— Соврал или просто не сказал? — Дарина поднимает одну бровь, а я молчу в ответ. — Я, конечно же, Сторожилова недолюбливаю и даже не скрываю этого факта. Но врать и не говорить всей правды — это немного разные вещи, согласись.

— Мог бы и сказать, — я снова вскакиваю со стула. — И не тащить меня на квартиру к Михалычу, создавая себе алиби.

— Ты сегодня головой ни обо что не билась? — подруга наклоняет голову немного в сторону и прищуривается. — Что-то выглядишь неважно.

— Не надо его оправдывать, — кричу на нее.

— А ты бред не неси, — орет Дарина в ответ.

Мы обе замолкаем. Я тяжело дышу, так меня распирает злость, а подруга грозно и пристально меня сканирует. Как же она не понимает, что Антон виноват? От начала и до конца, подставив меня и не рассказав мне всей правды.

— Ты еще в адвокаты к нему пойди, — ворчу, немного успокоившись, снова доставая телефон и теперь уже находя нужный номер.

— Я бы этого не делала, — говорит спокойно Дарина.

Два длинных гудка, и раздается испуганный голос Антона:

— Милая, ты где?

— Я тебе не милая, — шиплю в ответ. — А ты, Сторожилов, негодяй.

— Где ты? — рычит в трубку. — Я сейчас за тобой приеду.

— Не надо никуда приезжать, — кричу в ответ. — Ты подставил меня, обманывал и не говорил всей правды. Это ты виноват во всем, и я тебя ненавижу, — и нажимаю сброс.

— Полегчало? — интересуется Дарина с сарказмом в голосе. — Вот говорила же тебе, не делай глупостей.

— Отвали, — смотрю на экран телефона, продолжая держать гаджет в руках.

Антон пытается ко мне дозвониться, но я сбрасываю. Через пять минут и больше двадцати попыток он прекращает названивать. А я поднимаю глаза, полные слез, на подругу.

— Езжай домой, — произносит Дарина. — Тебе надо просто успокоиться, подумать и поговорить с Антоном. Уверена, он тебе все объяснит. Главное, глупостей не наделай.

— Я лучше в клуб поеду, он скоро должен там быть, — тяжело вздыхаю, а по щеке катится слеза. — Спасибо вам, — наконец-то вспоминаю, что кроме нас с Дариной в кабинете находятся двое мужчин, которые молча наблюдали с широко открытыми глазами за моими истериками.

— Давай, я тебя отвезу, — предлагает, Дарина, вставая.

— Мне лучше сейчас побыть одной, — останавливаю ее. — Пройдусь, подумаю, может и правда, я немного погорячилась.

Обнимаю подругу и выхожу в коридор, а после и на улицу.

Прохладный ветер дует в лицо, и я немного прихожу в себя. Пешие прогулки всегда способствуют улучшению мозговой деятельности, а в моем случае и подавно.

Погружаюсь в свои мысли об Антоне и обо всей ситуации в целом, не замечая никого и ничего вокруг. Иду вперед на автомате, полностью игнорируя окружающую действительность. В себя меня приводит сигнал автомобиля, а немного позже раздается мужской голос:

— Аня!

Оборачиваюсь, наблюдая, как Мишка Андреев выходит из автомобиля и направляется в мою сторону.

— Привет, — пытаюсь выдавить из себя улыбку, останавливаясь на месте.

— Ты чего здесь делаешь? — интересуется парень с серьезным выражением лица, глядя по сторонам.

— Да вот, решила прогуляться, — пожимаю плечами. — В клуб иду, у нас там с Антоном встреча, — не знаю зачем, но не хочу сейчас говорить всей правды.

— Так давай подвезу, — берет меня под руку, и я, даже не сопротивляясь, сажусь в машину.

Мишка наверняка в курсе, что происходит у них в клубе. Заодно и разузнать кое-что смогу. Надеюсь, он мне раскроет все тайны по старой дружбе.

— Давно у вас подпольное казино? — интересуюсь в лоб, когда парень уже тронулся с места и влился в поток на проспекте.

— Уже знаешь, — тяжело вздыхает. — Это все Антон с Игнатом замутили. Я только мальчик на побегушках.

— Я так понимаю, деньги пропали именно с этого казино? — Мишка утвердительно кивает головой, не отрываясь от дороги. — Как думаешь, мог Антон их себе взять, чтобы не делиться с Игнатом?

— Конечно, — усмехается Михаил. — Он завидовал своему, так называемому, партнеру, потому что тот получал практически все. А Антошка только процент, вроде как аренда клуба. Он и мне когда-то предлагал кинуть Игната на бабки, — тихо произносит мой друг. — Но я отказался. Видимо, наш золотой мальчик созрел провернул все самостоятельно.

— Черт, — произношу, проводя рукой по лицу. — Как же я могла ему поверить. Еще и Игнат этот нарисовался со своей охраной, напугал до смерти.

— В смысле? — Мишка останавливает машину на красный свет и поворачивается ко мне лицом.

— Ну, ты позвонил, и мы поехали в клуб, — начинаю я пояснять. — А тут Джип следом пристроился. А следом и Игнат позвонил, пригласив Антона заехать к нему в офис, — замолкаю, и тут одна очень яркая мысль приходит мне в голову. — Погоди, — смотрю на Михаила, немного прищурив глаза. — А ты почему не в клубе? Ты же звонил, чтобы мы срочно приехали. А сам, — договорить я не успеваю. Только слышу стон парня, после чего взмах руки, и висок пронизывает тупая боль. Закрываю глаза и теряю сознание.

Не знаю, сколько времени провожу в беспамятстве, только мысли снова возвращаются в мою многострадальную голову. Полустон вырывается из груди, и я слышу голос Мишки:

— Аня, ну зачем! Не могла без сознания поваляться пару часов.

После чего в нос мне бьет какой-то слишком едкий запах, и я снова проваливаюсь в темноту…

Прихожу в себя от того, что левая рука затекла, и я ее практически не чувствую. Голова раскалывается то ли от удара, то ли от дряни, которую сунул Мишка мне под нос, и даже малейшее движение отдается нестерпимой болью в висках и затылке. Я прикована наручниками к батарее. Комната небольшая, но мебели в ней нет, за исключением двух стульев и маленького раскладного столика.

Мой теперь уже бывший друг стоит возле единственного окна и курит в открытую форточку. Стон непроизвольно вырывается у меня из груди, хотя до сих пор, даже придя в себя, не хочу подавать признаков жизни.

— Очнулась? — парень тушит окурок, поворачиваясь в мою сторону. Подходит близко, присаживаясь на корточки. Интересно, сколько я была в отключке? Судя по тому, что за окном только вечереет, то несколько часов. — А я уже заждался тебя, красавица. Думал, удар не рассчитал. А в больничку тебя везти никак нельзя.

— Значит это ты, — полушепотом произношу, еле шевеля языком. — А не Антон, как я думала раньше.

— Что ты, — смеется Михаил. — Наш золотой мальчик и мухи не обидит. Он честный и справедливый, и даже признает такое понятие как «совесть».

— А ты, значит, решился? — нет желания сдерживать свои эмоции.

— Задолбало это безденежье, — его слова звучат очень резко. Он встает и направляется назад к окну, на ходу подкуривая очередную сигарету. — И в тени этого мажора тоже надоело быть.

— Захотелось денег, — тихо вздыхаю, откидывая голову к батарее, чтобы хоть на что-то опереться.

— Что ты понимаешь, — Мишка злится, а в таком состоянии люди очень часто делают ошибки. — Всю жизнь я в тени Антошки. С самой школы только о нем и разговоров. А чем я хуже? — парень поворачивается лицом ко мне. — У меня, между прочим, тоже родители богатые.

— Только сынок у них непутевый, — тихо поддакиваю, а Мишка срывается с места, на ходу выкидывая недокуренную сигарету, подлетает ко мне и резко хватает за волосы.

Пульс бьет в висок со скоростью света, черепушка вот-вот расколется на несколько частей от боли, но я не собираюсь показывать свою слабину и плакать. Не дождется.

— Ты, — его глаза горят. — Да что ты знаешь, коза драная. Думаешь, я не видел, как ты Антона взглядом пожирала. Тоже повелась на красивую морду и мешок денег. А потом рыдала на моей груди, сопли развозила.

— Я так понимаю, надо было на твою рожу любоваться? — откуда только силы берутся язвить этому придурку. — Или тебе первому отдаться?

— Да пошла ты, сука, — он резко бросает волосы, и моя голова соприкасается с батареей.

Не сильно, но малоприятно. Мишка отходит, направляясь опять к окну. Я, кривясь, наблюдаю за ним. Еще одна сигарета, теперь уже в дрожащих пальцах парня.