Далее Матвей рассказал:

4

Он понимал, что происходящее с ним связано с магией, но сказать мне ничего не мог. Потом он вообще не помнил, что произошло. Просто почувствовал опасность и напрягся. Чувство опасности прошло, наступила такая усталость, что уснул.

— Ты, Матвей, устроил невиданный выброс светового оружия. Убил всех, кто к тебе приблизился. Мне это показали в умобразе.

— Очнулся я в какой-то закрытой повозке. Меня привезли в Химмель. Через какое-то время вызвали на допрос.

Матвей рассказал всё, что знал про меня, про Первомага и про портал из Брянска, утаив причину нашего возвращения. Вспомнив мои наставления, потребовал переговорить с Лорт-и-Мортом или Гувернюром.

Конечно, никто не стал беспокоить высокопоставленных особ. Вместо них пришёл Драген. С начала войны он возглавил «Первое спецмагическое подразделение по противостоянию внутренним угрозам», что бы это не значило. Матвей показал ему снимки на своём фотоаппарате. Драген узнал меня, Аделлу и прочих.

— Когда я поведал, что ваше самое древнее зло взяло в заложники мой мир, он даже не соизволил выразить на маске сожаление, — посетовал Матвей. — Говорит, «это дела вашего мира, вы и разбирайтесь».

Впрочем, Драген согласился помочь найти чертежи ледделя.

— И эта лёгкость вызывает подозрение, — прошептал мне Матвей. — С чего бы ему помогать?

— Драген справедливый человек. А раз Первомаг хочет умереть, то зачем мешать?

— Не верю я ни Драгену, ни Первомагу. Все вы прячете в рукавах козыри.

Матвей поселился в доме у Драгена. Пока разведчики выясняли, кто меня увёз и куда, Драген обучил Матвея основам владения магией. По-мнению Драгена магический дар Матвея «снизошёл» при появлении в нашем мире:

— Типа, появление иной сущности произвело волнение в порядке магических струн над Голдиваром, — пояснил Матвей. — Когда я спросил, а с чего он решил помогать мне в учёбе, ответил примерно как и ты. Мол, внеклассовый маг, разгуливающий без намордника, — угроза всем вокруг. Если бы я не был подданным иного мира, то вообще прихлопнул бы меня, чтобы избавиться всех проблем.

— Я же говорила, Драген справедливый человек.

Мы прогуливались по верхней палубе. Я наслаждалась солнцем, морским воздухом и пыталась привыкнуть к окружению водной стихии:

— Интересно, каждый землянин, попав в наш мир, станет рукотворным внеклассовым магом? Пожалуй, это ставит Голдивар в проигрышное положение…

— Я спросил тоже самое. Драген считает, что мой случай единичен, как природная аномалия. Как говорят у нас на Земле, кто первым встал, того и тапки. Как справедливый человек, он решил не сообщать, что в ином случае они будут убивать каждого землянина, что появится вслед за мной.

— А тебе и самому охота верить, что ты единственный маг-землянин?

Матвей остановился, серьёзно посмотрел на меня:

— Моё представление о том, что правда, а что нет сильно поменялось… В моём мире нет магии, но откуда у нас взялось понимание,что такое магия? Ведь не могло же оно быть просто фантазией? Про магию написаны миллионы книг, созданы тысячи игр.

— Ну и?

— Я думаю, что маги есть и на Земле. Просто они по какой-то причине не являются частью повседневности, как в Голдиваре. Или они тоже рождаются, как у вас, согласно природному рэндому, но вырастают, так и не узнав своих сил. А те, кто пытаются узнать, живут в подполье. Или в психушке.

Глава 43. Личная трагедия

1

После разговора с Матвеем, я вернулась в каюту, поставила возле койки тазик. Переоделась в ночное платье. Его заранее кто-то разложил на стуле. Сама размеренность действия убеждала меня, что всё пришло в норму.

Легко заснула, убаюканная качкой. Она больше не вызывала рвоты. Проснулась от мысли: что произошло с моими родителями?

В безумном порыве, я вскочила с кровати. Ударилась о тазик голенью. С угрожающим громом, тот отлетел под стол.

Я выбежала на палубу.

Спокойный ночной океан блестел разными цветами. Свет четырёх из Семилунья сделал меня ещё более ненормальной. Страх перед водой проявился во всей силе, смешиваясь с безумным желанием вернуться на сушу и найти родителей.

Я рано радовалась, решив, что мой кризис миновал. Он был впереди. Труп мамы, подвешенный к потолку, покачивался в обрывках видений. Труп отца представила не менее подробно, словно подсвеченный четырьмя из Семилунья.

— Мама! — крикнула я так же, как в одной из пыточных иллюзий.

Спустилась с верхней палубы, упала с почти вертикальных ступеней, удержалась за перила. Съехала по ним, обжигая ладони о лаковую поверхность. Холодный ветер рванул полы ночнушки и набросил на лицо.

— Мама! Драген! Лодка! — Кричала я, борясь с ночнушкой. — Немедленно лодку для меня.

Какой-то матрос, вероятно, тот, на которого меня стошнило ранее, попытался удержать. Но я увернулась. Шлёпая босыми ногами по палубе, я побежала вдоль борта.

Я не знала устройства кораблей. Руководствовалась смутными воспоминаниями рисунка из детской книжки, о приключениях мальчика-волшебника, которую читали все дети, у кого проявился магический дар. По сюжету мальчик мечтал поступить в Академию Химмельблю. Но судьба ставила на его пути препятствия, которые он преодолевал, одновременно рекламируя магические школы и техники преподавателей Химмельблю.

Мальчик-волшебник путешествовал на похожем корабле. Где-то тут должны быть нарисованы… то есть подвешены спасательные лодки.

— Куда-то собралась?

Маска Драгена не выражала какой-либо явной эмоции. А когда она не выражала эмоции, то показывала морду хитрого дракона.

— Мне надо обратно, на материк, на берег.

— Зачем?

— Хочу узнать, что с родителями. Я их давно не видела.

— Их эвакуировали в Скервар.

— Но Скервар тоже в районе боевых действий?

— Ещё нет. Но если падёт Скервар, то Гувернюр подпишет пакт о капитуляции. Об этом знает лишь несколько человек в Химмельблю. Теперь и ты.

Известие ошарашило. Забыла о страхе воды и о родителях:

— Почему?

— Мы проигрываем всем. Мы проигрываем Форвирр-Драйденскому Союзу, хотя пока что временно оккупировали часть Форвирра. Но как выяснилось, драйденцы просто заманивали нас поближе к своим границам, чтобы нанести удар.

— Но как это возможно? Мы же самые сильные…

— Были. Убеждали всех в своём превосходстве так упорно, что сами поверили.

— У нас лучшая школа магии, даже мальчик-волшебник… Простите, у меня с головой что-то не то.

Маска Драгена соизволила изобразить понимание:

— Согласен. Но у Драйденских Земель появились какие-то невиданные самоходки, которые не берёт Стена Огня Второй Отметки. Самоходки медлительны, поэтому нас и подманивали к границе, чтобы нанести удар. Мы едва держим оборону. Но нельзя поставить боевого мага Третьей Отметки на каждый участок границы. Наши силы растянуты.

Я поёжилась от порыва холодного ветра. Драген снял накидку и набросил на мои плечи:

— Мы проигрываем Номасу и Гофрату и вместе взятым, и по отдельности. У Номаса превосходство в живой силе, у Гофрата мощная сеть разведчиков, которую они выстраивали в нашей стране несколько десятилуний. Знают каждый наш шаг.

— Нас ничего не спасёт?

— Вас спасёт только чудо. — Появился Матвей и встал позади Драгена. — Но в мире магии глупо надеяться на чудеса. Вы их уже все испробовали.

Я догадалась:

— Так мы надеемся на помощь землян?

Драген кивнул:

— В магии они не сильны, но технически справятся с кем угодно.

— Драйденские самоходки — весьма убогие. Уровень наших танков начала двадцатого века. Несколько расчётов гранатомётчиков, лишат драйденцев превосходства.

— Если ты и Матвей сможете избавить Землю от Первомага, у нас есть слабая надежда, что земляне помогут нам, — продолжил Драген.

— Но ведь беда на Землю пришла из нашего мира!