Но она молчала, и мне казалось, что я переселилась на другую планету.

Утро было беспорядочным, так как члены моей семьи появлялась друг удругу на пути, обходя и пытаясь дотянуться до хлопьев, молока, зубных щеток, туфель, пальто, рюкзаков. Я вычислила, что наш новый дом был примерно такой же общей площади, как спальня родителей, ванная комната и туалет в нашем старом доме. Теперь у нас примерно одна десятая того пространства, что было раньше. Эта странность смутила Брейди. Скорее всего, это напомнило ему загородный дом, который мы однажды арендовали на Морском острове – с душем под открытым небом, и только одной ванной внутри – потому что он не переставая спрашивал:

– В какой сторона пляж?

– В какой стороне пляж, – поправила я, завязывая его обувь.

Мои родители не исправляли его речь в течение нескольких дней, что было плохо из-за того, как он зацикливался на вещах. Ему было трудно отучиться от чего-то, если хоть разок он ошибался.

– В какой стороне пляж? – он улыбнулся, гордясь своим правильным предложением.

– Здесь нет пляжа, дружок. Но после школы я отведу тебя на игровую площадку. Договорились?

Он подарил мне один из своих фирменных поцелуев – прикосновение влажных губ к моей щеке с чмокающим звуком. Он еще не совсем согласовывал эти два действия. Я поцеловала его в ответ, сильно-пресильно.

Мой план состоял в том, чтобы свалить отсюда до двадцати минут седьмого, взять велосипед и добраться до школы раньше автобусов. Подумала, что мама и папа будут слишком заняты и не заметят, что я ушла на полчаса раньше. Но не рассчитывала, что Кая будет следить за каждым моим шагом.

– Куда ты собралась? – она встала, перекрывая верхнюю часть лестницы, ведущую к входной двери, и скрестила руки, выпятив бедро.

– В школу, – ответила я.

– До автобусной остановки можно за три минуты добраться. Я все рассчитала, – она показала на свои розовые часы с блестками.

– Хочу прийти пораньше. На всякий случай, – я избежала ее пронзительного взгляда.

– И с каких пор?

– Что? Наш разговор – это пустая трата драгоценного времени, – я натянула рюкзак на плечи.

– С каких это пор тебе нравится приходить пораньше?

Я тяжело вздохнула.

– С тех пор, что это не твое дело. Могу я пройти, пожалуйста?

Она отошла в сторону и подождала, пока я дойду до нижней ступеньки, чтобы сложить руки чашечкой и выкрикнуть:

– Счастливого пути!

– Как ты…

Я обернулась, но и рта не раскрыла. Может быть, она имела в виду поездку на автобусе, а не на велосипеде. Я параноик.

– Спасибо, – удалось мне вымолвить. – Тебе тоже. Дай знать водителю автобуса, если кто-нибудь обидит тебя или Брейди, хорошо?

Она кивнула и скрылась в гостиной, а я вылетела за дверь, как человек, избегающий лифт по причине клаустрофобии. В шесть тридцать было гораздо темнее, чем я ожидала. Слонялась вокруг деревьев в поисках Швинна, который я так хорошо спрятала, и никто никогда его не найдет. «Включая меня саму». Используя мой «больше-не-телефон» в качестве фонарика, я светила его лучом между деревьями, пока не обнаружила мой надежный транспорт для побега. Руль был холодным под моими голыми руками. Я перебросила ногу через сиденье и села, затем оттолкнулась и поехала через детскую площадку на дорогу.

Велосипед стонал под моим весом, грохоча над гравийной дорожкой. Мои ноги, казалось, тоже стонали, после всех подъемов по лестнице на выходных. Но я набрала скорость, как только попала на асфальтированную дорогу. Ветер разметал мои волосы, так что они попадали на глаза. Я не подумала их завязать. На первом знаке остановки я накинула капюшон и крепко затянула вокруг лица, заправляя все свои беспризорные, каштановые кудри внутрь.

Боже, надеюсь, что никто меня не увидит.

Транспортный офис школы предоставил маме карту нашего нового автобусного маршрута, которую я использовала, чтобы найти самый короткий путь на велосипеде. Казалось, все просто, один поворот направо и один налево…, но при тусклом свете рассвета все выглядело иначе, чем на карте. Каждая проезжавшая мимо машина вызывала дрожь в моем теле. Никто не знал, что я здесь. Кто-то может столкнуть меня с дороги или похитить, отвезти в звуконепроницаемую камеру в подвале и бросить там. Я никогда не увижу свою семью снова.

Может быть, я немного преувеличиваю опасность езды на велосипеде по Лейксайд. Или, может быть, мне следовало просто смириться с этим и сесть в автобус.

Я поехала быстрее, огибая ямы, которые я клянусь, были достаточно большими, чтобы проглотить маленьких детей.

Мои бедра горели, когда я свернула в последний раз, и увидела на горизонте школу Вандербилт, фонари на парковке бросали жуткий свет сквозь утренний туман. Ни одного автобуса в поле зрения. Тем не менее, я не хотела подъезжать ко двору школы на велосипеде, так что я направилась к погрузочной площадке на заднем дворе со стороны преподавательской парковки. По бокам была живая изгородь, которая выглядела как идеальное, скрытое место. Я свернула, врезавшись в траву, и затормозила. Зазор между изгородью и стеной был всего около десяти дюймов в ширину, но, если я немного поверну руль вбок, велосипед поместится. Я засунула его достаточно далеко, чтобы никто не смог его увидеть. Затем осмотрела парковку, чтобы увериться, что за мной не следят.

Появился изящный черный седан, поэтому я присела на корточки и подождала, гадая, кто из наших учителей ездил на такой хорошей машине. Но тот, кто вышел, не учитель, по крайней мере, не тот, кого я видела раньше. Это парень. Отчасти высокий, белокурый, симпатичный. Если он новый ученик, Уиллоу, вероятно, встретится с ним на обеде. Он вытащил большую сумку из багажника и перекинул ее через плечо, затем направился в мою сторону. Я нырнула глубже за стену. Почему он здесь припарковался? Может быть, никто не сказал ему, что это место только для учителей и сотрудников. Или он волновался, что его новомодную машину поцарапают на студенческой парковке? Я услышала, как его шаги приближаются, и, понимая, что меня могут обнаружить за кустами, вскочила на ноги, как только он завернул за угол. Он вышел из-за угла и его испуганные глаза встретились с моими.

– Прости, – пропищала я. Мое лицо почувствовало жар, и я боялась, что из него поднимется пар. – Я… хм… просто… эм.

Он c одного взгляда уловил сцену меня и моего велосипеда, спрятанного в кустах, и одна из его бровей метнулась вверх.

Я впала в ступор. Он стоял так близко, и у него были красивые, бледно-голубые глаза. Они задержались на моих на секунду, а затем поднялись к моим волосам, запрятанным под капюшоном толстовки.

– О, Боже.

Я нащупала завязки под подбородком и скинула капюшон. Мои волосы выскочили, как банка резиновых змей. Я пыталась их разгладить.

Он отошел на шаг назад и посмотрел на свои ноги, как будто пытался дать мне минутку, чтобы я привела себя в порядок. Но на данный момент я была практически несобранной, поэтому я просто стояла и смотрела на него, вся в поту и запыхавшаяся, как собака.

Когда он поднял глаза, то склонил подбородок к велосипеду, ютившемуся в изгороди позади меня.

– Ты, хм… это каждый день делаешь?

Прядь его светлых волос упала ему на глаза, и он откинул ее.

Мое лицо стало краснее некуда. Мне даже не нужно зеркало. Я чувствовала это.

– Я не… Я просто… мой велосипед…

Он немного попятился назад, засунув руки в задние карманы.

– Это впервые, – сказала я, наконец, сумев составить полное предложение.

– О. Круто, – он с беспокойством посмотрел в сторону школы. Наверное, желая сбежать от сумасшедшей девчонки в кустах. – Хорошо, я лучше пойду.

Я кивнула. Да. Хорошо.

Но он не спешил сразу уйти. Он замешкался, как будто хотел что-то сказать, а потом просто улыбнулся.

– Ну, тогда пока.

– Пока.

Когда он ушел, я почувствовала, как капля пота стекала по спине между лопаток. Он, вероятно, подумал, что я полная идиотка. По крайней мере, он новенький и не знает никого, кому мог бы проболтаться о моем жалком появлении и странном поведении.