В коридоре стало тихо. Кроме нескольких детей, сидевших у шкафчиков у дальней лестницы, горизонт был чист. Пошла по направлению к ним, но мистер Кук, помощник директора, появился в конце зала и начал их допрашивать. Я нырнула к ближайшей двери и спряталась внутри.

Мистер Кук печально известен тем, что оставляет после уроков, а это последнее, в чем я нуждаюсь. В комнате было темно. Я стояла неподвижно, просто слушала шаги и старалась не дышать слишком громко. Позади меня, какой бы ни была эта комната, что-то капало. Это начало меня пугать, поэтому провела рукой по стене, пока не нашла выключатель. Заморгал люминесцентный свет, осветивший кладовку с полками от пола до потолка, набитыми картонными коробками и большими упаковками туалетной бумаги. Звук капель шел из раковины в углу.

За полками с принадлежностями виднелся длинный узкий коридор. Слишком темно, чтобы разглядеть, куда он ведет, но я заметила небольшую комнатку в стороне. Это крошечный кабинет, комната отдыха для дворника, я полагаю? Там стоят стол и лампа, которую я включила, и оранжевый стул из искусственной кожи, как те, что в библиотеке (только у этого дырка, которую заделали изолентой). На стене разместились пустые полки, за исключением нескольких коробочек со скрепками. От этого открытия побежали мураши по телу, как будто наткнулась на секретные туннели школы Вандербилт.

Закрыла дверь и присела в кресло, оказавшееся на удивление удобным. Бетонные стены блокировали любой звук из внешнего мира. Это идеальное место, чтобы прятаться после школы. Всего-то требуется пара хороших книг, чтобы скоротать время. Я достала потрепанный экземпляр «Великого Гэтсби», который лежал в моем рюкзаке из летнего списка по чтению, и поставила на полку – небольшое начало для моего секретного читального зала. Я выключила лампу и закрыла дверь, уходя.

Прошло десять минут, и теперь коридор был поразительно тих и пуст. Мои розовые конверсы заскрипели на отполированном линолеуме. Когда я добралась до двойных дверей, то замешкалась. Кто-то был на лестнице. Выглянула в маленькое окошко и увидела единственного человека, которого меньше всего хотела встретить: Ленни. Он разговаривал с каким-то парнем в черной фетровой шляпе.

– Высшего качества, – сказал Ленни, протягивая ему маленький бумажный пакетик.

Фетрошляповый заглянул в пакетик, затем свернул его и убрал в передний карман.

– Сколько?

– Двадцатка

Парень достал из кошелька купюру и передал ему.

– Я позвоню тебе, если понадобится еще. Знаю некоторых ребят, которые, возможно, захотят взглянуть на это тоже.

– Ты знаешь, где меня найти, – сказал Ленни.

«О, Боже мой». Я нырнула вниз, чтобы они не увидели меня через окно. Только что стала свидетелем того, о чем я думаю? «Невероятно».

Дверь распахнулась в мою сторону, и я отпрыгнула назад.

– Ай!

– Эмерсон, – сказал Ленни. – Тебе помочь?

Я сделала шаг назад.

– Нет.

Он вошел через дверь, и та захлопнулась за ним.

– Ты шпионила за мной?

– Конечно, нет, – я оглянулся назад, теперь желая, чтобы появился мистер Кук. – Я просто уходила.

Попыталась пройти мимо него к двери, но он сделал шаг, мне навстречу, взглянув на меня.

– Что ты здесь делаешь?

Я вспомнила, что кто-то однажды рассказывал мне о злобных псах. Они чувствуют страх. Выпрямила плечи и подняла подбородок.

– Могу задать тот же вопрос!

Он кивнул.

– Можешь. И у меня может быть очень хороший ответ.

– Например?

– Например, я помогаю в ав-то-мо-бильном магазине после школы, – он произнес это слово так, словно пытался звучать как аристократ. – Полностью одобрено и утверждено администрацией, властью обладающей. А ты?

– Не твое дело, – сказала я, отчаянно желая, чтобы у меня был ответ получше, что-то, что, заставит Ленни проходить мимо меня всякий раз, когда я окажусь в его поле зрения.

– Тогда лучше поторопись, – он взглянул на большие, круглые часы, висевшие над дверью. – Мистер Кук скоро пройдет здесь с ежедневным обходом примерно через две минуты.

Мои глаза округлились. Он идеально все рассчитал.

– Только если тебя не нужно подвезти, – добавил он, ухмыляясь.

– Нет, эм… Я так не думаю.

Я прошла мимо него, чтобы добраться до двери. Как только начала ее открывать, он подсунул тяжелый ботинок на пути. Опустила на него взгляд, пальцы так сильно сжали ручку двери, что костяшки побелели.

– Это всего лишь поездка, – сказал он тихим голосом. – Я не приглашал тебя на свидание или типа того.

Повернула голову посмотреть на его лицо, которое находилось в нескольких дюймах от моего.

– Это не то, о чем я подумала. Да никогда бы так не подумала.

Ухмылка, дразнившая меня во время нашей беседы, сошла с его лица. Он убрал ногу.

– Конечно, ты бы так не подумала.

Мое сердце заметно билось через мою рубашку, я в этом уверена. Дернула дверь и практически спустилась по лестнице. Я почти была в самом низу, когда услышала, как дверь снова распахнулась.

– Мне нравится то, что ты сделала с волосами, если что! – крикнул Ленни.

Я коснулась рукой головы, сняла гигантский зажим и молча, застонала, толкая дверь в коридор на первом этаже.

Глава 8

Я поехала домой. Быстро. Мои ноги ныли. Все, о чем я неустанно думала, это то, что дома я должна отделаться от Ленни. Не хочу, чтобы он ждал меня, чтобы снова насмехаться надо мной. Я также почти забыла про автобус близнецов, и случилась бы катастрофа, если бы не приехала вовремя их встретить. Обычно там была мама, но сегодня у нее собеседование по поводу работы в газете. Съехала на нашу гравийную дорогу в тот момент, когда автобус остановился и оставил Каю и Брейди у моего велосипеда вместе с другими детьми, живущими в нашем районе. Несколько детей странно поглядывали на Брейди, но Кая так же странно посмотрела в ответ, и они убежали. Кая – самый ярый защитник Брейди, и большую часть времени он даже не подозревает об этом. Он само собой предположил, что все были милы, как и он.

– Привет, – выдохнула я. – Как дела в школе?

– Потрясающе, – сказала Кайя. Она подтолкнула руку Брейди.

– Пон-тря-су-ще, – попробовал он. Кая каждый день в автобусе пытается научить его новому слову. Она ответственна за расширение его словарного запаса, включая выражения «хот-дог с сыром», «святая багумба» и «жопоголовый».

– По-тря-са-ю-ще, – попробовала она снова.

Брейди не отреагировал. Он посмотрел на свои ноги, после взглянул на наш дом вдалеке и снова на ноги. Его маленький рот раскрылся, когда он присел на корточки, возясь обеими ручками с камешками.

– О, нет, – сказала Кая. – Камни. Он хочет убрать камни. Как дома. Подъездная дорога. Помнишь?

Он поднял один. Только один кусочек гравия со всей дороги, сделанной из гравия, и бросил в траву. Он не совсем его докинул, поэтому пошел туда, где он упал в попытке его отыскать. Найдя камень, он бросил его снова, затем присел на корточки за следующим.

– Брейди, – сказала я, – это место камней. На дороге. Не так, как дома, – это преуменьшение века. Дома наша подъездная дорожка была красиво выложена с богато украшенным кирпичным бордюром. Здесь же просто гравий, который скрипит, когда по нему едешь.

– Давай, – Кая нежно взяла его за руку. – Пойдем.

Он позволил ей отвести себя в сторону, так что они могли пройти вдоль края травы. Я последовала за ними, толкая велосипед. Кая посмотрела на него, но ничего не сказала, явно слишком нервничая из-за неблагоприятной ситуации с Брейди и гравием. Никогда не знаешь, что сможет отвлечь его внимание.

Когда мы добрались до дома, я быстро отвезла Швинн к заднему входу и спрятала под лестницей. Брейди и Кая стояли перед домом. Я смотрела с другой стороны дома. Иногда лучше просто позволить ему анализировать ситуацию. Он пристально смотрел на гравийную дорогу, без сомнения, пытаясь понять, что он собирается с этим делать. Бедный ребенок провел весь прошлый год, очищая подъездную дорожку от каждого камушка, словно это была самая важная работа во всем мире. Его работа. Предмет гордости для него, а теперь он исчез.