Татьяна воспользовалась этим и, обращаясь к колхозникам и колхозницам, крикнула громким и чистым голосом:

   — Эй, товарищи! Что смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте фашистов, жгите, травите!

Стоявший рядом гитлеровец замахнулся и хотел толи ударить её, то ли зажать ей рот, но она оттолкнула его руку и продолжала:

   — Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье — умереть за свой народ...

Офицер снял виселицу издали и вблизи и теперь пристраивался, чтобы сфотографировать её сбоку. Палачи беспокойно поглядывали на коменданта, и тот крикнул офицеру:

   — Абер дох шнеллер![29]

Тогда Татьяна повернулась в сторону коменданта и, обращаясь к нему и к солдатам, продолжала:

   — Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, всё равно победа будет за нами!

Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись и стояли спиной, чтобы не видеть того, что должно было сейчас произойти.

Палач подтянул верёвку, и петля сдавила Танино горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая все силы:

   — Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь!

Палач упёрся кованым сапогом в ящик. Ящик заскрипел по скользкому, утоптанному снегу. Верхний ящик свалился вниз и гулко стукнулся оземь. Толпа отшатнулась. Раздался чей-то вопль, и эхо повторило его на опушке леса...

Она умерла во вражьем плену, на фашистской дыбе, ни единым звуком не выказав своих страданий, не выдав своих товарищей. Она приняла мученическую смерть, как героиня, как дочь великого народа, которого никому и никогда не сломить. Память о ней да живёт вечно!

...В ночь под Новый год перепившиеся фашисты окружили виселицу, стащили с повешенной одежду и гнусно надругались над телом Тани. Оно висело посреди деревни ещё день, исколотое и изрезанное кинжалами, а вечером 1 января переводчик распорядился спилить виселицу. Староста крикнул людей, и они выдолбили в мёрзлой земле яму.

Здесь, на отшибе, стоило здание начальной школы. Гитлеровцы разорили его, содрали иолы и из половиц построили в избах нары, а партами топили печи. Между этим растерзанным домом и опушкой леса, средь редких кустов, была приготовлена могила. Тело Тани привезли сюда на дровнях, с обрывками верёвки на шее, и положили на снег. Глаза её были закрыты, и на мёртвом смуглом лице выделялись чёрные дуги бровей, длинные шелковистые ресницы, алые сомкнутые губы да фиолетовый кровоподтёк на высоком челе. Прекрасное русское лицо Тани сохранило цельность и свежесть линий. Печаль глубокого покоя лежала на нём.

   — Надо бы обернуть её чем-нибудь, — сказал один из рывших могилу крестьян.

   — Ещё чего! — прогнусавил переводчик. — Почести ей отдавать вздумал?..

Юное тело зарыли без почестей под плакучей берёзой, и вьюга завеяла могильный холмик.

А вскоре пришли те, для кого Таня в тёмные декабрьские ночи грудью пробивала дорогу на запад.

Нападение русских было внезапно, и гитлеровцы покидали Петрищево в спешке. Если прежде они любили твердить колхозникам: «Москва капут!» — то теперь они знаками показывали, что русские их бьют, а они собираются в Берлин. Пока же гитлеровцы отходили в направлении на Дорохове.

Дойдя до соседней деревни Грибцово, фашисты подожгли её. Грибцово сгорело всё целиком. Погорельцы потянулись в Петрищево искать приюта. И из других окрестных деревень, подожжённых фашистами, тянулись сюда обездоленные семьи, волоча за собой на салазках закутанных плачущих детей и остатки домашнего скарба. Хоть одна деревня в округе уцелела. И уцелели свидетели кошмарного преступления, содеянного гитлеровскими гнусами над славной партизанкой. Сохранились места, связанные с её героическим подвигом, сохранилась и святая для русских людей могила, где покоится прах Татьяны.

Войска Л. Говорова быстро прошли через Петрищево, преследуя отступающего врага на запад, к Можайску, и дальше, к Гжатску и Вязьме. Но бойцы найдут ещё время прийти сюда, чтобы до земли поклониться праху Татьяны и сказать ей душевное русское «спасибо». И отцу с матерью, породившим на свет и вырастившим героиню, и учителям, воспитавшим её, и товарищам, закалившим её дух.

И скажет тогда любимый командир:

   — Друг! Целясь в фашиста, вспомни Таню. Пусть пуля твоя пол отит без промаха и отомстит за неё. Идя в атаку, вспомни Таню и не оглядывайся назад...

И бойцы поклянутся над могилой страшной клятвой. Они пойдут в бой, и с каждым из них пойдёт в бой Таня.

Немеркнущая слава разнесётся о ней по всей советской земле, и миллионы людей будут с любовью думать о далёкой заснеженной могилке...

П. ЛИДОВ[30]

«Правда», 27 января 1942 года

Через три недели[31] в номере «Правды» за 18 февраля 1942 года был опубликован ещё один очерк П. Лидова — «Кто была Таня». В нём рассказывалось, что отважная девушка, замученная гитлеровцами, была восемнадцатилетней комсомолкой, ученицей десятого класса одной из московских школ Зоей Анатольевной Космодемьянской, добровольно вступившей в истребительный отряд. Приведя новые эпизоды подвига Зои Космодемьянской, П. Лидов закончил свой очерк проникновенными словами:

«И холм славы уже вырастает над её могилой. Молва о храброй девушке-борце передаётся из уст в уста в освобождённых от фашистов деревнях. Бойцы на фронте посвящают ей свои стихи и свои залпы по врагу. Память о ней вселяет в людей новые силы. Лучезарный образ Зои Космодемьянской светит далеко вокруг. Своим подвигом она показала себя достойной тех, о ком читала, о ком мечтала, у кого училась жить».

В результате двухмесячных наступательных боёв Красная Армия прорвала на широком фронте оборону немецко-фашистских войск, разбила сто две дивизии противника, захватила более 200 тысяч пленных, 13 000 орудий и много другой техники и продвинулась вперёд до 400 километров. Наши войска одержали серьёзную победу. Наступление наших войск продолжается.

Поздравляю бойцов, командиров и политработников Юго-Западного, Южного, Донского, Северо-Кавказского, Воронежского, Калининского, Волховского, Ленинградского фронтов с победой над немецко-фашистскими захватчиками и их союзниками — румынами, итальянцами и венграми под Сталинградом, на Дону, на Северном Кавказе, под Воронежем, в районе Великих Лук, южнее Ладожского озера.

Объявляю благодарность командованию и доблестным войскам, разгромившим гитлеровские армии на подступах Сталинграда, прорвавшим блокаду Ленинграда и освободившим от немецких оккупантов города — Кантемировка, Беловодск, Морозовский, Миллерово, Старобельск, Котельниково, Зимовники, Элиста, Сальск, Моздок, Нальчик, Минеральные Воды, Пятигорск, Ставрополь, Армавир, Валуйки, Россошь, Острогожск, Великие Луки, Шлиссельбург, Воронеж и многие другие города и тысячи населённых пунктов.

Вперёд, за разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей Родины!

Верховный Главнокомандующий

И. СТАЛИН

Москва, Кремль

25 января 1943 года