Настя отвела взгляд и положила руку на живот. «Будь там, маленький. Пожалуйста, будь там, – мысленно умоляла она, – Я не могу тебя потерять». Виктор сжал ее руку.

– Настя, Сергей Александрович говорит, что тебе нужен покой. И будет лучше, если две недели ты побудешь здесь, под наблюдением.

– Да, Анастасия, – подтвердил врач кивком головы. – Я даже настаиваю на том, чтобы вы остались. Вам нужен покой, никаких негативных эмоций и лишних движений.

– Я согласна.

Настя была согласна на что угодно, даже если придется проваляться в этой чертовой постели все девять месяцев. В том, что случилось, была только ее вина. Если бы она не позволила эмоциям овладеть собой настолько, что весь мир показался ей мертвым, то с малышом было бы все в порядке. Проклинала себя за то, что когда делала тест, в глубине души надеялась на отрицательный результат. Какая глупая идиотка. Своими мыслями накликала беду.

Именно в тот момент Настя запретила себе думать о Стасе. Она закрыла все воспоминания о нем в самый дальний сундук своей памяти, замкнув ящик на сотню защитных кодов. Но они грозились каждый день сорваться от силы, с которой чертовы картинки их совместного времяпрепровождения пытались вырваться наружу. То одна, то другая». Но Настя оказалась сильнее. Точнее даже не Настя, а ребенок внутри нее. Он так отчаянно хотел жить, что каждый день посылал маме мечты о том, как появится на свет, помогая тем самым усесться на этот проклятый сундук и перекрыть кислород всем мыслям. Догадкам, домыслам как там Стас. Настя не сомневалась, что звездный парень уже нашел замену, а может и не одну. Даже, скорее всего, каждый раз новую. Девушка в эти моменты зажмуривалась и представляла, как держит на руках малыша, а он ей улыбается, посасывая кончик пальчика. Это помогало. Боль отпускала. Ненадолго, но пряталась, лишенная способности побороть силу материнской любви. Настя удалила все приложения с телефона, намеренно лишая себя возможности листать стену соцсетей и натыкаться на ненужные фотографии. Виктор предложил ей привести ноутбук, но она отказалась, заменив его книгами. Ходила по палате и гладила живот. Приезжала Машка с огромным плюшевым медведем, занимающим теперь почетное место рядом с кроватью. Ни о чем не спрашивала, хотя она точно видела в тот вечер, как Настя выбегала из кафе следом за Стасом. Арина прилетела из Парижа и половину одного из дней рассказывала о своих путешествиях. Виктор приезжал четыре дня подряд, а потом уехал. Настя была глубоко благодарна этому мужчине за то, что нашел в себе силы простить ее и ни одним словом или намеком не попрекнул за случившееся.

А через две недели в темном кабинете УЗИ Сергей Александрович с радостной улыбкой заявил, что все в полном порядке. Показал Насте на мониторе крошечный круг, похожий на небольшой орешек, а ей показалось, что ничего прекраснее она никогда прежде не видела. Настя тогда заплакала. Тихо, благодаря Бога за то, что не отнял у нее малыша и подарил долгожданное счастье. Врач велел сменить пыльную Москву на более чистый воздух, и семейная пара приняла решение, что супруга уедет в Лос-Анджелес.

Когда летела в самолете, Настя думала, что будет легко войти в дом, где они со Стасом больше двух месяцев назад тонули друг в друге. Но поняла, как ошиблась, только открыв дверь и ступив на порог. Воспоминания подобно зыбучей волне накатили прямо в холле. Перед глазами отчетливо всплыло утро, когда Стас прилетел к ней. Его глаза, кепка назад, руки страстные и дарящие немыслимые удовольствия. Здесь он обнимал ее, целовал. Повернула голову в гостиную, и сердце болезненно сжалось. На полу у камина они занимались любовью. И на диване. На столе. По этим ступеням он поднимал ее, когда Настя уснула в машине. Стало тяжело дышать. Казалось, даже стены были пропитаны воздухом, который они разделяли вместе. Развернулась и, решительно захлопнув дверь, отправилась в аэропорт. Поживет у отца в Нью-Йорке. Здесь точно можно с ума сойти. А отец только рад будет ее приезду.

В компании Виталия Свиридова дела шли вверх. Банки позволили реструктуризацию задолженностей и увеличили срок выплаты по кредитам. Джейми активно занималась созданием новой коллекции, пересматривались договора с поставщиками, искались новые спонсоры. Папа с их последней встречи будто ожил. Встретил Настю с распростертыми объятиями. Никак не мог оторвать руку от ее растущего живота. С этого времени Настя стала часто бывать на фирме. Помогала Джейми чем могла. Девушка оказалась довольно интересной и веселой. Раньше их связывало только общее знакомство с Тимом и минимум других поводов для разговоров, теперь же круг общих тем расширился. Девушки часто сидели за столом, кропотливо прорабатывая идеи и вкладывая их в рисунки, выходящие из-под талантливой руки модельера. Настя старалась занять свое время как можно более продуктивно, потому что только в эти минуты ее мысли были заняты не воспоминаниями. Отец радовался, как ребенок, наслаждаясь вечерами в компании дочери. С тех пор, как родное дите вышла замуж и переехала в новую квартиру, их с Настей семейный угол, в котором они жили до ее свадьбы, словно опустел. Без ее веселой болтовни и звонкого смеха Виталий чувствовал себя одиноко. Дети вырастают и покидают дом. Это нормально. Родители всю жизнь к этому готовятся, но когда наступает момент, и они остаются одни, понимают на самом деле, что только детьми и дышали все эти годы. Это будто много лет подряд летишь на бешеной скорости, а потом резко тормозишь и бьешься всем телом, утопая в боли. Сначала сложно понять кому и как теперь посвящать свое внимание, давать советы, ведь они взрослые теперь, уже не нуждаются. Потом привыкаешь. «Синдром пустого гнезда» понятен только тем, кто остался с пустотой внутри, отпустив свое чадо во взрослую жизнь. Хорошо, если есть любимая работа, чтобы силы в нее вкладывать, или человек, готовый разделить старость. Такой женщины у Виталия не было. После смерти жены он и смотреть на других не хотел. Никто больше не нужен был ему. Побыв счастливым однажды, больше этого счастья не переплюнуть. Теперь же, когда Настя снова изъявила желание жить с ним весь период беременности, мужчина готов был вокруг дочери кругами ходить, лишь бы она не передумала. Работа работой, но ничто не заменит любящих глаз рядом. Настя уезжала к себе в квартиру, только когда приезжал Виктор. За первые два месяца он смог вырваться только три раза на несколько дней. У его подопечного как раз был тур и какие-то кастинги, в которые Свиридов старший не вдумывался. Он был счастлив за детей и с нескрываемым нетерпением ждал внука или внучку.

***

Стас запрокинул голову назад, чувствуя, как неумолимо приближается оргазм. Стройная, охренительно красивая блондинка стояла перед ним на коленях, полными губами и умелым языком вознося его все выше и выше к вершине удовольствия. Сколько таких пустышек он сменил за последнее время, пальцев на руках и ногах не хватит посчитать. По одной, а то и две на одну ночь в каждом городе, пока турне не закончилось. Да, не смотря на выматывающие концерты и энергию, которую отдавал зрителям, у него оставались силы еще и на то, чтобы потом полночи забываться в желающих оказаться поближе к звезде. Поначалу противно было. Первые дни после того, как Настя уничтожила его, растоптала и стерла в порошок, Стас вообще не понимал, как дальше жить и что делать. Приперся домой и напился в хлам. Чуть самолет не проспал через сутки. Смутно помнил, как Рома тащил его на себе до аэропорта, матерился, на чем свет стоит, даже по роже, кажется, заехал. Или это Стас Роме заехал? Похер. Не было важно. С того момента все перестало иметь значение, кроме невыносимой боли, которая нарывала подобно гноящейся ране и ныла, ныла, ныла. Как он отпел первый концерт и сам не понял. На песнях, которые ей посвящал когда-то, наизнанку выворачивало. Парень просто разворачивал микрофон в зал, и зрители пели сами, наизусть зная слова. Да, он позволял им пропеть большую часть текста, потому что сам был не в состоянии вспоминать о тех чувствах. Именно тогда, в первое, второе и даже третье выступление он орал на сцене. Публика оценила. Они все думали, певец играет. А он подыхал. Пел, что любит, ненавидит, ждет, и сдыхал прямо там, падая на колени и молотя кулаками по деревянным полам. Почти сорвал голос. Выдрал половину волос, а потом его понесло. Виктор спустя пять дней, когда приехал и увидел в каком состоянии Багиров, устроил тому разнос. Долго орал, что не знает в чем дело, но если исполнитель не возьмет себя в руки и не отработает концерты, лишится гонорара. Да Стас плевать хотел на весь этот гонорар. В рожу хотелось тому дать. Кулаки зудели от желания въехать и размазать по стене. Смотреть, как кровь хреначит из носа, и убивать. Методично и беспощадно. Только смысл? Свиридов не виноват в том, что натворила Настя. Интересно, он хоть знает об этом? Вряд ли. Но в руки себя все же взял. Концерты отыгрывал на все сто процентов, и только после них шел в разгул. Брал самых настойчивых фанаток, море выпивки и перся к себе в номер. Они, не стесняясь, делали свое дело, а парень в пьяном угаре улетал туда, где не было боли и ее. Плыл только покачивающийся мир и его собственное удовольствие.