Как я его понимаю!
А гоблинша заливалась соловьем:
- А я ему и говорю: хоть богов побойся, рожа твоя бесстыжая! Сколько можно-то надо мной издеваться? Да я заслуженный ветеран труда, разве ж можно так со мной? А он меня после этого как стукнет в живот кулаком. А потом бежать!
- А на руке откуда синяк? - меланхолично поинтересовался прокурор.
- Так он меня стукнул, я упала и еще рукой ударилась! - ответила та.
Хм... Если б такой мужчина, как господин Баруларс, действительно ударил заявительницу, боюсь, что до суда она бы не дожила. Хотя я ничуть не сомневаюсь, что от такой жизни его не раз подмывало стукнуть тещу, и он очень достойный и порядочный человек, раз за восемь лет супружеской жизни ни разу этого не сделал.
- А почему он после этого убежал? - вклинилась я, хотя еще не пришел мой черед задавать вопросы.
- Да милиции испугался! - объяснила гоблинша торжествующе. - Я ж ему и говорю: ах, ты хулиган! Да что ж ты делаешь, гад! Да я сейчас в милицию позвоню!
Мы с прокурором дружно прикрыли лица руками, пряча смешки. Глядя на обвиняемого, сложно предположить, что он так просто сдастся. Если б он действительно бил заявительницу - наверняка отделал бы это основательно - и душу отвести, и чтоб больше неповадно было.
- В какое время это было? - справившись с неуместным смехом, уточнил прокурор.
- Да часов в пять, наверно, - что-то прикинув, ответила гоблинша. - А потом я из квартиры еле вышла, да мне соседки скорую вызвали. Ну, а назавтра я заявление в милицию написала. Такое спускать нельзя, а то завтра он меня убьет, а никто и не почешется!
- Вы уверены, что все было именно так, как вы говорите? - поинтересовался судья.
- А вы мне не верите? Не верите, да? - взвилась заявительница. - Так смотрите же, собственными глазами полюбуйтесь, как этот гад меня изувечил!
С этими словами она принялась задирать блузку, намереваясь показать телесные повреждения во всей красе (если, конечно, от них еще что-то осталось по прошествии времени). Но совместными усилиями нам все же удалось заставить ее угомониться.
- Суду понятны показания заявительницы, - устало выговорил судья, когда гоблинша утихла. - Есть вопросы?
Вопросов не было - нарываться на очередную серию воплей или риск нового сеанса стриптиза не хотелось никому.
- Тогда встаньте, господин Баруларс, - велел судья моему подзащитному. - Скажите, все так и было, как рассказывает заявительница?
- Нет, конечно! - решительно опроверг тот. - Я в тот день домой с работы вернулся рано, жены еще не было, а сына мы в продленную группу отдаем, чтоб с тещей его не оставлять. А она с порога начала на меня кричать, что я пьяный пришел. Ну, и обзывала меня по-всякому. Чтоб не ругаться, я развернулся и ушел - что ж ее, бить, что ли? Только не в пять это было, а часа в три. А домой я в семь вернулся.
- А чем вы занимались до этого? - спросил прокурор.
- С друзьями пиво пил, - честно признался гоблин. - Они и подтвердить могут, во сколько это было. Вы поймите, я ж с тещей уже столько лет живу, сил моих больше нет! Она нам спокойного ни дня не дает, все ругается. Мы уже что только не делали, но она не унимается. Остается ждать, пока в отдельную квартиру переедем. Представьте, теща нам с женой покоя ни днем, ни ночью не дает! Даже, простите, любовью мы дома заняться не можем - она тут же начинает шастать на кухню и обратно, еще и ругается, что оргии устраиваем!
Судя по неприкрытому сочувствию прокурора и судьи, они полностью представляли себе обломы несчастного господина Баруларса. Как он еще импотентом не стал от такой жизни?
- Вот и приходится раз в полгода с женой в санаторий ездить, - смущенно закончил гоблин.
Теперь сочувствие судьи ему просто гарантированно, хотя бы из простой мужской солидарности.
На этом допрос обвиняемого был завершен, и мы принялись допрашивать свидетелей.
Первой свидетельницей обвинения оказалась молодая гномка, которая проживала по соседству с заявительницей. Госпожа Таррея Ластеррсон заявила, что это именно она вызвала скорую соседке.
- По какой причине? - поинтересовался судья.
- Она сказала, что ей плохо, зять избил. Надо же, такой вроде бы приличный гоблин, и вот так поступить! - осуждающе сказала свидетельница.
Показания гномки никто не оспаривал, да и что она толком могла пояснить? Самого избиения она не видела, и знала об этом лишь со слов самой заявительницы.
Вообще, по таким делам отсутствие нормальных свидетелей - это одна из самых больших проблем. Чаще всего подобные события происходят отнюдь не на глазах у посторонних, и они могут подтвердить лишь косвенные обстоятельства.
- А в котором часу это было? - спросила я.
- Я не помню, - растерянно призналась свидетельница. - У меня ребенок маленький, я с ним во дворе гуляла и на часы не смотрела. Помню только, что это до ужина было.
М-да, не густо. "До ужина" - понятие растяжимое.
Вторая свидетельница, гоблинша примерно одних лет с заявительницей, показала, что является близкой подругой заявительницы, и что та неоднократно жаловалась на издевательства со стороны дочери и зятя. Хорошо, хоть речь не о сексуальных домогательствах! С заявительницы сталось бы выдумать и не такое.
Однако она тоже ничего толком не могла пояснить о том конкретном случае, так что допросили мы ее также довольно быстро.
Сразу после этого я встала и заявила:
- Ваша честь! Прошу истребовать из центра неотложной помощи сведения о вызове врача по данному адресу первого августа этого года.
- Зачем это? - вскочила заявительница. - Я экспертизу принесла, там все написано!
- В заключении эксперта указано лишь, что третьего августа у вас были телесные повреждения, но там не сказано, что эти синяки вы получили именно первого числа и до вызова скорой помощи. Я хочу убедиться, что диагнозы совпадают, ведь вполне возможно, что вы уже позже, к примеру, споткнулись и упали, - парировала я.
- Да ты! - задохнулась от негодования гоблинша, но судья не дал ей развить мысль.
- А ну, тихо! - рявкнул он, а потом уже тише обратился к прокурору. - Ваше мнение?
- На усмотрение суда, - дипломатично ответил тот.
- Тогда суд удовлетворяет заявленное ходатайство, - определился судья. - Слушание по делу переносится на восемнадцатое августа.
После завершения заседания я немного пообщалась с клиентом и обсудила дальнейшие действия. В частности, я велела ему в следующий раз привести тех товарищей, с которыми он распивал пиво, а также поговорить с соседями - возможно, кто-то что-то знает об обстоятельствах этого дела.
Надо сказать, что адвокаты сами никогда не занимаются поисками очевидцев и разговорами с ними. К чему мне обвинения в том, что я запугивала свидетелей или пыталась противозаконно повлиять на них? Так что контактировать с ними приходится самим клиентам.
Господин Баруларс понятливо кивнул и пообещал, что друзей непременно приведет. А вот с соседями могли возникнуть затруднения: заявительница живет в том доме уже давным-давно, и ее все знают. С кем-то она дружит, а кто-то попросту побоится связываться с мстительной гоблиншей, так что особенно рассчитывать на свидетелей не приходилось. Но попробовать стоит в любом случае, о чем я и сказала клиенту. Он покладисто согласился, и на этом мы расстались.
Остаток дня я провела в постели, наслаждаясь ничегонеделанием и тишиной. Мне не хотелось даже читать - я просто бездумно валялась и размышляла.
Лишь ближе к вечеру я соизволила покинуть свое убежище - пора было собираться на свидание.
Почему-то подготовка к рандеву с мужчиной занимает намного больше времени, чем к встрече с подружками или к выходу на работу. Так хочется быть "самой обаятельной и привлекательной", что это извечное женское желание заставляет прихорашиваться битых два часа.
Владимир предупредил, чтобы я надела что-нибудь удобное и практичное, а потому пришлось довольствоваться джинсами и нарядной красной блузой, как бы ни хотелось надеть романтичное платье.