Пройдя половину лестницы, я услышал, как хлопнула кухонная дверь. Послышались голоса. Незнакомое бормотание и стон, похожий на голос Люка.

Он был жив.

Мое сердце застучало быстрее от надежды, которую я не позволял себе ранее. Я спустился назад по скрипучей лестнице и бросился к дверям, ведущим на кухню. Я успел заметить длинные, седые волосы, могучую спину и большие, загорелые руки. Он тащил Люка по полу за воротник и за волосы. Я понял, что Люк был в сознании лишь частично – он слабо сопротивлялся, будто пытаясь встать на ноги. Его руки безуспешно ударяли по мощным рукам убийцы, тянущего его к подвалу.

Лесник тащил его по полу, словно мешок с картошкой.

Вдруг рука Люка наткнулась на нож мясника, лежащий на полу, и схватила его. Лесник, все еще бормоча какие-то неразборчивые мантры, выбил ногой нож из его руки и потянулся к секачу, лежащему на столе.

Я сделал шаг вперед и поднял курок револьвера.

- Стой, - задыхаясь, проговорил я.

Он отбросил Люка назад и повернулся ко мне, с секачом в руке. Его лицо было покрыто грязью и шрамами, загорелое до цвета старой кожи. В его волосах застряли листья и сучки. Глаза его были тусклы и безжизненны. Я понимал, что никакие доводы на него не подействуют, но все равно произнес:

- Не делай этого.

Он сделал шаг ко мне, и я инстинктивно попятился, хотя и знал, что это было ошибкой. Я никак не смогу отсюда выбраться, пока он стоит на ногах. Он бросился на меня, и Люк схватил его за лодыжку. Лесник махнул на него секачом – так, как отмахиваются от надоедливой мухи.

Я выстрелил. Увидел вспышку на конце дула, почувствовал отдачу в кисти. Пуля попала ему в плечо. Я целился в сердце, а значит, мне не повезло. Но меня отвлекло чувство облегчения из-за того, что он не расколол голову Люка надвое. Секач застрял в ножке стола, всего на пару дюймов промазав мимо Люка.

Пуля в плече, казалось, совсем не потревожила Лесника. Он вытащил секач из ножки и бросился на меня, а я нажал на курок и выпустил оставшиеся пять пуль ему в грудь. Он свалился прямо на меня, тяжелый, горячий и смердящий, как животное, а я ударился об дверной косяк и упал на пол вместе с Лесником.

Я чувствовал медный запах крови; было слишком темно, я видел лишь темную фигуру, придавившую меня. Теплая жидкость просачивалась сквозь мои джинсы и рубашку. Когда я начал извиваться и неистово дрыгать ногами, чтобы выбраться из-под него, то почувствовал, как его зубы щелкнули возле моей шеи. Ожидая, что в любую секунду секач может вонзиться в мое тело, я ругался, молился и боролся за жизнь.

Наконец, мне удалось выбраться. Он не встал и не погнался за мной. Я отполз от него подальше. Он просто лежал, дергаясь и хрипло дыша. Одежда пропиталась кровью, но она почти наверняка не принадлежала мне.

- Тим?

Силуэт Люка появился в дверном проеме.

- Привет, - еле выговорил я.

Он шагнул ко мне, споткнувшись о тело Лесника, упал рядом со мной и начал меня ощупывать.

- С тобой все нормально? Он тебя ранил?

- Нет. То есть, да, все нормально. Он меня не ранил.

Я обнял его. Мне был необходим контакт с кем-то живым, теплым и не сумасшедшим. Мне было необходимо удостовериться, что Люк жив.

Он обнял меня в ответ, обнял крепко.

- Ты весь в крови. Ты уверен, что…

- Уверен.

А потом мы замолчали. Через некоторое время существо на полу перестало двигаться. Перестало дышать. Я спросил себя, нужно ли мне чувствовать себя виноватым еще и из-за этого.

Спрятав лицо у Люка на груди, я думал о том, что нам нужно как-то добраться до машины, поехать туда, где мы сможем позвать на помощь, привести полицию сюда и всю ночь давать показания. Меня, наверное, арестуют, не смотря на то, что это была самозащита. Надеюсь, что долго меня держать не будут, и Люк, скорее всего, будет мне помогать, и если мне повезет, то дело даже не дойдет до суда…

- С тобой точно все в порядке? – спросил он, и прикосновения его рук были такими нежными и знакомыми, когда он снова ощупал мою спину и плечи. У него не было другого объяснения тому, почему я так цеплялся за него.

Я все правильно понял. Он чувствовал себя виноватым за то, что меня чуть не убили, и был благодарен за то, что я спас ему жизнь, и беспокоился о том, как это все на мне отразится, зная, что я, мягко говоря, не был самым смелым человеком на Земле. Мне стало интересно, может ли убийство монстра стать основой для дружбы? Мы же могли остаться друзьями, так? Дружба – это тоже хорошо.

- Тимми?

От нежности в его голосе у меня защипало в глазах.

- Да. Все хорошо, - приглушенно пробормотал я. – Я просто… выбрал очень неудачный день, чтобы бросить пить.

========== Эпилог. ==========

Мне снилось, что Люк меня целует. Его губы, сухие и немного потресканные, тепло и нежно прижимались к моим. Мои губы дрогнули. Я хотел ответить на поцелуй, но он уже отстранился.

- Тим?

Я открыл глаза. Люк склонился надо мной.

- Привет, - пробормотал я, выпрямившись. Видимо, я спал на его плече, и теперь чувствовал себя очень неловко.

Была вторая половина дня, и мы сидели в машине Люка на улице возле моего дома. Солнце сияло, на дороге было оживленное движение, тротуары были заполнены пешеходами. На секунду мне показалось, что все, что было в лесу, мне приснилось.

Я взглянул на Люка, который выглядел таким же потрепанным, как я себя чувствовал. У него было странное выражение лица.

- Как ты себя чувствуешь?

- Ну, знаешь… полон жизни.

Шея по ощущениям казалась сломанной, и все мускулы в моем теле были помяты. Запястье было растянуто, а колено – вывихнуто. Я чувствовал себя слабым и дезориентированным, а еще – как обычно – мне очень хотелось выпить, но… Вообще-то, было довольно-таки приятно осознавать, что я жив.

- Прости, что вырубился у тебя на плече.

- Эй, ты же был рядом, когда я нуждался в тебе, - серьезно произнес Люк.

Я устало улыбнулся ему. Наконец, я понял, что он ждет, когда я попрощаюсь и уберусь из его машины, и сказал:

- Спасибо, что убедил полицию не арестовывать меня.

- Никто не собирался тебя арестовывать. Это явно была самозащита. Вряд ли это даже дойдет до суда. Хотя, наверняка, дело привлечет внимание прессы.

- Да. Ну что ж…

Я потянулся к своей пропитанной кровью одежде, лежащей на заднем сидении. Не знаю, зачем я привез ее домой; я точно никогда больше ее не надену. Я смотрел на запятнанный сверток и смутно припоминал, как мы с Люком остановились в турбазе, приняли душ и переоделись. А после этого… уютная, серая пустота. Я даже не помнил, как садился в машину.

Я снова взглянул на Люка.

- Я не обещаю, что нам будет так же весело на каждом свидании, но… мне бы очень хотелось снова увидеться с тобой, - вдруг сказал он.

Я моргнул.

- Ну, то есть, - смущенно добавил он, - если ты уже не сыт по горло… всем этим.

- Ты серьезно?

- Еще как серьезно.

Он улыбнулся мне своей фирменной волнующей улыбкой, но в глазах сразу же появилась неуверенность.

- Может, в следующий раз мы могли бы просто… ну, знаешь… сходить поужинать.

Я изумленно уставился на него. Он действительно говорил серьезно.

У меня все еще был шанс. Он знал… и все равно хотел еще раз увидеться со мной. Он видел меня в самые худшие моменты жизни и все еще был заинтересован мной. Все еще считал меня привлекательным. Он знал, чего ожидать, и все равно хотел попробовать.

Мне очень не хотелось запороть второй шанс. Но мне так же не хотелось стать тем, кто заставит исчезнуть блеск в его глазах. Я не хотел видеть, как чувство привязанности и влечения медленно угаснет и сменится усталостью и отвращением, когда я ошибусь и упаду – а у меня впереди будет много ошибок и падений. Мне так хотелось верить, что я никогда его не подведу, но я знал, что подведу нас обоих не один раз, пока не выздоровлю. Если выздоровлю. Если у меня хватит сил.

Было нелегко, но я произнес:

- Мне бы тоже очень этого хотелось. Но… наверное, мне не следует отвечать, пока… не протрезвею.