Таким образом, я мог бы удержать ее. Это было бы лучше всего для всех нас, если серьезно об этом поразмыслить. В данный момент все зависело только от нее. Все, что ей нужно было сделать, это снова уступить, а не динамить меня.

Или обмануть. Или отказать мне.

По сути, это было проще простого.

Я обо всем подумал и был очень горд собой. Это надежный план. Это отличный план.

Даже Джанин была в деле.

Ну, она не знала всех подробностей, но это неважно. Она знала, что мне нужно, чтобы Кеннеди перебралась ко мне. Она все еще помогала мне шпионить за моей женщиной. Поэтому я знал, что у нее выходной, и надеялся, что она будет в парке.

Я бежал медленно, не желая быть слишком потным и грязным. Я все еще пытался соблазнить эту проклятую женщину. Потливость была сексуальной только после горизонтальной мамбы.

Или во время.

Детская площадка была возле Виндзорской стороны. Я немного замедлил шаг, вытянув шею, чтобы увидеть, была ли она там.

Она была там.

От ее вида что-то кольнуло в сердце.

Она выглядела худой.

Она выглядела усталой.

Она выглядела изысканно красивой.

Я не ошибся, когда сказал, что она была тенью самой себя. Она выглядела... потерянной. Я нахмурился, недоумевая, была ли это моя вина. Не может быть, не так ли? Все, что я делал, это пытался вернуть ее. Узнать, как быть отцом. Я не пытался причинить ей боль.

Я едва не столкнулся с деревом, когда проходил мимо детской площадки. Споткнулся и поднял глаза. Моя кровь застыла.

Не дерево.

Марк.

Я отступил. Человек-гигант смотрел на меня с насмешкой.

На самом деле, их было двое. Марк и Майкл. В синей униформе. Значит, дежурные. Отлично.

Братья Кеннеди.

Братья-придурки Кеннеди.

Оба копа и оба высокие и сильные, как стволы деревьев.

Оба смотрели на меня с ненавистью интенсивностью в семь тысяч солнц.

Обычно мне удавалось держаться подальше от них. Но они снова и снова давали понять, что у них чесались руки, чтобы выбить из меня дурь. И вот мы здесь.

— Посмотри, кто у нас тут.

Я был ростом более шести футов, но у этих козлов рост было более семи.

— Кто это? Я никого не вижу.

— Человек, который запятнал имя нашей семьи.

Майкл озирался, делая вид, что не видит меня. Я скрестил руки и закатил глаза. Иисус, они были такими детьми.

Большие злобные дети.

Марк протянул руку и толкнул меня. Просто пальцем. И просто в плечо.

Я слегка покачнулся, но не двинулся.

— Действительно, чувак?

Он ухмыльнулся мне, показывая свои идеальные зубы. У них была хорошая генетика, я должен был это отметить.

— Да, действительно.

— Вы знаете, какое слово употребляют все в пожарной части, чтобы сказать о двоих на одного.

Майкл наклонился ко мне, его дыхание обдувало мое лицо.

— И нам есть что сказать о том, что ты обрюхатил нашу милую сестренку и превращаешь ее в шлюху.

Марк покачал головой.

— У нас больше нет сестры.

Я посмотрел на них обоих, потом на площадку. Дерьмо. Она видела нас. Я молился, чтобы она не слышала, как ее брат назвал ее шлюхой. Это то, с чем она столкнулась, когда убежала?

У меня скрутило живот от того, как Кеннеди смотрела на нас, с ребенком у ее груди. Она выглядела такой одинокой.

— Легка на помине. Вот и твоя маленькая шлюха.

Внезапно мне тоже захотелось прибить их. Меня не волновало, было ли это двое на одного. Или даже то, что они оба носили значки. На моей стороне был праведный гнев.

Я не стал думать о шансах.

Я все еще смотрел на бледное лицо Кеннеди, когда отвел кулак в сторону и нанес удар. Я почувствовал, как мои костяшки ударились о его мощную челюсть и мягкую плоть щек. Наконец я посмотрел, куда приземлился мой кулак.

Черт.

Я бы предпочел нос.

Я ухмыльнулся от ошеломленного взгляда на его лице и снова поднял кулак. Он был слишком ошеломлен, чтобы даже отреагировать. На этот раз я попал в нос.

ТРЕСК!

Это, должно быть, было больно. Я был уверен, что сломал ему нос. Я поднял кулаки, совершенно не заботясь, что просто взял и ударил офицера из Нью-Йоркской полиции.

— НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ЗОВИ ЕЕ ТАК.

Они боролись, совершенно неподготовленные к атаке. Но мое преимущество продолжалось всего семь секунд. Я попал в два удара. Следующее, что я осознал, как Майкл дернул меня за руки, а Марк ударил в живот. И в лицо. И везде, куда он мог добраться.

Слава Богу, он не додумался бить по моему члену.

— Прекрати! Отпусти его!

Кеннеди кричала на нас. Слишком близко к борьбе. Ребенок был в коляске, на безопасном расстоянии, но она...

Майкл встряхнул ее, когда она потянулась к его рукам. Затем она попробовала удержать Марка. Он оттолкнул ее назад, и она упала, ударившись о тротуар.

В тот момент я прозрел.

Все это время она бежала не от меня. От них. Ребенок был ее единственным родным человеком.

Из-за них.

Из-за меня.

Я должен был попытаться найти ее. Я не должен был быть таким человеком. Я видел с ослепительной ясностью, как все должно было выглядеть. У нее не было никого, кроме ее сумасшедшего двоюродного брата и тети.

Она не знала, как я себя чувствовал. На самом деле, нет. Я должен был найти ее и сказать, что это она.

Это всегда была она.

Это была только она.

Я позволил коленям подогнуться и упал вперед, разведя руки в стороны, чтобы уклониться от удара. Затем я развернулся и ударил Майкла по его самодовольному лицу. Я ткнул локтем назад, ударив по щекам Марка. Мне даже не пришлось смотреть.

Я знал, что ублюдок оказался прямо позади меня.

Я нанес удар ногой, и он завыл. Но их было двое, а я один. Преимущество было недолгим, ровно до тех пор, пока они снова не поимели меня, нанося болезненные удары.

Ублюдки даже пнули меня несколько раз.

Кеннеди пыталась их остановить, но все было бесполезно. Они отталкивали ее снова и снова. Каждый раз я пытался встать. Чтобы они не подняли на нее руку. Но она больше не падала.

Только я свернулся на земле в положении зародыша.

Все закончилось, не успев начаться. Братья Стюартс выбили из меня дурь, как и обещали уже долгое время. Это было жестоко.

Я упал вперед, опустившись коленями на землю, и сплюнул на тротуар. Как только они меня отпустили, Кеннеди встала рядом со мной, успокаивая меня.

В ее глазах стояли слезы, когда она меня оглядывала. Затем она посмотрела на своих удаляющихся братьев. Я был доволен, увидев, что Марк хромает.

— Вы трусы!

Марк ухмыльнулся ей.

— Заткнись, шлюха!

Я застонал и попытался встать, готовый снова сразиться с ними. Мне было больно слышать, как они используют это слово в ее адрес. Моя милая, прекрасная Кеннеди. Но она сдержала меня.

— Тсс... это не имеет значения. Позволь мне привести тебя в порядок.

Я посмотрел на ее красивое гордое лицо и кивнул. Может быть, они сделали мне одолжение. Кеннеди смотрела на меня так, как будто я ей нравился. Или, по крайней мере, ей стало жаль мою избитую задницу.

Кайл широко раскрыл глаза, сидя в своей коляске. Я надеялся, что мальчик не испугался, пока наблюдал, как его отмороженные дяди пинали задницу его папы. Кеннеди протянула мне ребенка, и я усмехнулся.

Я очистил кровь с лица, чтобы не напугать ребенка. Но я улыбался. Я улыбался, потому что Кеннеди была добра ко мне. Я надеялся, что ее сочувствие будет в мою пользу.

Да, это было низко и подло. Но мне было все равно. Я сделал бы все, чтобы получить шанс. Возможность сделать все для нее.

— Ты можешь идти?

Я кивнул, и она протянула руку, чтобы помочь мне встать.

— Давай.

Я устало прислонился к ней, когда мы, спотыкаясь, направились в сторону ее дома.

Кеннеди

— У нас есть перекись?

Джейми посмотрела на меня и нахмурилась.

— У меня есть то, что ты наносишь на свои волосы...