Золотой медальон на шее блеснул в луче солнца, пробивающегося сквозь потолок. Хадижа улыбнулась, схватив украшения и направив так, чтобы отраженный луч попал прямо молодому человеку в глаза. Тот, зажмурившись, отвернулся, и это дало Хадиже необходимую секунду, чтобы подбежать к выступу. Оттолкнувшись изо-всех сил, она ухватилась за нижнюю часть окна. Пальцы пробило болью, но, игнорируя ее, Хадижа, стиснув зубы, подтянула себя вверх. Оказавшись на окне, она увидела, что Самат со своим помощником уже спешат схватить ее; думать и бояться было некогда: одним движением перекинув ноги, девушка спрыгнула с двухметровой высоты вниз. Приземлившись на ноги, Хадижа мысленно поблагодарила мсье Люпена — учителя физкультуры, что каждый урок заставлял «неповоротливых лентяев», в том числе и ее, висеть на канате и прыгать через «козла». Хотя видимо, что-то в этот раз она сделала не совсем правильно и левую ногу при попытке шагнуть пробило резкой болью. Девушка оглянулась на вход в развалины — еще секунда-другая, и оттуда явится Самат с помощником… и теперь ей не убежать.

Хадижа посмотрела вокруг в попытках найти хоть какое-то укрытие, где можно было спрятаться, молясь, чтобы дядя Али уже обнаружил ее исчезновение и послал слуг разыскивать беглянку. Пусть лучше она получит хорошую взбучку, чем окажется в руках у Самата. Но как назло ничего подходящего не находилось. От отчаяния, захлестнувшего душу, захотелось закричать. И тут девушка увидела всадника на верблюде и действительно закричала, размахивая руками и идя настолько быстро, насколько позволяла травмированная нога. Всадник остановился. На ее счастье, это оказался не неизвестный бедуин, или очередной помощник Самата, а один из торговцев верблюдами, что она видела сегодня утром.

— Пожалуйста, отвезите меня к сиду Али. Сид Али Эль-Адиб, — медленно, чуть ли не по слогам, проговорила Хадижа, надеясь, что мужчина ее вспомнит и поймет.

Тот нахмурился, но медленно кивнул, приказывая верблюду опуститься на землю. Хадижа вскарабкалась в седло несмотря на боль в ноге, заставляя себя сделать это как можно быстрее. Верблюд пошел неспешным шагом под уздцы хозяина, а Хадиже хотелось поднять его в галоп, наблюдая как выбежавшие Самат со слугой провожают ее злыми взглядами.

Стоило верблюду заехать на Медину, как Хадижа увидела знакомых слуг из дома Эль-Адиб и самого хозяина. Торговец приказал верблюду остановиться, заметив что Сид Али направляется к ним:

— Хадижа! Где ты была?!

— В развалинах, — быстро ответила она, нервно оглядываясь и боясь в толпе позади заметить Самата, — Дядя Али, домой, пожалуйста.

Только сейчас мужчина заметил, насколько девушка бледна.

— Что произошло, Хадижа? — в его голосе зазвучала тревога, — Спускайся.

Хозяин дал команду верблюду и тот снова опустился на колени, чтобы девушка смогла слезть. Али что-то сказал по-арабски своему знакомому, пока Хадижа встала на ноги и тут же ойкнула, перенеся вес тела на здоровую ногу.

— Что с тобой? — подхватил ее Али.

— Нога, — поморщившись от боли, ответила Хадижа, — я-то ли подвернула, то ли вывихнула ногу, когда выпрыгнула из окна.

— Выпрыгнула из окна?! — голос Али становился все более громким и более удивленным, — Эй, — подозвал он одного из слуг, — Помоги, быстро!

Когда они оказались во дворе дома дяди Али, то вокруг тут же захлопотали служанки. Хадижу усадили на диван в гостиной.

— О, Аллах! Надо вызвать врача, — деловито констатировала Зорайде, когда опухшую ногу освободили от обуви, — Здесь может быть и перелом. Карима!

— Я тут уже, тут, что так орать? — юркая, любопытная служанка оказалась по близости.

— Бери слугу и бегом за врачом, — отдал приказ Али.

— Считайте, я уже там! — махнув рукой выбежала из комнаты женщина.

— Так что произошло?! — хором спросили Самира и Латифа, что спустились со второго этажа на шум, — Хадижа, ты, где была?! Что случилось?!

— Я была в развалинах на краю пустыни.

— О, Аллах! — воскликнула Латифа, как только услышала слово «развалины».

— Так что там произошло?! — уже во второй раз спросил дядя Али.

— Я встретила там Самата Абу Аббаса, — Хадижа почувствовала, как мурашки снова пробежали по коже, — И он был с помощником. Они пытались похитить меня.

— О, Аллах!

— Он сошел с ума!

— Я тут же соберу слуг! — засуетился дядя Али, — Мы пойдём в развалины.

— Ни к чему, — покачала головой Хадижа, — Они, скорее всего, уже сбежали.

— Да, и к тому же у Хадижи нет двух свидетелей, чтобы подтвердить историю с похищением, — покачала головой Зорайде.

— Но это ужасно! Ужасно! Если он на это решился… О, Аллах! — причитала Латифа прижимая ладони к щекам и меряя расстояние комнаты, — Нужно позвонить Саиду, Зейну! Нужно сделать, что-то!

— Точно, — уже собирался идти к телефону дядя Али, но вдруг цепкие пальцы схватили его за руку, так что ногти впились в кожу.

— Дядя Али, не нужно, — смотря на него глазами, в котором загорелся маниакальный огонек, сказала девушка, — Представьте, что произойдет, если они узнают? Они не только запрут меня под домашний арест, так еще и пойдут разбираться с Абу Аббасом. Сами сказали, что у меня нет никаких доказательств, только слова.

Мужчина посмотрел на девушку с испугом, но не мог не признать, что доля истины в ее словах есть… тем более, зная взрывной характер Саида.

— Дядя Али, пожалуйста, — девушка убрала руку, — Мы уедем за тысячу километров отсюда, в Париж, и Самат не найдет меня. Зейн позаботится обо мне. И я обещаю, что больше не буду ходить по улице одна, — Хадижа поморщилась из-за боли в ноге, — Хотя, похоже в ближайшее время вообще не выйду на улицу.

— Я не попаду в Эдемские сады, — вздохнув покачал головой мужчина, — Мои подушки останутся пустыми из-за вас! Хорошо, Хадижа я ничего не скажу ни твоему отцу, ни мужу, да простит меня Аллах!

— Спасибо, дядя Али, — облегченно облокотилась Хадижа на спинку дивана.

— Я принесу тебе чай, пока мы ждем доктора, — пошла на кухню Зорайде, — О, Аллах! О Аллах! Что творится!

Двадцатая глава

Хадижа сидела в комнате, изучая фотографии, которые успела сделать во время своей прогулки по королевскому дворцу Дар эль Махзен, и делала по ним наброски, с филигранной точностью выводя на бумаге узор золотых ворот. Травмированная нога лежала на удобном валике, обмотанная эластичной повязкой. Доктор диагностировал вывих и, выписав охлаждающую, снимающую воспаление мазь, велел не тревожить ногу три-четыре дня, так что у девушки появилась возможность почувствовать себя настоящей восточной принцессой, за которой беспрестанно ухаживали, хотя, с друг стороны, вынужденная обездвиженность довольно сильно утомляла.

Зорайде, тетя Латифа и Самира заходили к ней, развлекая разговорами и рассказами о том, произошло за день. Иногда заглядывал и дядя Али. При виде него Хадижа невольно ловила себя на мысли, что и ждет, и боится приезда Зейна. Расскажет ли дядя Али о происшествии в развалинах? Хотя он обещал этого не делать. А может, стоит рассказать самой? От одного воспоминания о Самате и скотче с чадрой в его руках, от одной мысли, что он хотел с ней сделать и сделал бы, мурашки бежали по коже, а руки холодели от страха. Хадижа гнала от себя эти мысли об этом. Ей повезло на этот раз, а потом…потом Зейн увезет ее в Париж, она поступит в Академию, и Самат уже никогда не сможет до нее добраться.

— Он приехал! Приехал! Зейн приехал! — послышались приветственные крики во дворе через приоткрытую ставню окна.

Хадижа вздрогнула, отложив альбом с эскизами. Девушка взволновано посмотрела на свое отражение в зеркале и пригладила волосы; расческа лежала на туалетном столике, стоящем довольно далеко, и чтобы допрыгать до нее на одной ноге, нужно потратить немало времени, но предстать перед мужем лохматым чучелом совершенно не хотелось. Хадижа сползла на край кровати, уверенно встав на здоровую ногу, и сделала первый прыжок. Осталось еще два-три. Поймав равновесие, Хадижа прыгнула еще раз и на это раз ей не так повезло — неловко переступив со здоровой ноги на травмированную и зашипев от боли, девушка неловко покачнулась и точно бы упала, набив себе еще шишку и пару синяков, если бы ее не подхватила сильная мужская рука.