Появление человека, который шел по берегу бухты, тоже не взволновало ее. Она продолжала сидеть. Когда он подошел ближе, Лиза увидела, что это Рен-Рен и он что-то несет. Когда же Рен-Рен подошел совсем близко, Лиза поняла, что в руках у него мешок; а в мешке кто-то возится. Рен-Рен остановился в нескольких метрах от того места, где сидела Лиза, кивнул ей и снова занялся мешком. Положил его на землю, развязал и сунул в него руку. Из мешка донесся странный звук, словно кто-то кричал тоненьким голоском. Рен-Рен широко улыбнулся и вытащил какое-то удиви­тельное существо, которое барахталось, стараясь вырваться; животное было величиной с собаку и время от времени жалобно взвизгивало. Придерживая его одной рукой, Рен-Рен другой рукой завязал петлю на конце веревки, которая висела у него через плечо, надел петлю на переднюю ногу животного и отпустил его. Животное сделало несколько неловких прыжков на своих длинных ногах, стараясь освободиться от привязи, потом остановилось, не сводя с Рен-Рена и Лизы больших бесцветных глаз. У него была лохматая серая шкура и угловатое тело. Рен-Рен внимательно смотрел на свою добычу. Потом удовлетворенно хлопнул в ладоши, взял железный болт, привязал к нему другой конец веревки и воткнул в землю. Теперь удивительное животное пошло по кругу; оно осторожно пощипывало травинки и порой вскрикивало жалобным го­лосом, показывая им узкий жесткий бледно-розовый язык.

Лиза поднялась с земли. Она не могла отвести глаз от бедного животного, которое описывало круги и жалобно кричало, пытаясь освободить ногу. В своем нынешнем состоянии, когда все чувства ее были обострены до крайности, она не могла вынести вида страданий и боли. Это животное на привязи казалось ей дурной приметой, страшным, зловещим предзнаменованием. Последнее время по ночам ее преследовали кошмары: в своих снах она непрерывно рожала, и из ее измученного тела вылезали чудовища одно безобразнее другого. И вот это животное, ковылявшее на привязи по кругу и не похожее ни на одно существо, какое ей когда-либо приходилось видеть, внезапно оживило эти ужасные видения... Лиза прижала руки к животу: она вдруг поняла, что сейчас ей нельзя смотреть на страшное. Она испугалась. Ей надо как можно скорее домой. А там заползти в какую-нибудь щель...

Потом Лиза услышала голос, голос Аллана, который доносился отовсюду сразу и ниоткуда. Она не могла понять, каким образом ему удалось так незаметно подойти, но она знала, что все это время стояла, плотно закрыв глаза, защищая руками живот, а Рен-Рен, внимательно поглядывая на нее, сидел на корточках и кормил животное только что сорванной вкусной зеленой травой.

Аллан подошел со стороны дороги. Услышав блеяние, он. насторожился и решил, что на берегу что-то происходит. На Насыпи звуки разносились далеко вокруг. Аллан увидел две фигуры, сразу же их узнал и, выбрав кратчайший путь, поспешил к ним через кукурузное иоле и сады за виллами. Подойдя ближе, он увидел, что Лиза стоит, шатаясь, бледная как смерть; он подбежал и подхватил ее, чтобы она не упала.

— Что с тобой? Тебе дурно?

Когда Аллан прикоснулся к ней, она вздрогнула.

— Аллан!

— Ты здорова?

Он держал ее в  объятиях, еле   удерживаясь, чтобы   не   встряхнуть. Однако   он знал, что так бывало и раньше, потому что она стала очень слабой и впечатлительной. Лиза смотрела на него в полном замешательстве, словно только что проснулась.

— Тебе надо к Доку? Хочешь, я провожу тебя?

Аллан говорил с ней так, словно она была невменяемой: медленно, внятно. Нако­нец она пришла в себя и покачала головой.

— Нет... Н-не надо. Я просто очень испугалась. Это.   вон там...

Она кивнула в сторону козленка. Рен-Рен по-прежнему сидел на корточках и пытался накормить его, не обращая ни малейшего внимания на них. Аллан с инте­ресом посмотрел на козленка. Он уже слышал, что в Свитуотере продают живых животных, так как доставать мясо становилось все труднее, и решил, что Рен-Рен поступает весьма разумно: на Насыпи очень удобно держать домашних животных, особенно сейчас, когда трава благодаря дождям растет так быстро, словно старается наверстать упущенное.

— Что это, Аллан? Он похож на... я даже не знаю, на что он похож!

— Это козленок,— объяснил ей Аллан. Он облегченно вздохнул, поняв, что ничего страшного не произошло. И теперь козленок занимал его гораздо больше, чем Ли­за.— Это козленок, и он нисколько не опасен.

— А зачем Рен-Рен притащил его сюда?

— Думаю, чтобы он пасся здесь, ел траву, рос и жирел. А когда он подрастет, Рен-Рен зарежет его и съест.

— Нет» замолчи!

Мало того, что ей приходится смотреть на это безобразное существо, так Аллан еще начал говорить всякие ужасы. Она вдруг отчетливо увидела, как Рен-Рен набра­сывается на несчастное животное, вонзает в него нож и кровь бьет струей. Лиза со стоном отвернулась. У нее подгибались колени. Живот тянул ее вниз, словно хотел прижать к земле и с помощью силы земного притяжения освободиться наконец от своего бремени. В голове Лизы мелькнула мысль: «Как? Неужели уже сейчас?» Но у нее хватило сил удержаться на ногах, и ничего страшного не произошло. Вот только Аллан, очевидно решив, что теперь она обойдется без его помощи, быстрыми шагами направился к Рен-Рену, который возился с козленком. Увидев еще одного человека, козленок снова испугался и жалобно заблеял. Лиза, оцепенев от страха, не сводила с него глаз, а тот отчаянно метался на привязи в предсмертной пляске. Между тем Рен-Рена и Аллана это зрелище, по-видимому, очень забавляло; раздвинув руки, они приближались к козленку с двух сторон, точно хотели поймать его, и пугали все сильней... Лиза с ужасом смотрела на эту сцену. В какой-то миг ей показалось, что она видит, как из бесчисленных ножевых ран струей бьет кровь, заливая грязно-серую шкуру козленка. В том, что происходило перед ее глазами, было что-то ужасное, угрожающее, зловещее, как предостережение...

Она жалобно вскрикнула и услышала собственный голос, тихий, как голос ребенка:

— Не плачь, Лиза. Не плачь, Лиза... Ее чувства были в полном смятении.

Внезапно она увидела еще одного человека, приближавшегося к ним. Его она не знала — в этом она была уверена. Сама его походка, манера двигаться говорили о том, что Он чужой. Он шел по песку большими шагами, иногда оступался, споты­кался и тут же продолжал идти дальше размеренной целеустремленной  походкой, словно не обращая внимания на неровный грунт. Было что-то угрожающее в этой походке, слишком решительной, неуклюжей и неестественной для здешних мест, в ма­нере высоко держать голову, Словно он стоял в воде по самый подбородок. Человек быстро приближался, и Лиза заметила, что на нем голубовато-серый мундир, а через плечо переброшен плащ того же цвета. Похожую форму носили чиновники из ведом­ства социального обеспечения. В одной руке он держал черную плоскую папку для документов, которая сверкала и Сияла искусственной кожей и блестящими металли­ческими застежками. На голове у него была фуражка с козырьком.

Наконец ей удалось собраться с духом и подать сигнал тревоги:

— Смотрите! Вон!

Аллан и Рен-Рен сразу с беспокойством повернулись и увидели человека в мун­дире. Он уже подошел так близко, что убежать было трудно, а принимая во внимание состояние Лизы, и йообще невозможно. Все трое неподвижно стояли, выжидая, а чело­век в мундире размеренными шагами приближался к Ним.

Когда он подошел совсем близко, Лиза увидела, что вид у него вовсе не такой грозный, как ей сначала показалось,- скорее наоборот: это был человек средних лет, небольшого роста, довольно полный, в плохо отутюженном мундире, в фуражке, кото­рая была ему явно велика, и маленьких круглых очках в стальной оправе; ботинки его и обшлага брюк были сплошь заляпаны грязью после трудного перехода через Насыпь. Лишь на папке из блестящей кожи не было ни единого пятнышка, и она казалась каким-то инородным телом в его руках. Страх Лизы начал постепенно про­ходить: неужели такой человек может представлять для них хоть какую-нибудь опас­ность? Внезапный порыв ветра слегка приподнял плащ на его плече, и Лиза увидела нечто такое, что снова возродило в ней ужасное предчувствие, которое словно холодное стальное лезвие вонзилось ей в грудь. Пуговицы! Пуговицы на его мундире ярко блестели, и на них был изображен государственный герб. Она их сразу узнала — такие же пуговицы Бой оторвал от мундира, который был на... трупе!