— Аделла даже не спросила, хочу ли я видеть, как она превращается в зверей?

Мы замолчали. Одновременно рассмеялись.

— Ещё немного и расскажем самые грязные тайны о себе, — сказала Матвей.

— Странно, почти половина семилуния прошла, а я впервые разговариваю с тобой без того, чтобы нас прервали замечания Хадонка.

— Или шипение Аделлы.

— Ага, она так старалась не показать, что ревнует, что именно это её и выдавало.

Матвей научил меня пользоваться фотоаппаратом, я показала ему, как создавать световые шарики.

Так как Матвей был внеклассовым, то произошло то, чего все опасались. Вместо света он создал огонь. С оглушительным рёвом полыхающий ком пробил в стене фургона дыру и умчался в придорожный лес. Стволы деревьев разлетелись, расталкиваемые стеной растущего огня.

Самоходка резко остановилась, Матвей отлетел к стене, а я налетела на Матвея.

В романтических театральных умобразах распространён штамп, когда героиня и герой случайно падали друг на друга, оказавшись лицом к лицу. Происходил обмен взглядами, соприкосновение тел… Губы героев трепетали и сливадись в поцелуе… Поэзия!

Но у нас всё произошло иначе. Я не только разбила своей головой нос Матвею, но ещё и вдавила своё колено в его промежность. Парень заорал, не зная за какую из повреждённых частей тела держаться. Я покраснела и отползла:

— Прости…

В дымящемся проломе появился Драген:

— Вы чего тут устроили? Почему у Матвея кровь? Подрались?

Он утихомирил огонь и выволок нас из фургона:

— Всю конспирацию нарушили.

2

Так как до Барьера Хена оставалось около тысячи флю, было решено не ремонтировать самоходку, а взять на ближайшей станции карету и мчаться дальше. Вёл карету тот же енавский возница.

Правительство Енавского Княжества старалось помогать нам как можно меньше. Они отказались выделить сопровождение, отказались гарантировать безопасность в тавернах и на почтовых станциях. Это государство всё время хотело угодить всем, только бы их оставили в покое. Енавцы боялись испортить отношения и с Химмельблю, и с нашими врагами. Енава не протестовала, когда Гофрат накрыл всю их территорию полем, блокирующим порталы переброски. Предпочли сделать вид, что не заметили открытого акта агрессии.

В пути Матвей с любопытством наблюдал окрестности:

— Хм, Енавское Княжество больше напоминает не Россию, а помесь Чехии, Польши и Украины, причём довольно жалкую.

Карета вдруг так подскочила, что мы все трое ударились в потолок.

— А вот дороги, как на Родине…

— Пылевики, — закричал возница.

Сквозь щели занавески я разглядела белые стволы енавских деревьев, но никаких признаков опасности.

— Матвей, не вздумай применять магию, без тебя обойдусь, — приказал Драген. — Бленда, проследи за ним.

Драген использовал мгновенное перемещение, оказавшись далеко за пределами кареты. Я отодвинула занавески, чтобы лучше видеть.

— Ты умеешь мгновенно перемещаться? — спросил Матвей. — Полезное знание.

— Не пробовала, но если сожгу самородок, то смогу. Дальше, чем Драген.

— А меня науч…

— Нет! Ты же вместо светового шара, создал убийственный огонь. Вместо перемещения у тебя получится какой-нибудь нелепый рывок. Ты или застрянешь в дереве, или очутишься на тысячу флю в воздухе, или на тысячу флю под землёй, или вообще одна часть в воздухе, другая в дереве, третья…

— Понял, понял, не дави на меня.

Драген выставил защитное поле, сдерживая наступление множества пылевиков — гофратских слоггеров, сотканных из пыли и мелких камней. Они были слабыми, но зато их сложно уничтожить — большая часть оружия попросту проходила сквозь их призрачные тела. Да и защитные поля не были сплошной преградой для них.

Возница встал под защиту Драгена. Расставил руки с растопыренными пальцами. Участок неба над ним потемнел, мелькнул разряд молнии. В центре облака зародился смерч. Наш возница оказался «времом» — прирождённым енавским погодным магом.

Несколько пылевиков, просочились сквозь защиту Драгена и пересобрались прямо у окна кареты. Двумя «Толчками» я откинула их подальше.

Воронка смерча вытянулась до земли. Огибая карету и Драгена, она надвинулась на слоггеров. Пылевиков втянуло в её вращающееся тело. Некоторое время слоггеры крутились над нами, перемешиваясь с веточками и сухой травой, вытягиваясь в спираль. Погодник скрестил руки на груди, завершая действие.

Смерч рассыпался вместе с пылевиками.

— Успокой лошадей, — приказал Драген вознице, а сам отбежал в сторону, его маска засветилась.

— О, сейчас будет круто, — сказал Матвей.

Драген обернулся невиданным чёрным драконом. Всегда подозревала, что он неспроста носил эту маску, не снимая.

Я не интересовалась ни драконами, ни связанной с ними магией, так как драконотворчество считалась неперспективной веткой, устаревшей вместе с драконами. Да и стен-магия находилась так же далеко от ливлингов, как и от водяного творчества или управления погодой.

На Истории Магии мы всё же изучали Драконьи Рода, особенно те, что до сих пор жили в Нип Понге. Драген не подходил под описание ни одного из них. Он был или неизвестным Родом, а значит ещё более древним, чем вся магия Голдивара, или совершенно новым искусственным существом.

— Куда он собрался? — спросил Матвей. — Мы же победили?

— Пылевики способны переходить в спящее состояние, превращаясь в кучу песка. От них перестаёт исходить какая-либо энергия, намекающее на магическое происхождение. Опытный маг может определить их по характерным, едва заметным граням песочной пирамиды. Драген сейчас уничтожает этих «спящих». А заодно и тех, кто их создал. Наверняка гофратцы где-то выжидали, чтобы напасть на нас после слоггеров.

Драген скрылся за вершинами деревьев. До нас донеслись крики и шипение энергетических выбросов. Прямо на нас из лесу выбежал тинь-поу с расцарапанной в кровь мордой. Не было сомнения, что это один из гофратских шпионов попытался сбежать от Драгена. Заприметив нас, зверь остановился, раздумывая не напасть ли? Оценив свои шансы как ничтожные, прыгнул в сторону. Прежде чем я сообразила чего бы эдакое в него метнуть, возница уже достал арбалет и прицелился.

Большими прыжками тинь-поу пересекал дорогу, чтобы скрыться в противоположном лесу. Возница хладнокровно вёл его арбалетом. Загудела струна. Зачарованная стрела, сопровождаемая каплями дождевой воды, вонзилась в бок тинь-поу. Одна стрела не убила бы огромное животное, но вода, как я догадалась, была усыпляющей. Перевернувшись несколько раз, зверь замер посреди дороги. Несколько раз дёрнул лапами и превратился в спящего человека.

Возница встал возле окошка и досадливо поморщился:

— Эти гофратцы и номасийцы вообще обнаглели. Орудуют в моей стране, как у себя на заднем дворе.

— Они орудуют ровно настолько, насколько вы им позволяете, — ответил Матвей.

— Твоя правда. Когда-то Енава была сильнейшей в мире. Виноват проклятый Барьер Хена, отрезавший часть наших территорий. Пока остальные исследовали мир, присоединяли земли, нам некуда было расширяться.

Когда возница отошёл, Матвей шепнул мне:

— Ну точно, как поляки. Они тоже постоянно вспоминают бывшее величие, которое у них несправедливо кто-то отнял.

— Ты же знаешь, что мне ничего не говорит слово «поляки»?

— Понимаю… Просто ты, Бленда, самый близкий мне человек в чужом мире. Когда делюсь с тобой мыслями, то не чувствую одиночества.

— Ничего, скоро мы перейдём Барьер Хена и тогда будем в одинаковом положении: тот мир одинаково чужой нам обоим.

Глава 45. Вопрос равновесия

1

Очистив дорогу, Драген вернулся. Не в образе дракона, а в своём. Возможно, мне показалось, но маска выражала удовлетворение. Драгену нравилось превращаться.

Возница запрыгнул на своё место, Драген сел с нами в салоне кареты. Лошади тронулись.