Вахтенный начальник ещё несколько раз повторил приказание, но уже и без этого все члены дисциплинированного экипажа быстро направились к ближайшим лифтам, которые немедленно доставили их к отдельным каютам.

Ещё не остыв после бега, Ник Лов вошёл в свою каюту и сразу пошёл в душевую. Нажав жёлтую кнопку, вызывающую тёплый электризованный душ, Ник Лов откинулся на решетчатой подставке в виде полулежачего кресла и, несмотря на владевшее им беспокойство, заставил себя расслабиться. Струи воды, сначала мягкие, затем всё более и более упругие, начали общий массаж его тела. Струи были подсвечены и переливались оранжевым и голубым цветами. Температура их была приятной, сначала обволакивающе теплой, затем чуть более горячей, затем по программе струи должны были начать массирующую круговерть, однако Ник Лов, помня, что у него нет времени, протянул руку и, нажав голубую кнопку, прервал ласковое журчание переливающихся струй. Мгновенно упругие прутики холодной воды ударили по мышцам и лицу Ник Лова. Через несколько секунд он вышел из потока струй и перешел в другой угол душевой. Там он встал под сушильные вентиляторы, торопясь, сильно растерся жестким полотенцем и быстро обсох под тёплым напором сухого воздуха.

Затем Ник Лов, надев на себя сначала свежие рубашку и трико из тонкой белой ткани, в основе содержащей всё тот же известный с древности хлопчатник, и далее обычный синий рабочий комбинезон, прошёл и сел в кресло перед видеофоном. Огромный, во всю стену объёмный экран тотчас же засветился слегка переливчатым мерцанием, и Ник Лов увидел, как на нем появляются лица всех членов экипажа корабля, расположенные амфитеатром.

Ник Лов понял, что будет проводиться передача общего совета участников полёта. Управляющая машина подчиненная Большому Мозгу, располагает изображения всех космонавтов на экранах их видеофонов в определенном порядке, согласно схеме, причём создается иллюзия, что все они сидят в одном месте, хотя каждый находится перед пультом в собственной каюте. Повернув голову, Ник Лов увидел лица большинства своих спутников. Не было видно пока лишь командира, пустыми оказались также ещё несколько участков экрана, но Ник Лов не сразу сообразил, кто же отсутствует. Ник Лов встретился глазами с Ван Ди и Рам Ту. Немного выше усаживались супруги Рон и Мэй Чипы, однако их дочки не было видно. Вероятно, родители заэкранировали её в детской комнате, чтобы она не мешала им присутствовать на заседании большого совета.

Ник Лов хотел поискать глазами Вер Ли, но не успел — в центре показалось лицо командира. Он был спокоен и очень серьёзен. По лицу его Ник Лов понял, что не будет ни шуток, ни веселых замечаний, которые так любил их командир. Обведя глазами присутствующих, Мит Эс, казалось, призвал всех ко вниманию. Прервав затянувшееся молчание, командир чётко и внятно, не повышая тона, произнёс:

— Друзья! Корабль постигло несчастье, которое угрожает всем! Двое из нас: Рен Ур и Вей Кэд, умерли! — Командир сделал паузу, давая время осмыслить сказанное.

По залу пробежала волна беспокойства. Ник Лов почувствовал, что и его плечи вздрогнули, и он невольно подался к экрану.

— Они умерли, — продолжал Мит Эс, — скоропостижно, от болезни! От болезни, которая считалась на Земле давно забытой. — Мит Эсу требовалось всё его самообладание, чтобы спокойно объяснить случившееся.

Он говорил размеренно, и лишь серьёзность тона подчеркивала трагичность происходящего. — Погибшие были обследованы, и диагностическая машина установила возбудителя — эта забытая болезнь называлась в давние времена «холерой». Распространялась она лавинообразным процессом заражения, который назывался «эпидемией».

Все в молчании, сосредоточенно слушали командира:

— Над экипажем корабля нависла угроза такой эпидемии, и мы должны принять меры, чтобы её предотвратить. Как вы знаете, оба погибших были врачами, и не исключено, что их смерть как-то связана с их профессией. Сейчас я предоставляю слово нашему третьему врачу — Вер Ли, которая изучила результаты экспресс обследования умерших и даст нам разъяснения.

Все повернулись к Вер Ли, выражая немой вопрос: что же случилось? Лицо Вер Ли, увеличиваясь, заняло центральное место на экране. Вер Ли была взволнована, её и без того большие глаза, опушённые длинными ресницами, сохранили следы слез, с которыми она и сейчас боролась, ибо во все века женщины всё же оставались менее твёрдыми, чем мужчины. Тем не менее голос её дрогнул лишь на первых словах, затем окреп и стал звучать спокойно и ровно:

— Друзья! Мои коллеги Рен Ур и Вей Кэд пожаловались мне на недомогание, и мы вместе решили, что им лучше отказаться от участия в соревнованиях, что они и сделали. Минут сорок назад и получила срочный вызов — оба врача до этого уже более часа провели и нашем санитарном блоке, пытаясь установить, что с ними происходит. Подозревая сначала обыкновенное пищевое отравление, они с помощью автоматов сделали себе промывания и приняли необходимые лекарства. Однако это не помогло им. Когда я пришла, Рен Ур ещё нашёл в себе силы сказать мне, чтобы я не заходила к нему. По настоянию Рен Ура я осмотрела обоих только по видеофону. Признаки болезни мне были незнакомы, но на пищевое отравление это не походило. Оказалось, что Рен Ур уже сделал микроскопию мазков слизи и сдал автоматам на анализ ещё и кровь. Но… Вей Кэд не дождался результатов анализов. Он умер первым!

Голос Вер Ли дрогнул. Она несколько секунд молчала. Голова её опустилась, лицо искривила гримаса страдания. Вер Ли с трудом вздохнула, но не заплакала, справилась с собой и продолжала:

— Рен Ур держался дольше и успел выслушать анализ диагностической машины. Вы слышали его — это скоротечная форма холеры. Какая-то новая её мутация, против которой бессильны все препараты, разработанные на Земле в давние времена. Автоматы уже испробовали их, и результат отрицательный.

Вер Ли опять замолчала. Все произошло буквально только что, поэтому ей было просто трудно преодолеть мучительную жалость и волнение, испытанные при смерти товарищей.

— Он умер двадцать минут назад. Он сказал мне… — Вер Ли опять остановилась и посмотрела на Мит Эса. Тот ответил ей серьёзным взглядом и кивнул головой, как бы разрешая продолжать. — Рен Ур сказал мне: «Срочно изолируй всех друг от друга! Их воду, их пищу, ты остаешься одна. Ты единственный врач на корабле… Спаси кого сможешь!» — Вер Ли почти выкрикнула это последнее напутствие своего умирающего коллеги затем упала на согнутые руки и, теперь уже не стесняясь, навзрыд заплакала.

Ник Лов вспомнил, как мучительно ему захотелось вскочить и подбежать к Вер Ли, успокоить и показать, что она не одна. Видимо, те же чувства испытали многие из присутствующих. Но подбежать было нельзя, хоть они и были все вместе. Вместе, связанные общей судьбой и общей бедой. Но никто не мог ни к кому подойти, ибо их общий сбор был иллюзией, созданной комбинацией электроники и электромагнитных волн.

— Успокойтесь, космонавт Вер Ли! Я приказываю вам не забывать, что вы теперь единственный врач на корабле — Голос Мит Эса звучал начальственно и жёстко. — Отключаю вас и разрешаю минуту побыть одной и успокоиться. После этого прошу вновь принять участие в обсуждении проблемы.

Лицо Вер Ли на экране растаяло. Ник Лов грустно усмехнулся про себя, слушая голос командира.

«Проблема! Хороша проблема — выживем или умрём?».

Но потом он подумал, что ведь миллионам командиров и на Земле в разные её эпохи, и в Космосе приходилось решать этот вопрос именно как проблему — выживем или погибнем? И как бы в ответ на свои мысли Ник Лов услышал слова Мит Эса:

— Друзья! Мы должны принять решение, которое позволило бы нам победить болезнь. Выжить, понеся минимальные потери! Выжить и выполнить возложенную на нас задачу Большого Поиска: замкнуть кольцевой маршрут вокруг смежных рукавов спирали Галактики. Вы все знали, что идёте в опасное путешествие, и я рассчитываю на вас. Каждый из нас рассчитывает друг на друга и, я уверен, никто друг в друге не ошибётся!