– Что это было? – спросила сорвавшимся голосом.

– Не знаю. – Стас повернулся к раскрасневшейся девушке и провел ладонью по ее щеке. – Садись, я тебя отвезу, – потянул за руку к пассажирской двери, Настя забралась в машину и тыльной стороной ладони щеки коснулась. Горячая, как в лихорадке. Низ живота приятно ноет, а между ног чувствуется влага. И это всего за короткий поцелуй. Считанные секунды, а она уже возбуждена. Стас сел рядом, завел автомобиль, и рванул с места. – Ты мне напомни, где здесь поворачивать, а то я не ориентируюсь еще, – мужская ладонь легла ей на колено и сжала.

– Хорошо, – платье немного задралось, и Настя одернула его. – Стас, – женские пальцы накрыли его собственные, но снять с ноги свою руку парень не позволил.

– Насть, хватит, – рявкнул так, что Настя вздрогнула от неожиданности. Взгляд карих глаз в мгновение изменился. – Долго это еще будет продолжаться? Ты минуту назад целовала меня, а сейчас делаешь вид, что этого не было. Сколько можно?

Настя тяжело выдохнула и посмотрела в окно, за которым ничего кроме объятых ночью домов и фонарей не было видно. Только пальцы нервно заломила.

– Я не знаю, – не смогла смотреть ему в глаза. – Я не знаю, Стас. Я запуталась. Направо здесь.

Стас резко крутанул руль вправо, так, что девушке пришлось упереться ладонью в стекло, чтобы не удариться головой. Он злился. Снова из-за нее. Но что можно было сказать ему? Что не умеет так? Что сначала нужно решить все с Виктором? А потом что? Сразу пускаться в новые отношения? А если их брак еще можно спасти? Так все это тяжело, неправильно. Предосудительно. Но кости выламывает от потребности снова ощутить губы Стаса на себе. Броситься в омут и подумать хотя бы раз о своих желаниях. Не отставлять на второй план, а сделать то, чего требует все ее естество.

– Давай распутаем, – машина с визгом притормозила напротив входной двери, проехав ворота. Дом казался ночью еще больше, чем днем. Свет не горел. Алина и Валентина, наверное, спят уже. – Насть, тебя саму не достало играть со мной? – Стас развернулся к ней полубоком и локтем на руль оперся. – Вот то, что произошло только что доказывает, что ты хочешь меня. Или я не прав?

Настя повернула голову и встретилась с взглядом цвета ядовитой ртути. В темноте салона он казался темнее, чем обычно, но лунный свет придавал особое сияние. Словно и правда ртуть. Ее персональный яд. Только не такой, который действует мгновенно и убивает без права на спасение, а тот, что очень медленно проникает в легкие и постепенно отравляет собой внутренние органы. Так и Стас. Он не стал для нее взрывной любовью с первого взгляда, погибелью от одного глотка, но спустя много лет и несколько встреч отравил собой все ее сознание.

– Хочу, – признала, наконец, а потом сорвалась, – хочу, Стас. Да я готова себя убить за то, как иногда до дрожи в коленях хочу тебя просто увидеть. Как внутри все сжимается, когда песни твои слышу или по телевизору на клип натыкаюсь. Я наш с тобой, наверное, из всех тридцати миллионов просмотров – сама раз пятьсот прокрутила. Потому что там ты меня целуешь. Там – ты мой! – у Стаса сердце остановилось от ее слов. – Но не в жизни. Я не могу так. Не могу, понимаешь? Я не знаю, что со мной не так, – голос сорвался, и Настя запрокинула голову назад, переводя дыхание. – Прости меня. Я не знаю, что сделать, чтобы стало легче. Чтобы не хотеть тебя так сильно, и при этом не убить за то, как ты тискаешь других, – выдохнула и снова в глаза посмотрела. – Прости… – отчаянно, с болью, будто прощаясь, или для себя что-то решая в этот момент, открыла дверь и выскочила из машины. Только Стас не даст ей больше и шагу сделать после такого признания. Рывком открыл дверь и, шагнув наружу, схватил Настю за локоть и дернул на себя. Зеленые глаза непонимающе вперились в его лицо. Настя думала, что он все понял. Она же извинилась. Он должен был понять и уйти, но вопреки всему Стас к себе ее за затылок притянул и губами в ее впился. Пересохшие от тяжело давшегося признания, но тут же приоткрывшиеся для него. Какая она слабая. Жалкая. Только сил и желания сопротивляться не осталось. Настя так вымоталась этой чашей весов, что не могла больше лгать самой себе. Ведь это глупо до одури хотеть его, и врать, что это не так. Сумочка тихо упала на землю, когда Стас толкнул Настю к машине и снова прижал собой.

– Я твой, Насть, – прохрипел, находя ее губы. Девушку затрясло от надрывных слов, и она вцепилась в его длинные волосы, заглядывая в глаза. – Всегда твой только был. Я же говорил тебе! – и снова поцелуй. Сумасшедший. Доказывающий каждое его слово. Накаляющий обоих до максимальной отметки. Мужские руки заскользили вниз, откидывая в сторону кардиган, и сжимая упругую грудь. Настя выгнулась навстречу ласке, а у самой голова закружилась. Желание взорвалось, вбрасывая в кровь токсины и отравляя собой каждую клетку. У Стаса рассудок помутился от того, как хотелось снова почувствовать ее нежную кожу, но чертово платье не позволяло. Девушка провела по его щеке ладонью, обхватила за шею, прижимая еще ближе, хотя это было невозможно. Они и так издалека казались одним целым. Растворившимися друг в друге. Пальцы парня задрали подол платья, и ладонь поехала вверх по стройному бедру. Настя дернулась, скорее от неожиданности, и глаза распахнула. Голодный взгляд, устремленный на нее не оставлял сомнений в его намерении. В черных зрачках плескалась необузданная страсть, когда девушка почувствовала его пальцы на своих трусиках. Прохладный ветер в контрасте с его горячей рукой скользящей вдоль тонкой кружевной ткани, заставил девушку прикрыть глаза от того, как засаднило там, внизу, где он касался. Парень резко отодвинул тонкую полоску трусиков и скользнул вдоль влажных складок.

Твою ж мать, Стас готов был завыть, зарычать, заорать. Из глаз искры градом сыпались, держа в руках Настю. Девушка подрагивала, ища губами его собственные, а он с триумфом смотрел на нее и не мог насмотреться. Ощущение ее чертовски влажной плоти на его ладони возносило его к небесам. Каждая мышца болела от напряжения. Не один раз представлял этот момент, когда вбивался в чужие тела, и каждый раз видя перед глазами ее, но и подумать не мог, что в реальности все окажется в миллион раз фантастичнее. Опустив голову, сомкнул губы на атласной шее, покрывшейся бусинками пота, пока средний палец проник в горячую плоть. Стон сорвался с припухших от поцелуев губ Насти, и ей показалось, что она вот-вот кончит. Животом чувствовала его твердую эрекцию и до дрожи в пальцах захотела прикоснуться к нему. Дерзко. Откровенно. Потянулась к пряжке ремня, как вдруг сквозь затуманенное сознание скорее поняла, чем увидела, что стало как-то светлее. Стас первый от нее отпрянул, успев одернуть подол платья.

– Анастасия Витальевна? – входная дверь приоткрылась и оттуда выглянула заспанная Валентина.

– Да, Валь, это я. – хозяйка прокашлялась, услышав не свой голос, а чей-то чужой. Хриплый. Дрожащей рукой Настя провела по волосам, пытаясь привести их в должный вид, и на Стаса взгляд бросила. Тот тяжело дышал и спиной к двери повернулся. Причина была очень даже наглядна.

– Что ж вы мерзнете среди ночи? Все в порядке у Вас?

– Все отлично. Стас домой подвез, я как раз собиралась заходить.

– Давайте я пока вам чай заварю, а то еще ненароком простынете! – обеспокоенно предложила кухарка.

– Нет, спасибо, Валь, я устала очень. Сразу спать. Ты ложись.

– Ну, смотрите, но я все-таки заварю, – и исчезла, закрывая за собой дверь.

Настя шумно выдохнула и лицо руками закрыла, готовая истерически засмеяться. Нет, на этот раз она не передумала, просто от желания внутренности горели, так же как и у Стаса. Парень шагнул к девушке вплотную, протянул руку и большим пальцем по губе её нижней провел.

– Завтра продолжим! – резко развернулся и направился к дороге, но через два шага остановился, вернулся и поцеловал. То ли убеждая в чем-то, то ли просто не было сил уйти, но Настя прильнула ближе и прошептала между поцелуями: