Глаза Ленни переместились с моего лица к моим друзьям, которые сидели позади меня. Я могла лишь представить, какие взгляды они ему посылали. Он поднял руки вверх.

– Неважно, пижонка. Поступай, как хочешь. Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь.

На несколько долгих минут наступила тишина, пока Ленни не скрылся из виду. Когда обернулась, я все еще держала картошку в руке.

– Какого. Черта? – проговорила Уиллоу. – Ты знаешь, где его найти? Кого он из себя возомнил?

– Он – никто. Работает в продуктовом магазине. Я уронила немного картошки. Вот и все, – я засунула картошку в сумку и взяла свой куриный сэндвич. – Он – никто, – пробормотала я.

Не было ни единого шанса, что мне удастся это проглотить, но я все-таки откусила кусочек.

– Какой магазин? Не «У Бенсена»? – с тревогой спросила Уиллоу.

Я покачала головой.

– Моя мама на днях остановилась в каком-то дерьмовом магазинчике. Я даже не помню названия.

– Но где… – настаивала Уиллоу.

– Да кого волнует, где он работает? – воскликнула Риза.

Уинн прильнула к столу.

– Он может тебя преследовать. Разве не он беспокоил тебя на днях? И ты разговаривала с ним. Ты никогда не должна взаимодействовать с преследователем. Это поощряет их.

Я покачала головой.

– Он не сталкер.

– Ты разговаривала с ним? – спросила Риза.

Я хотела оторвать свою собственную голову и бросить ее через все помещение.

– Вы имеете в виду, когда я поблагодарила его за то, что он открыл мне дверь?

– Тебе не следует поощрять его, – сказала Уинн.

Сделала несколько вдохов и медленно заговорила.

– Я не поощряю его. Можем мы просто забыть об этом?

Риза бросила несъеденный огурец обратно на мой поднос.

– Просто держись от него подальше, Айви.

Я уставилась на огурец, пытаясь понять, что же затеял Ленни. Если парень пытался быть милым, то у него был странный способ показать это. Он знает школьную иерархию – почему же тогда все пытается поговорить со мной, особенно перед моими друзьями?

Как только обед закончился, Риза поволокла меня по коридору в угол под лестницей. Ее лицо было красным.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не тусуешься с Ленни Лазарски.

– Я не тусуюсь с ним. Он живет в моем районе. В доме рядом с нами.

– Лазарски живет с тобой по соседству?

Я шикнула на нее и объяснила, как Ленни предложил меня подвезти и дал мне велосипедный шлем, а также то, что произошло в «Сохрани цент» с картофелем. Я упустила ту часть, где встретила Джеймса.

– И он остановился и помог мне, когда я упала с велосипеда.

Я чувствовала себя словно на исповеди, будто согрешила.

– Отлично, – сказала Риза. – Ну и что вы теперь вроде приятелей?

– Мы – соседи. На этом все.

– Послушай, – начала она, – я пытаюсь прикрыть тебя, но если ты собираешься тусоваться с самым пугающим парнем во всей школе? С этим я ничего не смогу сделать.

– Я же сказала тебе, – стиснув зубы, проговорила я. – Я не тусуюсь с ним.

– Ну, он, очевидно, не получил уведомление, – Риза тяжело дышала. – Просто скажи ему держаться подальше от нашего обеденного стола, договорились? Я не хочу иметь к нему какое-либо отношение…, и тебе тоже не стоит. Люди начнут думать, что мы имеем дело с наркотиками.

Я смотрела, как разбушевалась моя подруга, воспринимая ее гнев как удар под дых. Я задыхалась. Как она могла злиться на меня? И на что именно она злилась?

Я помчалась по лестнице, подальше от своего шкафчика и следующего урока. Мне нужно было взять себя в руки, и секретная комната звала меня.

Когда я вошла внутрь и закрыла дверь, меня накрыло чувство спокойствия. Я посмотрела на полку. На ней были только «Гэтсби», «Шекспир», «Автостопом» и «Джейн Эйр». Но я нашла записку, написанную карандашом на внутренней стороне «Джейн Эйр».

«Столь серьезная? Люблю Дж. Э., но что ты читаешь, чтобы посмеяться?»

Я улыбнулась. Я знала книгу, которую предложить в ответ. Мне просто придется украсть ее у моей сестренки, которая, в отличие от меня, была достаточно умна, чтобы не оставлять все свои книги в нашем старом доме.

Глава 15

В понедельник никто ничего не сказал о происшествии с картошкой, и я была достаточно глупа, решив, что все забыто. Затем, во вторник, в кафетерии подавали пюре. Джереми Диллон принес мне из него шарик, завернутый в салфетку в форме рожка мороженого.

– Я слышал, что ты любишь картошку, – сказал он, положив его мне на поднос, и остальные баскетболисты засмеялись.

Уиллоу и Уинн не теряли времени даром, кинув меня и смеясь вместе со всеми. Я повернулась к Ризе, которая не смеялась, но отодвинулась от меня, явно смущенная.

– Э-э, нет, спасибо.

Я вручила салфетку из картошки Джереми.

– О, я понял, – крикнул он своим друзьям. – Ей нравится только картошка Лазарски!

Вся столовая разразилась криками, и начали разлетаться сплетни.

– Лазарски дал ей картошку?

– Уверены, что это не бочонок наркоты?

– Они встречаются?

Уиллоу и Уинн тоже отсели от меня, словно я внезапно заразилась очень заразной болезнью. Я старалась не смотреть никому в глаза, пока мой взгляд не коснулся знакомого лица за дальним столиком. Там сидела Молли и улыбалась мне, как бы спрашивая: «почувствовала, каково это?»

Её изгнание было связано не с переездом в Лейксайд, а с тем, что она сказала «да», когда Тревор Фрибери пригласил ее на бал «Ледяной Джек» на первом году обучения. Уиллоу собиралась пойти на танцы с Тревором (без ведома Тревора, но это неважно). О Молли начали распространяться слухи: что ее отец в тюрьме, что она беременна от парня, который сидел в тюрьме, что она резала себя, что у нее роман с учителем,… в общем, всевозможные сумасшедшие вещи. Тревор поклялся, что даже не приглашал Молли на танцы, что она все это выдумала. Потом Молли исчезла из школы на пару месяцев, а когда вернулась, больше ни с кем из нас не разговаривала. Она сидела одна или с другими изгоями.

Оказавшись под пристальным взглядом Молли, все, о чем я думала: «я с трудом пережила неделю».

До конца обеденного перерыва я смотрела на стол перед собой, даже не взглянув на Ризу, которая, кажется, чувствовала себя также не комфортно, как и я. В конце концов, я пробормотала некое оправдание по поводу уборной и ушла пораньше, двигаясь по направлению к следующему уроку наверху. Проходя мимо кладовки, я увидела под дверью свет.

Я прокралась пораньше – до того, как началась школа – чтобы оставить книгу, которую прихватила с полки Каи… книгу, которая всегда заставляла меня смеяться, несмотря ни на что: «Кельвин и Хоббс». Я могла бы пропустить урок, проскользнуть туда и посмотреть, нашел ли ее Джеймс и оставил ли записку. Он едва признал мое присутствие на уроке английской литературы, но у меня было чувство, что это в большей степени связано с избеганием Ризы, которая все время задавала ему любопытные вопросы.

– Я спросила его, откуда он родом, и он сказал, что поблизости. Весь такой таинственный, – сказала она мне после урока. – Где поблизости? Почему он не хочет мне рассказать?

– Может быть, он в программе защиты свидетелей, – предложила я.

– Тогда он подготовил бы целую историю, – ответила Риза. – И я не куплюсь на «деревенский мальчик». Он носит джинсы «Diesel». Они не продаются в Уолмарте.

– Откуда ты знаешь? Ты же никогда не была в Уолмарте.

Девушка выстрелила в меня взглядом.

– Он слишком хорошо одет, чтобы быть каким-то деревенщиной.

Ризе не приходило на ум, что, возможно, Джеймс заинтересован не в ней, а в ком-то другом.

Я стояла у двери кладовки, смотрела на проблеск света под ней и прислушивалась к звукам. Затем тихо постучала, не подумав, что буду делать, если кто-то другой, кроме Джеймса, ответит (или, если Джеймс ответит, если уж на то пошло). Но никто не пришел. Поэтому постучала еще громче. Ничего. Собиралась уйти, когда свет погас. У меня перехватило дыхание, когда я обхватила пальцами дверную ручку. Распахнула дверь и заглянула в темноту.