— Ах, так? Ну, пока это в моей власти, у вас, его не будет! — строго сказал он. — Если вы хотите кататься в одиночестве, я, сперва должен убедиться, что вы достаточно компетентны, и тогда, и только тогда, я куплю вам что-нибудь подобающее. И уж точно не фаэтон с высоким сиденьем!

Какое высокомерие! Как бы ей хотелось, наградить его, хорошей затрещиной!

— Я не спрашивала разрешения, Линфорд, — процедила она. — Я не нуждаюсь ни в вашем разрешении, ни в ваших деньгах. У меня достаточно, собственных средств. — Она нахмурилась и искоса взглянула на него. — Если только, конечно, вы не прикарманили, и моё второе состояние.

Он слегка вздрогнул от этой колкости, но невозмутимо ответил:

— Рейчел, деньги и недвижимость, оставленные вам леди Анной Нортон, — ваши, и только вы можете распоряжаться ими. Однако, пока вы остаётесь моей женой, я отвечаю за ваше благополучие и не позволю вам сломать шею в безрассудных затеях. Моё предложение обучить вас править лошадьми остаётся в силе, но, если я обнаружу, что вы приказали заложить моих гнедых, будьте уверены, вам будет очень больно сидеть не меньше недели!

Она ни на секунду не усомнилась в том, что он выполнит свою угрозу. Разве она уже не почувствовала силу его рук?

— Не волнуйтесь, Линфорд. Я и не подумаю предоставить вам повод проявить животную сторону вашей натуры. От меня вы подобного удовольствия больше не получите! Но если вы ещё хоть раз посмеете дотронуться до меня, пародия на примирение закончится очень быстро!

— Поверьте, дорогая, ваше желание покончить с этим не может быть сильнее моего.

Ошеломлённая его заявлением, она затихла, погрузившись в оскорблённое молчание.

В доме викария Рейчел приняли очень сердечно. Увидев её, миссис Уэнтворт тут же разрыдалась, и даже добрые голубые глаза мистера Ходжеса затуманились, когда он взял её руку в свои.

— Моя дорогая, не могу выразить словами радость от вашего воссоединения с мужем, так что не буду и пытаться. Достаточно сказать: добро пожаловать домой, миледи.

Рейчел была искренне тронута таким приёмом и почувствовала сильное желание — второй раз в это утро, — дать мужу хорошую затрещину за то, что он вынуждает её обманывать доброго викария, скрасившего одиночество её детства.

Потом она отправилась на поиски миссис Уэнтворт, оставив священника с виконтом обсуждать изыскание средств на ремонт церковной крыши. Экономка нашлась на кухне, она сидела за столом, нарезая овощи.

В противоположность мистеру Ходжесу экономку раздирало любопытство: она хотела знать, где Рейчел пряталась последние шесть лет. В этом её любопытство было удовлетворено.

Однако когда женщина попыталась выяснить, почему Рейчел вообще взбрело в голову сбежать, то быстро обнаружила, что имеет дело не с застенчивой послушной девочкой, которую так хорошо знала, а с очень уравновешенной и самоуверенной леди, высокомерно изогнувшей брови и быстро сменившей тему разговора.

В последующие, несколько дней, виконт с женой посетили всех его арендаторов. Линфорд неотрывно следил за Рейчел и нашёл её поведение безупречным. Она была вежлива и дружелюбна со всеми, но явное предпочтение отдала семейству Хьюз, которое занималось фермерством на его земле почти пятнадцать лет.

У них было два сына. Старший, Бен, слабоумный великан лет двадцати, смотрел на мир бледно-голубыми, по-детски невинными глазами.

— Не бойтесь Бена, — сказал виконт по дороге с фермы Хьюзов. — Он совершенно безобиден и очень любит животных. Его отец позволил ему занять старый сарай, и он превратил его в приют для зверей.

— Я не боюсь его, несмотря на устрашающие размеры. И мне хотелось бы увидеть его зверушек.

Как и предполагал Линфорд, новости о неожиданном возвращении его жены быстро разнеслись по округе, и в течение первых дней многие соседи, сгорающие от любопытства, нашли предлог, чтобы посетить Линфорд-холл.

Виконт легко различал тех, кто нравился Рейчел. Холэмы с их тремя шумными детьми немедленно обрели её расположение, как и молодой врач, сменивший пожилого доктора Бойда, ушедшего в этом году на покой.

Простуда, мучившая Элис в Лондоне, перешла в мучительный кашель, и Рейчел попросила молодого доктора Джиллиса посмотреть девушку. Линфорду не случалось видеть даже улыбки на лице серьёзного, влюблённого в свою работу юноши до того момента, как он вошёл в свою гостиную и обнаружил доктора, искренне хохотавшего над каким-то замечанием Рейчел.

Так же легко виконт мог отличить тех, кто не очень нравился его жене. Вообще-то казалось, что она легко находит общий язык с большинством людей. Однако, как только он вошёл в гостиную через несколько дней после визита доктора, то интуитивно почувствовал, что Рейчел тяготится компанией последних посетителей, обрушившихся на Линфорд-холл.

Полковник Мейтленд купил дом по соседству примерно через два года после исчезновения Рейчел и переехал в него с женой и четырьмя детьми. Виконт прекрасно ладил с общительным полковником, но недолюбливал, — и сильно, — его самоуверенную жену.

Линфорд мастерски скрыл свои истинные чувства, приветствуя внушительную матрону и двух её дочерей, затем сел на диван рядом с Рейчел и сжал её руку. Она не попыталась высвободиться, и он почувствовал, как напряжение покидает её.

— Дорогая бедняжка. Должно быть, вы смертельно устали от всех этих визитов, но справляетесь прекрасно.

Рейчел тоже так считала… до этого дня. Совершенно естественно, что друзья и соседи бросились в Линфорд-холл удовлетворять своё любопытство, желая лично удостовериться в неожиданном возвращении жены виконта. Все вели себя дружелюбно и воздерживались от нескромных вопросов.

Однако, в тот момент, когда Пеплоу объявил о прибытии дам Мейтленд, она почувствовала, что величественная женщина, вплывшая в её гостиную в сопровождении дочерей, сделана из совершенно другого теста. Если бы не своевременное появление Линфорда, разрядившее обстановку, она бы потеряла терпение от назойливых, даже оскорбительных вопросов.

— Я с удовольствием познакомилась со всеми вашими соседями, Линфорд, хотя должна признать, что прямые обвинения в самозванстве нахожу несколько обескураживающими.

— Мама не это имела в виду, — поспешила вмешаться старшая мисс Мейтленд, прежде чем её мамаша успела открыть рот и разразиться новыми бестактностями. — Просто ваше неожиданное возвращение… так удивило нас.

Выпустив из рук ладонь жены, виконт достал изящно расписанную табакерку, взял щепотку табака, убрал коробочку в карман, — и все это не сводя глаз с осуждающего лица миссис Мейтленд. Та не смогла выдержать его чуть презрительный взгляд и потупила глаза.

— В возвращении моей жены нет ничего неожиданного, — невозмутимо заявил виконт. — Перед приездом в Линфорд-холл мы несколько недель провели в Лондоне, в чём вы сами могли бы убедиться, мисс Мейтленд, если бы прискорбная кончина вашей бабушки не заставила вас покинуть столицу ещё до начала сезона.

— Да, очень прискорбная, — согласилась её мать, беря себя в руки. Она совершенно не убедилась в том, что примирение супругов искренно, но ей хватило ума прекратить назойливые расспросы и не рисковать ссорой со знатным соседом. Поспешно натянув перчатки, она встала. — Идёмте, дорогие. Нам ещё надо купить кое-что до возвращения домой.

— О, подождите, мама! — Бойкая, старшая дочь, устремила на поднявшегося Линфорда большие карие глаза, в которых светился лёгкий упрёк. — Милорд, вы обещали мне показать вашего нового мерина, но так и не приехали к нам верхом.

— Непростительная оплошность с моей стороны, и я исправлю её немедленно. — Он повернулся к миссис Мейтленд. — С вашего разрешения, мадам, мы отправимся на конюшню. Может, вы также составите нам компанию? Надеюсь, вы одобрите мои новые приобретения.

Миссис Мейтленд считала себя знатоком лошадей и с готовностью приняла приглашение, приказав и младшей дочери сопровождать их.

— Нет, нет, мама! Люси не интересуется лошадьми, — поспешила возразить Арабелла. — Она может остаться и составить компанию её светлости.