Пиши мне. Твой друг Евгений.

27 января 1945 г.

Здравствуй, друг Михаил!

Твоё письмо получил, за которое тебя очень благодарю.

Михаил! Ты понимаешь, где я нахожусь в настоящее время, сам видишь, как дают «драпу» фашисты и смазывают пятки, лучше не надо, а мы их догоняем и ещё больше подмазываем, и скоро будет самая большая берлога в Восточной Пруссии в наших руках. Летать приходится дальше. Вот, Михаил! Это войдёт в историю, и вспомним после войны, как били врага. Отомстим за всё, за свои раны, за Ленинград, за Москву, за детей, стариков, наших девушек.

Миша! Вчера получил восьмую правительственную награду, теперь я полный кавалер орденов Красного Знамени, а остальные — ты знаешь. В общем, копоти даём фашистам.

Жаль одного, Миша, нет тебя рядом, вспомнили бы молодость и с двойным, тройным усилием били бы гитлеровцев на их собственной территории.

Писать тебе много не могу, нет времени, скоро вылетаю на задание, я думаю, ты меня поймёшь.

Пиши мне, как твоя жизнь и учёба.

Остаюсь твой друг Евгений. Передай привет своим друзьям.

Иванов Евгений Нилович[65] в 16 лет поступил в Пермский аэроклуб Осоавиахима, затем учился в Пермской школе военных лётчиков, в училище в Канске под Красноярском, после его окончания работал инструктором. Оттуда ушёл на фронт.

Е. Н. Иванов был награждён четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Суворова III степени и Отечественной войны I и II степени, медалью «За оборону Ленинграда». 23 февраля 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Погиб в воздушном бою 19 марта 1945 года. Письма сохранил М. П. Микрюков, которому они адресованы.

7 ноября 1944 г.

Доброго здоровья, Пантелей Игнатьевич! Шлем тебе наш колхозный поклон и желаем хороших успехов на фронте борьбы с немцем.

Письмо твоё, Пантелей Игнатьевич, поданное на правление колхоза, получили и всем собранием прочитали драгоценную весточку, за что душевно благодарим тебя. А советы твои и просьбы — работать во всю силу, отвезти Красной Армии больше продуктов сельского хозяйства — мы ко дню великой годовщины Октябрьской революции выполнили как полагается.

Помнишь, ещё весной, когда был ты в гостях у нас, мы дали тебе слово — работать дружно и с честью выполнить первую колхозную заповедь. Слово наше было твёрдое.

Вот тебе, дорогой земляк, наш отчёт во всём.

Посеяли мы в этом году 1153 гектара. Погода всё лето стояла жаркая, дожди выпадали редко, но мы хорошо ухаживали за посевами, и земля уродила пшеницы по 6—8 центнеров с гектара, овса — по 8, а на отдельных участках — и по 10 центнеров.

В полную меру сил своих трудились твой кум Григорий Будник, твоя ученица Катя Брошевская и Григорий Мирук. Если посчитать, выходит, что они сделали почти по два плана. В страду Катя таскала своим трактором сцеп двух жаток и скосила за пятнадцать дней 110 гектаров. В разгар работы Будник занозил руку. Получилась опухоль. Тракторист работал одной рукой и не ушёл с трудового поста.

И ещё расскажем тебе о наших женщинах. Твоя кума Марья Алексеевна стала звеньевой. Да какой звеньевой! Всех перегнала. Бывало, с вечера уходила в поле и ночью снопы вязала. Колхозницы, чуть светает, идут на работу, удивляются: «Пошто так рано?» А она им: «Только пришла, бабоньки...» А у самой, поди, уже три сотни навязано. За день так-то до 1000 снопов вязывала. И не только она — всё звено: Вера Тищенко, Матрёна Юскевич — тётка твоя, Соня Батура, Ольга Вознюк — все вязали по 600-700 снопов и были всегда впереди.

Нельзя упрекнуть и второе звено — Евфимии Козловой. Хорошо потрудились. Друг перед дружкой старались: кто больше сделает. Анастасия Дорошевская, жена бригадира, так та даже отказалась от декретного отпуска. До последнего дня трудилась. Ушла с поля на обед и родила сына, Анатолием назвали.

А какую картошку вырастили наши звенья! Каждый клубень — словно мина. Во всём районе такой не найдёшь. Мы всю задолженность по картофелю погасили и сдали государству 10200 пудов. Семена засыпали и на трудодни осталось.

Основные полевые работы мы закончили, Пантелей Игнатьевич, месяц тому назад. И план хлебопоставок выполнили 6 октября. На государственный пункт Заготзерно вывезли 22 456 пудов зерна. А ты сам знаешь, как далеко до заготпункта. В разгар уборочных работ из колхоза мы посылали красные обозы с хлебом государству.

Хлеб молотили женщины да молодёжь. Ох, и молотили дружно! У Митрук Елены заболели ноги, но она не пропустила ни одного дня. Бригадир велит дома быть, а она на работу рвётся. И зерно на подводы да на автомашины те же женщины грузили. Твоя свояченица Маруся Юскевич весовщиком работала. Обязанность весовщика — взвешивать зерно. Но она помогала и на очистке зерна, и на погрузке работала.

Ещё хотим отметить, что нет во всём колхозе ни одной женщины, не выработавшей минимума трудодней. Напротив, много таких, что имеют по триста и больше.

Сообщаем тебе, Пантелей Игнатьевич, об одной хорошей новости. Это — как мы откликнулись на призыв украинских колхозников. Когда рассчитались мы по хлебу с государством и засыпали семена, у нас оказался порядочный излишек хлеба. Посоветовались мы, прикинули, сколько выдать на трудодни, и решили подарить Красной Армии сверх плана за её хорошие успехи 1200 пудов хлеба. И уже вывезли его на государственный пункт.

Пусть наш подарок поможет фронтовикам доконать проклятую гадину — гитлеровцев.

Прими от нас ещё раз поклон и поздравление с праздником Великого Октября.

Председатель колхоза Платон Недончук,

мать героя Екатерина Ермоленко,

бригадир Глеб Брошевский,

счетовод Кондрат Живлик,

почтальон Самуил Дегтяренко,

бригадир Максим Дорошкевич,

колхозницы Матрёна Юскевич и Вера Тищенко.

«Амурская правда», 1944, 7 ноября, № 220

Войну я начал под Ленинградом. Там же встречал Октябрьский праздник сорок первого года. Ленинград томился в блокаде. Ленинград голодал, окружённый врагом. Москва была под ударом.

Сегодня, находясь в Восточной Пруссии, на земле врага, и оглядываясь назад, я говорю себе: мы достигли великих побед, потому что сумели выстоять в тяжёлые дни сорок первого года, потому что не дрогнул в те дни наш народ.

Сильно душа радуется! Посмотрите — вся земля советская очищена от фашистской чумы! И мне хочется сказать, что я, русский солдат, артиллерист-самоходчик, три с лишним года находящийся на переднем крае, чувствую себя счастливым. Моё счастье в том состоит, что мне одному из первых довелось прибыть на советских самоходках в фашистскую Германию. И хотя я четыре раза ранен, и хотя нет в живых брата и многих моих друзей, и хотя мать моя на Смоленщине натерпелась от гитлеровцев всякого горя и нет сейчас в семье ни кола ни двора, я счастлив, потому что несу проклятым захватчикам справедливую кару.

Горячий бой был у нас под селением Гросс-Варупенен. Наша самоходная пушка прямой наводкой била по вражеским траншеям. Выбирали позиции на 200-300 метров позади пехоты. А сейчас отражаем контратаки танков, перемалываем гитлеровские резервы. Но думаю, что не много пройдёт времени, как мы снова рванём вперёд!

Старшина В. Михиенко, кавалер орденов Славы II и III степени.

«Правда», 1944, 9 ноября