– Вот что случилось! – осторожно провел пальцем по ее лицу, а потом сжал кулак. – Я убью его, Настя! Я клянусь тебе!

У Насти от страха внутренности скрутило. Откуда он знает?

– Пап, пап, подожди! Его дома нет, – быстро заговорила, оттягивая отца к гостиной. – Как ты узнал?

– Давайте ваше пальто, Виталий Олегович! – раздался сзади абсолютно не удивленный голос Алины и до Насти вдруг дошло. Резко обернулась, вперившись подозрительным взглядом в прислугу. Девушка тут же глаза опустила, забирая из рук отца коричневое пальто, и поспешила удалиться.

– Алина? – Настя вопросительно вскинула брови. – Пап? Алина тебе рассказала?

– Насть, не злись! – кажется, Виталий Олегович постарался взять себя в руки и теперь уже сам крепко сжимал ладони дочери, усаживая ее на диван. – Да, мне позвонила Алина. Мы общаемся.

– Как общаетесь? Пап… ты и Алина? – ошеломленные глаза Насти выдали полное потрясение.

– Ты что, дочка? Сколько мне лет и сколько ей! Упаси Господи! Мы просто по-дружески общаемся. Алина доверяет мне, так же как и я ей. Лучшей няни для Алексии и быть не может, – кажется, Настя не дышала, пока слушала объяснение. – Но не в том дело. Она волнуется за тебя. И когда рассказала мне, что произошло, я чуть с ума не сошел. Теперь понимаю, почему ты предлагала выкупить акции обратно. Почему не рассказала мне, Настя?

В голове у Насти образовалась полная сумятица. Она и не знала, что Алина с отцом общаются. Как давно? И насколько хорошо, чтобы девушка могла позвонить и рассказать о ночном инциденте? Настя её убьет.

– Потому что знала, как ты отреагируешь, – выныривая из мыслей, ответила тихо Настя.

– Конечно! – всплеснул руками отец, – А как я еще должен реагировать! Ты же моя дочь! А этот мерзавец смеет на тебя руку поднимать! – мужчина сжал губы и напряженно втянул воздух через нос, стараясь успокоиться. – Как часто он это делает?

– Первый раз, – соврала Настя. Лучше ему не знать, как была зачата внучка.

– Точно, Настя?

– Да, пап!

– Почему? Как это произошло? Я думал, вы счастливы! Черт возьми, я был в этом уверен! – Свиридов старший непонимающе смотрел на Настю, то и дело проводя ладонями по волосам. Растерянный. Злой. Ошарашенный. Господи, бедный папа, подумала Настя. А ведь это только верхушка айсберга… Что будет, когда она ему расскажет правду? О том, что его дочь совсем не идеальная, и все его воспитание ушло в никуда, когда она позволила себе запретные чувства…

– Пап, это очень долгая история.

– Я должен знать, Настя. Потому что когда он вернется, я за себя не ручаюсь! Я клянусь, он пожалеет о том, что сделал! – резко встал с дивана, а Настя вскочила следом.

– Нет, пап! Нельзя, чтобы Витя знал.

– Почему?

– Потому что он лишит тебя компании и Алексию заберет!

– Настя, какая компания? О чем ты говоришь? – Виталий нервно заходил по комнате.

– О контрольном пакете! Виктор не вернет тебе его. Распродаст по частям или еще чего хуже просто закроет и всех уволит.

– С чего ты взяла?

– Он сам сказал.

– А причем здесь Алексия? Почему он вдруг должен ее забирать?

Настя в отчаянии прикрыла лицо ладонями. Отец ничего не поймет, если не рассказать ему правду. Обо всем. Но как же хотелось, чтобы он никогда не узнал. Как старалась скрыть и уберечь от ненужной информации. Но как говорится в старой поговорке «Тайное рано или поздно становится явным». Пришел черед и её темному прошлому всплыть из недров и отравить собой все вокруг. Подняла виноватый взгляд на человека, который заменил ей всю семью, и тяжело осела на диван.

– Лучше сядь, пап…

Виталий бросил сосредоточенный взгляд на дочь, но послушался. И Настя рассказала. Не все. Только в общих чертах, но саму суть передала. Мужчина слушал внимательно, потирая свои большие пальцы и не перебивая. Настя сбивалась на моментах, когда говорила о Стасе и о том, что хотела уйти от Виктора, чтобы быть с ним. От отца не утаился грустный голос и боль в глазах дочери, когда она с теплом и непередаваемым трепетом вспоминала о парне, который буквально обогатил его зятя.

Но мог ли он осуждать? Возможно кого-нибудь другого, да. Но не Настю. Своих детей мы оправдываем, во что бы то ни стало. Прощаем даже крупные оплошности и ошибки. Находим объяснения, ведь они свои, родные. Виталий Олегович с его женой с рождения старались вложить Насте правильное воспитание. Такие качества как доброта, вежливость, помощь другим и самопожертвование очень ценились в их семье, а теперь они сыграли с ними самую злую шутку. Его дочь готова была пожертвовать собой ради семейной компании. И черт раздери, она именно это и делала. Каждому отцу приятно иметь подтверждение, что его ребенок его любит. Но не такое. Не тогда, когда его плоть и кровь страдает. Будь проклята эта компания и минута, когда он продал акции Свиридову. Он так доверял этому человеку. Виктор не раз говорил, как любит его дочь. Как они счастливы и не могут нарадоваться тому, что вместе. А он, осел, верил. Радовался за дочь и внучку, за то, что они обрели счастье. Такое, как и он когда-то с матерью Насти. А все вот как обернулось… Волк в овечьей шкуре, вот кто он… Подлый, жадный мерзавец.

И самого главного ведь Настя не знала.

Девушка молчала, давая отцу время на переваривание информации. Для него это стало ударом. Мужчина потянулся ко внутреннему карману, вынул оттуда сигару и подкурил. Осуждает ли он ее? Испепелит сейчас взглядом, назвав предательницей семьи? У бедной Насти пот по спине катился градом. Спустя несколько минут Виталий Олегович вдруг заговорил, но совсем не то, что она ожидала услышать.

– Прости меня, дочь! – в глубоких серых глазах поселилось такое чувство вины, что Настя опешила.

– За что, пап?

– За то, что не уберег. Слепо верил ему. Не понял. Не прочитал по твоим глазам. И самое главное за то, что ты теперь в ловушке, – голос отца буквально дрожал, пропитанный грустью.

– Пап, причем здесь ты? – Настя придвинулась ближе, проводя кончиками пальцев по осунувшемуся лицу. Сердце больно сжалось. – Я сама во всем виновата. Только я.

– Притом. Если бы я не продал акции Виктору, ничего бы не было. Но самое главное… – мужчина тяжело вздохнул и посмотрел в чистые глаза цвета летней листвы. – Самое главное, что я пообещал ему еще пятнадцать процентов акций в завещании.

Последние слова прозвучали, как гром среди ясного неба. У Насти волосы дыбом встали на затылке.

– Что? – спросила еле слышно.

Виталий Олегович тяжело опустил голову на руку, пряча взгляд от дочери.

– Да. Ты всегда говорила, что тебя не интересует компания. А он так рьяно ринулся мне помогать. Интересовался все это время успехами, твердил, что если нужны еще финансы, то поможет обязательно. И я, глупец, пообещал, что оставлю ему еще пятнадцать процентов, тебе достанутся остальные. Считал, вы одна семья. Делить вам нечего. А когда Лекси вырастет, компания перейдет ей в любом случае.

Настя не могла поверить в услышанное. Так вот почему Свиридов так вцепился в нее. И запрещал говорить отцу что-либо. Ему просто нужна компания. Полностью. Господи…

Девушка встала, чувствуя, как сдавливает грудь. Все эти мучения, угрозы и шантаж только ради компании…

– Прости меня, Настя, – прозвучало так исступленно, что Насте даже стало жаль отца. Каково ему сейчас? Знать, что являешься причиной страдания собственного ребенка? Да хуже и врагу не пожелаешь. Настя присела перед ним на колени.

– Пап, послушай. Ты не виноват. Ты просто верил ему, как и я. Он умеет пустить пыль в глаза и заставить поверить в то, чего не существует.

– Это не оправдание. Но, Настя, я отдам ему эту компанию сегодня же, только бы вы с Алексией были свободны.

– Нет! – твердо сказала дочка. – Ты не сделаешь этого! Потому что тогда получится, что он победил. И более того, я не уверена, что он все равно отпустит Лекси. У него на нее свои планы. Нам нужно сделать так, чтобы акции были проданы. Мы не позволим ему забрать у тебя компанию, слышишь?