавижу.

― Эй, ― сказала она. ― Этого еще не произошло, так что давай не будем об этом волноваться, ладно?

― Так ты думаешь, что я могу изменить свое будущее?

― Я знаю, что ты можешь.

― Как? ― спросила я. ― Откуда тебе знать?

Мама взяла кружку и стала помешивать чай в ней.

― Я видела, как такое произошло. Я знаю кое-кого в Подполье, кто смог изменить свое будущее.

Что-то щелкнуло. Внутри меня бурлило слишком много эмоций. Слишком много вины, слишком много угрызений совести. В мгновение депрессия превратилась в ярость. Я вскочила, не обратив внимания на боль в ноге. Я выхватила кружку из руки матери и бросила ее в раковину. Это моя жизнь. А она, видимо, вообще не собиралась мне ни о чем рассказывать

― Как так получилось, что ты никогда не рассказывала мне о Подполье? Ты не считала, что я заслуживаю знать о таком?

Она моргнула.

― Это было слишком опасно.

― Опасно! А для меня не опасно ходить без разъяснений? ― У меня затряслись руки, повиснув по бокам, словно мешки с костями. ― Мамочка, я никогда не готовила Джессу к тому, как отвечать на их тестовые вопросы. Я даже не знала, что ты могла бы. По-видимому, у Подполья есть целые библиотеки подготовительных материалов. Видишь? Это моя вина, что она заперта у АВоБ.

― Ох, Келли. Не это произошло.

Я переплела свои руки, но они продолжали трястись.

― Я видела, как АВоБ тащит ее прочь, кричащую и пинающуюся. Ты говоришь, что этого не произошло?

― Нет. Они забрали ее несколько дней назад, как ты и видела. Но не из-за какого-то теста, ― она рукой потерла заднюю часть шеи. ― Причина, по которой твою сестру арестовали, в том, что она дочь твоего отца.

Глава 37

Время остановилось. Насекомое прекратило летать, вода капать из крана. Мое сердце замерло между ударами. А затем я снова почувствовала вибрацию бинта вокруг моей лодыжки.

― Что ты сказала? ― прошептала я. ― Ты сказала, что у меня и у Джессы один отец?

Мама прикоснулась к моему лицу.

― Она выглядит в точности как ты. Я думала, ты догадалась. Я думала, ты из-за этого так донимала меня по поводу возвращения домой твоего отца.

Я оттолкнула ее руку. Нет. Я не позволю ей отделаться так легко.

― Ты лгала мне. Ты сказала, что у меня и у Джессы разные отцы, и я верила тебе.

Она вздрогнула, словно я швырнула в нее камень, а не обвинение.

― Я должна была сказать тебе что-нибудь. Ты бы не прекратила задавать вопросы. Ты бы не оставила эту тему. Что мне оставалось делать?

― Сказать мне правду! ― Я воткнула ногти в ладони. ― Ты знаешь, как сильно я хотела отца? Я думала, что если буду достаточно хорошей, если я буду идеально себя вести и следовать всем школьных правилам, то он вернется к нам. Но он этого не сделал. ― Я разжала ладони. Маленькие серповидные следы украшали мою кожу, словно татуировки из хны. ― Теперь ты говоришь мне, что он все-таки был тут. Ему не хотелось взглянуть на меня, хотя бы раз? Его не волновало, что из меня получилось?