Но нет ничего медленного в том, как он продвигается глубже внутри меня.

Еще один стон с моих губ. Я никогда не была такой растянутой. Удовольствие почти невыносимо. Я должна двигать бедрами в унисон с его, но все, что я могу сделать, это вцепиться в его плечи, царапая его, держась за дорогую жизнь.

Электрические разряды проходят через меня, сталкивая меня все выше и выше к краю.

– Ты такая мокрая и тугая, – рычит Келлан, звук почти дикий, напряженный.

Он близко. Я чувствую это по тому, как он дергается внутри меня.

– Я представлял тебя так уже несколько месяцев, – говорит он.

Это делает нас сумасшедшими.

Его рука вновь двигается между моих ног и начинает ласкать мой клитор быстрыми круговыми движениями, грубыми и требовательными.

– Да, – я задыхаюсь. Мои ноги начинают дрожать от усилия, когда он внутри меня, когда он оказывает больше давления на мой клитор, и это движение посылает меня через край.

Рот Келлана душит мой крик, прежде чем он может извергнуться из моей груди, пока его член продолжает качаться внутри меня, а его тяжелые шары бьются об меня.

– Боже. – Я достигаю пика и закрываю глаза, моя голова откидывается назад. Из периферии моего разума я могу почувствовать его последний толчок и услышать его собственный крик освобождения. В какой-то момент он выскальзывает из меня, и его руки обёртываются вокруг моей талии, подтягивая меня близко к нему.

Мы молчим, пока он держит меня, пока мое сердцебиение едва замедляется.

Глава 23

Садясь, я подставляю лицо под теплые солнечные лучи, но отворачиваюсь от ветра, который треплет мне волосы, чтобы не обветрить лицо.

– Здесь всегда так ветрено? – спрашиваю я.

Я уже шесть дней в Монтане. Ветер прекращался только один раз.

– Нет. – Келлан позволяет себе упасть рядом со мной. – Он также может стать очень холодным. Зима всегда затягивается. Ты уже скучаешь по городу? –Он тянет свою шляпу назад и смотрит на меня, соломинка травы между его зубами.

Я смотрю на то, как он играет с ней, как он жует её между зубов, позволяя его языку скользить по соломинке. Тот же язык, что мучил и дразнил меня. Те же зубы, что теребили мою мочку уха. Тот же самый рот, который пробудил и превратил мой мир из серого в множество цветов.

Это был хороший отпуск до сих пор, вероятно, лучший за все года.

Он был во мне так много раз, что я не уверена, что могу ходить на прямых ногах. Удивительно, что нам удалось добраться до озера.

Взглянув на пейзаж перед собой, я понимаю, что прогулка стоила того. Озеро обширное, вода тихая и глубокая – как и Келлан. Я боюсь того момента, когда мне придется уйти. В последний момент, когда все будет ясно, я больше никогда его не увижу. С тех пор, как уехала Мэнди, я считала дни, часы, минуты.

Она вернется завтра.

Мой отпуск подходит к концу.

– Нет, – говорю я медленно. – Я совсем не скучаю по городу. Я точно не скучаю по стрессу.

– Твоя работа?

– Что? Я смеюсь и качаю головой. – Нет.

– Что насчет твоего дома?

– Боже, нет. Моя спальня маленькая, как шкаф. Это правда. Но если ты говоришь о моей семье... – я пожимаю плечами. – Они постоянно путешествуют, едва звонят. Я редко их вижу. Думаю, можно с уверенностью сказать, что я ближе с соседями. А что на счет тебя?

– Меня? – Его губы дергаются. – Что насчет меня?

– Ты скучаешь по городу?

– Нет. – Он качает головой, переводя взгляд обратно на озеро. – Нисколько.

– Даже по своей машине?

Он пожимает плечами.

– Деньги не могут купить тебе все.

Киваю и издаю короткий вздох.

– Может быть, но деньги могут облегчить твою жизнь. Сделать её намного проще.

Он некоторое время молчит.

– Это правда, – говорит он наконец. – Но это не покупает тебе счастья, не делает твою жизнь менее сложной или менее беспорядочной. Это точно не мое.

И вот он снова – намек на его прошлое, не раскрывающий слишком многого.

Но на этот раз его тон отличается, как будто он хочет говорить, но просто не может. Как будто открыться кому-то не дается ему так уж легко, но, может быть, просто он чувствует, что открыться мне может быть возможностью в будущем.

Последние несколько дней мне было интересно, что с ним происходит. Трудно поверить, что Келлан Бойд тот же человек, которого я встретила три месяца назад. Самонадеянность еще присутствует, и уверенность, и, как и раньше, он источает горячий секс, но чего-то не хватает.

Я не знаю, что это такое.

Как будто одна его часть умерла. Но какая часть?

Есть ковбой, дикий в душе, любящий страну и свою семью.

А есть богатый, поверхностный парень с дорогой машиной, которого больше волнует секс и внешность, чем человеческие отношения.

Кто он?

Это единственный вопрос, который преследует меня. Келлан продолжает отрицать, что он связан с «Клубом 69». Он непреклонен, в том что он молчаливый акционер и ничего больше. Я хочу верить ему, но не могу. Потому что я понятия не имею, что он действительно делает.

Конечно, он, кажется, знает, как заботиться о ферме, но я не настолько глупа, чтобы поверить, что немного скота может заработать ему достаточно денег, чтобы купить Ламборгини и носить сшитую на заказ одежду.

Точно так же, как озеро передо мной, Келлан все еще так же загадочен для меня, как и в день, когда я прибыла, и я понятия не имею, как добраться до правды, не будучи назойливой.

Я пыталась заставить его открыться, доверившись вещами, которые я никогда бы не сказала незнакомцу о моих родителях и их ожиданиях от меня. Я старалась набраться терпения – все безуспешно.

Он – закрытая книга, раскрывающая мало, но, если что, задавая вопросы о моей жизни.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он.

Я молчу, когда отрываю глаза от его потрясающих губ.

– Просто о жизни, ты знаешь. То, что ты сказал о счастье.

– Это деревня, – шепчет он. – Вот почему мне здесь нравится. Все остается. Как будто время остановилось. Ты так не думаешь?

Я обращаюсь к нему, снова наблюдая за ним.

– Да. Наверное, я буду сама с собой. – Я не хотела быть такой честной, но слова вылетели, прежде чем я смогла их остановить.

– Не со мной? – он спрашивает, подняв брови.

– Нет, не ты. – Я нахмуриваюсь и игриво шлепаю его по руке. – Очевидно, ты придурок.

– Да ладно?

– Серьезно.  Я киваю. – Звездный час. Я еще не простила тебя за то, что ты опозорил меня перед твоим братом.

Он смеется.

– Расслабься. Райдер сказал, что у тебя хорошее тело. Это хороший отзыв.

– Это все еще неловко.

– Не здесь. Мы как одна огромная семья.

Может быть, эта часть и правда, но я все еще не хочу, чтобы моя семья врывалась во время моей интимной жизни с парнем.

– Знаешь, чего я не понимаю? – говорю я, меняя тему. – Еще в Нью-Йорке, ты был огромной болью в заднице, и вот ты этот техасский ковбой.

– Я – ковбой из Монтаны. Не сравнивай нас. – Он подмигивает мне. Трудно сказать, шутит ли он или действительно принимает что-то настолько нетривиальное всерьез.

– Почему нет?

– Потому что мы слишком во многом отличаемся. Мы говорим по-другому. Мы трахаемся по-другому. Погода здесь другая. Даже не заставляй меня начинать с отношения и культуры.

Это самый продолжительный разговор. Меня даже не волнует, о чем мы говорим. Мне просто нравится его внезапная открытость; тот факт, что он позволяет мне заглянуть в его душу.

– Приведи мне пример, – говорю я, стремясь растянуть наш разговор как можно дольше.

– Дай мне подумать. – Келлан на мгновение останавливается, размышляя. –Ты можешь легально работать в Монтане, но, если ты попытаешься в Техасе, ты отправишь свою задницу в тюрьму.

– Это самая бесполезная информация, которую я когда-либо слышала. – Я улыбаюсь ему. – Что еще?

– Люди не заботятся о поддержании не хуже других. Они просто держатся за себя. Вы заметите, что темп здесь помедленнее. Мы – сплоченное сообщество. Мы держимся вместе. Человек более приземленный. Во многих отношениях, я думаю, Техас потерял то, что до сих пор имеет Монтана.