— Шо ж вы, ироды, про деда-то позабыли? — подал голос Егорыч.

-- Звиняй, пенсия! – Десантура воткнул в рот старика сигарету и, чуть не подпалив бороду, дал прикурить.

– Лепота… – Старче запыхтел, как довольный паровоз.

В момент вспышки я успел разглядеть коридор. Тянет сыростью, гнилью. Низкий потолок. Вовану придется идти, согнувшись чуть ли не пополам. Ладно, хоть мы в шлемах, не будем набивать шишки в потемках.

– Нам туда? – спросил я.

– Ага, – затянувшись, подтвердил пацан.

– Хреново, что фонаря нет. Далеко ползти?

– Да. До хуя.

– Санек, хуль, ты доебался до мелкого? – сказал десантник. – Пацан – красава! Спас от пендосни ебаной!

Не разделяю вовановского оптимизма. Не угодим ли мы из огня да в полымя? Вдруг наверху ебнуло так, что я чуть сигарету не выронил. По шлему забарабанил песок и мелкая крошка. Вован с Егорычем даже ухом не повели. Дымят, как ни в чем ни бывало. Вот что значит боевое прошлое.

– Пошли! – Даня затушил окурок, испуганно посмотрев наверх.

Правильно, мне тоже не терпится убраться подальше. Но пацан не стал щелкать зажигалкой. Вместо этого выудил из-за пазухи фонарь! Вот, засранец, я ведь его спрашивал. Данный факт только усилил мою паранойю. О чем еще он умолчал? А если его послал Пахомыч? Да, скорей всего, так и есть. Тем хуже для него. Ох, как не терпится разделаться с гнусным старикашкой, главой теневого мира постъядерной Кандалакши.

Мощный сноп галогенового света разорвал сырую черноту.

– У пендосов. Спиздил, – похвастался Даня.

– Дай, нах! – Вован забрал адский прожектор и первым двинулся в коридор.

Егорыч поднялся самостоятельно. Эх, щас бы деду грамм сто, навел бы шороху! Хрен бы за ним угнались. Пригнувшись, мы пошлепали за малолетним негодяем в недра подземного мира. В другой довоенной жизни мне иногда попадались заметки о чуваках, которых хлебом не корми, дай только исследовать туннели и катакомбы. В основном, конечно, под Москвой. Вот уж не думал, что в таком небольшом заштатном городке настоящее раздолье для диггера! Иногда попадаются ответвления. Пацан ведет прямо, не сворачивая, как по компасу. Кто прокопал эти ходы и для чего? Может, в войну?

– Егорыч?

– Шо?

– Ты не знаешь, что это за тоннель?

Старик как-то странно посмотрел на меня, сказал:

– Дай-ка ты мне ружжо!

– Зачем?

– Как зачем? А ежели воевать прийдетси? Не положено деду без ружжа…

Я протянул ему одну из «эмок».

– Шо энто за приблуда така? Растудыть ее в колено! Шо за нехристь сделал? Руки бы поотрывать!

– Трофейное, отец! – подсказал Вован.

– Как называццо-то хоть?

– М-16, – блеснул знаниями я.

Неожиданно остановившись, десантура громогласно загоготал:

– Ебать, Санек, ты деревня, гыгыгы!

– В смысле?

– Какой, нах, шестнадцать? Ты ебанись умом, сцуко! М-16 – устаревшее, епта, дерьмо! С такими во Въетнаме амеры, ебать их в сраку, воевали, нах!

– А это тогда что, по-твоему? – выкрикнул я.

– М4А1, хуле! Стыдно не знать, братка, вражескую технику, епть!

Я сплюнул. Да, действительно стыдно за такой прокол. Почитаю, когда вернусь в Схрон, распечатки из википедии.

– Зырь, старче, здесь, кароч, предохранитель… – показал Вован.

– Та разобралси ужо! – узловатые пальцы уверенно защелкали деталями автомата.

Только б дед не прикончил кого-нибудь ненароком в потемках. Мало ли, вдруг запнется. Немного притормозив, пропустил его вперед.

– Эй, Даня! – Я решил колоть понемногу мальца. – Почему ты решил выручить нас? Какой твой в этом интерес?

– Буду первыйнах в Кандалакше, кто возьмет у вас автографы!

– И, походу, единственный. Мы собираемся убраться отсюда, как можно скорее. Кстати, где твои корефаны? Ну, другие поцики?

– Я хэ-зэ. В душе. Не ебу. – Он пожал плечами.

– А Маша?

– Маша. Придет. Наверно. Тоже.

– Маша клёвая… – осклабился десантура. – Да, братка?

– Да, – ответил я.

Хотя для меня она теперь предательница. Походу, придется ее вальнуть, если в правду заявится, как уверяет пацанчик. А с ним как поступить? Не хочется брать грех на душу, но что поделать? Я вздохнул. Выживание превыше всего, а они знают про Схрон. Покосился на Егорыча. Вот, блин, дед. Неужели язык вовсе без костей? Разве не учили в сталинское время, что «болтун – находка для шпиона»? Но стоп, что-то здесь явно не сходится. Отодвинув в сторону навязчивую паранойю, принялся усиленно ворошить память. Пацаны знают про Схрон. Так? Так. И про РИТЭГ. Но откуда? Егорычу я ничего про него не рассказывал, хоть он и бывал у меня. Из всех возможных вариантов остается только… Валера? Ну, а кто же еще? Долбанный очкарик, может, передает всю инфу про меня по рации. Вот же подлая скотина! Надо прояснить все до конца. Не смогу спать спокойно, если не выясню вопрос.

– Слушай, Даня… – Я придержал его за рукав, чтобы приотстать от Вована с Егорычем.

– Чо, Саня?

– Ты ведь знаешь, что такое РИТЭГ?

– Конечно. ДА! Он у тебя в Схроне стоит! Это ж. Правда?

– Но кто тебе рассказал про него? Маша?

Он покачал головой. Все подтверждается. Очкарик, сука!

– Тогда кто?

– Никто.

– Не понял тебя.

– Никто. Не рассказывал. Ты чего, Сань? Ты же сам. Писал. Об этом. В своем паблике.

– В смысле?! – Что за бред он несет? Или его тоже зацепило дымом Спауна?

– Ну, паблик. Вконтакте. Дневник выживальщика. Блять. Отпусти, нахой!

Я медленно выпустил воротник его куртки. Виски сдавило, словно гидравлическим прессом. Реальность перестала быть такой реальной. Какой, нахрен, ВК? Я заходил-то в него раз в полгода. И уж точно не писал никаких дневников. Даня посмотрел, как на психа, с сочувствием. Остановившись, я привалился к стене, закрыл глаза. Этот школотрон просто меня дурачит. Не хочет говорить правду, выдумывает небылицы. Надо, конечно, отдать должное его фантазии…

– Короче, хватит дурака валять! Сейчас ты все расскажешь, или… – в этот момент, открыв глаза, понял, что говорю в пустоту. Пацан исчез! Десантник с дедом уже оторвались метров на пятьдесят. Луч фонаря, прыгающий по стенам затхлого коридора, внезапно померк. Я остался один. В кромешной тьме.

Глава 76

— ВОВААААН!!! – закричал я во всю мощь голосовых связок.

Перспектива затеряться в чертовых подземельях совсем не радует. Блин, но они ведь не могли уйти далеко? До этого целую минуту щипал себя за бицепс, надеясь проснуться. Хренушки. А я уж чуть было не подумал, что события последних месяцев – БП, Схрон, Лена, киборг-Михайлов, шаман, Юрик со своей жабой, твари Ульриха, постоянные схватки и дьявольские сражения – все это мне жестко приглючило. А на самом деле сейчас лежу в реанимации после той аварии на мотоцикле.

Слава Ктулху, это не так! Хотя, вероятность подобного есть у каждого из нас. Ведь во сне мы не знаем, что это сон. Как тогда отличить его от реальности? Хватит! Пацан наплел хуйни, чтобы заманить в ловушку, вот и все!

Самое херовое во всей этой ситуации – отсутствие света. Хотя, если что, можно вернуться тем же путем. На ощупь, вдоль стеночки. Мы, вроде, никуда не сворачивали? Этот вариант, конечно, так себе. Есть риск угодить под замес, что творится сейчас наверху. Несомненным плюсом является то, что я вооружен. По крайней мере, так просто меня не взять. Оружие в руках добавляет немалый процент уверенности. Как там Вован сказал, называется эта модель? Забыл, блин. Да какая разница? «Эмка» она и в Кандалакше «эмка». Вроде, с точно такой же отбегал в свое время в первом «ФарКрае». Все эти мысли пронеслись в котелке за доли секунды, пока эхо от моего вопля резвилось меж стен коридора.

— Санек, еба! Нахой так орать? — прогремел голос десантуры. – Я чуть, блять, личину не отложил с твоёва хая, нах!

— Вы где?! – Можно сказать, я испытал непередаваемое облегчение, услышав знакомые матюки.

– Да фонарь, блядина, выключился! Чет нажал там, кажись, ептать. Ща, нах!