Глава тридцать первая РИЧАРД

Я ПОЖАЛ РУКУ БИЛЛА И прошелся через пляж. Кэти сидела на песке с альбомом на коленях и карандашом в руке, но она была неподвижна. Ветер колыхал пряди ее волос, сдувая их назад как ленты черного шелка. Я опустился позади нее, притягивая со спины к себе в объятия.

– Хей.

Она откинула голову назад, разглядывая меня верх ногами.

– Привет. О чем ты так долго разговаривал с Биллом? – она нахмурилась. – Пожалуйста, скажи, что ты не спрашивал о покупке курорта.

Я усмехнулся ее выражению лица и поцеловал в лоб.

– Нет. Думаю, у него есть покупатель. Я поблагодарил его за то, что позволил тебе остаться, и мы разговаривали о всяком разном. Куда он переезжает и тому подобном.

Она поджала губы и пожала плечами, снова повернувшись к морю.

– Что рисуешь?

Она подняла альбом.

– Ничего. Просто наслаждаюсь видом.

Я покрепче обхватил ее за талию.

– Потрясающий вид.

– Мы с Пенни разжигали костры и готовили на них ужин, а потом наблюдали за закатом.

– Мы тоже можем так сделать.

– Ты бы стал есть хот-дог, нанизанный на палочку?

– Если только с горчицей, а после – маршмэллоу.

– Ха.

Наклонившись, я прикусил кожу на изгибе ее шеи.

– Кэти, ты ведь думаешь, что я не проводил время на открытом воздухе? Прошлой ночью я разжег камин.

– Мне было интересно, где ты научился разжигать огонь, – согласилась она.

– Это мужское занятие, оно у нас в генах.

Развернувшись, она закатила глаза.

– Ну да уж.

Смеясь, я убрал волосы с ее лица.

– В школе мы ходили в походы. Там нас учили как разжигать костры, устанавливать палатку и все такое прочее.

– Ты делал такое в школе?

Я положил подбородок на ее плечо.

– Когда я был подростком и оставался в школе на весенних каникулах, они предлагали разного рода мероприятия. Походы были одним из них. И да, я даже любил хот-доги. Не такой уж я и законченный сноб.

Ожидал от нее очередной ответной колкости, но она повернулась, потянулась ко мне и накрыла ладонью мою щеку.

– Ты оставался в школе, вместо того чтобы поехать к родителям?

– Если предоставлялся выбор, то да. Им было проще отделаться от меня, чтобы я не приезжал домой, просто сказав знакомым, что я в школьной поездке или что-то подобное. Я чурался их все лето, когда мне было четырнадцать, действительно отправившись в школьную поездку, а затем в поход на месяц. Это было лучшее лето в моей жизни.

– Мне жаль, дорогой.

– Не жалей меня, – огрызнулся я.

– Мы уже это обсуждали. Мне жалко ребенка, который был брошен. – Она поднялась на ноги. – А вы, мистер ВанРайен, снова грубите.

Она ушла с альбомом под мышкой. Я встал, догнав ее в несколько шагов. Слава Богу, ее короткие ноги не могли покрыть такого же расстояния, как мои. Я схватил ее за талию, развернул и прижал к себе.

– Я снова веду себя как мудак. Позволь извиниться.

Она уставилась на мою грудь.

– Кэти.

Она подняла на меня взгляд.

– Прости. Я вспылил без задней мысли. Не привык разговаривать о прошлом или чтобы рядом был кто-то, кого бы волновало, как я чувствовал себя тогда или сейчас.

– Меня волнует.

Я поднял ее, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Знаю. Я стараюсь привыкнуть к этому, ладно? Дай мне небольшую поблажку. – Я поцеловал ее в уголок рта. – Мне в новинку стараться быть хорошим парнем.

Ее глаза смягчились, и я поцеловал ее снова.

– Это была первая наша ссора?

– Не уверена, что могу назвать это первой или ссорой, – усмехнулась она.

– И все же, нам, наверное, необходим примирительный секс?

Она попыталась выглядеть строгой, но не сдержала проказливой улыбки на лице.

Я подкинул ее на руках и как невесту понес в сторону коттеджа.

– Ну же, миссис ВанРайен. Позволь мне все загладить. Потом отправимся в город за хот-догами и маршмеллоу.

– И горчицей.

Я кинул ее на кровать и стянул рубашку через голову.

– И горчицей.

Подбросил еще одно полено в камин и скрестил ноги. Кэти приютилась рядышком, положив голову мне на плечо. Я похлопал ее по коленке.

– Достаточно тепло?

Она кивнула, посильнее укутавшись в одеяло.

– Когда темнеет, уже становится холоднее.

– Это осень.

– Знаю.

– Как долго ты еще хочешь здесь оставаться?

Она вздохнула, ее пальцы поигрывали с одеялом.

– Полагаю, мы должны вернуться.

Прошло три дня с тех пор, как я приехал. Впервые в своей взрослой жизни мне некуда было податься – ни в офис, ни на запланированные встречи, ничего на повестке дня. Единственное на чем мне нужно было сосредоточиться это на Кэти. Не считая пары выездов в город за продуктами, мы не покидали курорта. Гуляли по пляжу, посещали маленькую игровую комнату, где я пытался научить ее играть в шашки и потерпел сокрушительный провал, и тратили время на то, чтобы получше узнать друг друга. Мы разговаривали, порой даже часами. Она знала обо мне больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. Она умела задавать вопросы так, что мне хотелось рассказать ей о том, чем я никогда не делился с другими. Она рассказала больше историй о своей жизни до и после встречи с Пенни. От некоторых ее рассказов о времени, проведенном в одиночестве на улицах, у меня возникло желание прижать ее крепко и поблагодарить какое бы божество нас ни слышало за то, что ее уберегло.

Мы часто занимались любовью. Я не мог ей насытиться. Тело, которое когда-то посчитал неприглядным, стало теперь моей версией совершенства. Она подходила мне так идеально, а страсть, которую я к ней испытывал, была наивысшей. Из-за недостатка опыта ее отклик казался мне еще более эротичным. Мне нравилось наблюдать, как она раскрывает страстную сторону своей натуры.

Тем не менее она была права. Нам нужно было вернуться к нашей жизни или к тому, что от нее осталось, и понять какое будущее нам уготовано.

– Почему бы нам не остаться еще пару дней, а затем вернемся? Слышал по радио, погода меняется, так что мы все равно застрянем в коттедже. Не то... – я заулыбался, наклонившись вперед и поцеловав ее, – чтобы я возражал застрять в помещении, где будет нечем заняться, кроме как оставаться с тобой в кровати.

– Хорошо, – согласилась она, тихо посмеиваясь, затем стала серьезной. – Мне все еще нужно развеять прах Пенни.

– Ты готова это сделать, душенька?

Взгляд ее был устремлен вдаль, когда она заговорила:

– Осень была ее любимым временем года. Она не любила летнюю жару. Всегда ждала приезда сюда так же сильно, как я. Думаю, ей бы понравилось тут остаться.

– Раз ты в этом уверена.

– Завтра, – прошептала она.

Я подтянул ее к себе на колени и поцеловал в макушку:

– Завтра.

Я проснулся и в груди мелькнула паника, когда место рядом оказалось пустым. Я сел, откинув одеяло, и вышел из спальни. Расслабиться удалось только когда заметил Кэти на пляже. Она стояла лицом к морю и прижимала что-то к груди. Я оглянулся, убеждаясь, что урна с прахом Пенни исчезла с камина.

Моя жена прощалась.

Вернувшись в спальню, я схватил брюки и натянул их. Подхватил футболку и одел через голову, поспешив из дома на пляж. Имевшаяся у них система оповещения уже оправдывала свой прогноз. Волны увеличились, с грохотом ударяясь о песок. Ветер усиливался, и я знал, что вскоре за этим последует дождь и шторм, от которого моя жена будет нервничать.

Я подошел к ней и приобнял.

– Я ждала тебя.

– Тебе надо было разбудить меня.

– Мне нужно было немного времени. Я знала, что ты скоро придешь.

– Уверена?

Она улыбнулась мне, блеск слез в ее глазах рассказал мне обо всем.

– Да.

– Хорошо, милая. – Я потянулся к урне. – Хочешь, чтобы я открыл ее?

– Пожалуйста.

Я держал простой зеленый контейнер в руке, пробегая пальцами по цветам, украшавшим гладкую поверхность.

– Спасибо, – прошептал я Пенни. – Ты не пожалеешь, что доверилась мне. – 

Я осторожно открыл урну и протянул Кэти маленький пакет. Она отошла от меня к краю воды. Я не последовал за ней, понимая, какой это для нее личный, эмоциональный момент.

Она была бездвижна. Видел, как ее губы шевелились, и знал, что она говорит ей свои прощальные слова. Она присела, открыла пакет и высыпала содержимое на песок у своих ног. Встала, встряхнув пакет, последние крупицы были подхвачены и унесены ветром. Ее голова поникла, она обхватила себя руками, одинокая фигурка на фоне серых туч.

Мне хотелось подойти к ней, успокоить, но я все еще не понимал, как совладать со всеми возникающими у меня эмоциями, когда дело касалось Кэти. Ее следует оставить в покое? Заключить в объятия?

Она разрешила мою дилемму, молча повернувшись и протянув ко мне руку. Я ухватился за нее и притянул к себе.

– Ты в порядке?

Она подняла на меня влажные глаза.

– Буду.

– Могу я что-нибудь сделать?

– Уже сделал.

– Мне хочется сделать что-то еще.

– Отвези меня домой, Ричард. Я готова.

– Хорошо, душенька.

Когда мы покинули пляж, нам не потребовалось много времени, чтобы собрать несколько вещей, которые она привезла в коттедж. Сгреб остатки еды и выбросил в мусор. Я ждал, давая ей немного уединения в коттедже, чтобы она еще раз попрощалась. 

Поездка домой была полной противоположностью той бешеной гонке, с которой я ехал на курорт. Когда мы возвращались в город, Кэти сидела возле меня, и я сжимал ее руку. Я вел машину не спеша, давая ей возможность расслабиться, но то и дело поглядывая на нее украдкой.

– Я знаю, что ты на меня смотришь.

– Мне нравится смотреть на тебя.

– Я в порядке, Ричард, правда.

– Нервничаешь, что возвращаешься со мной? Из-за изменений, произошедших в наших отношениях?

Она откинула голову на сиденье, глядя на меня.

– В смысле, нервничаю?

– Теперь все изменилось, Кэти. Мы возвращаемся домой по-настоящему женатой парой. Для начала, как только доберемся, твои вещи переберутся в мою комнату. Нашу комнату. Навсегда.

– Знаю. Будешь льнуть ко мне каждую ночь.

– А ты будешь слушать мое сопение. – Затем я стал серьезен. – Нам с многим предстоит столкнуться лицом к лицу.

– И мы справимся. – Она замешкалась. – Ты нервничаешь?

– В какой-то степени, да.

– Почему?

Я съехал на обочину и закинул руку на спинку ее сиденья.