— Вот поэтому я ушел.

— И почему ты здесь, в Эдинбурге? Имею в виду, на самом деле. Разве было не легче вернуться в Глазго, ближе к матери, где у тебя была карьера?

— Смена декораций, — говорю я ему.

— Ты ведь знаешь, что не можешь убежать от чего-то вроде этого, Кейр, — говорит Лаклан через мгновение, когда мы приближаемся к приюту. — Ты должен взглянуть проблеме в лицо.

— Аналогия с регби? — иронизирую я.

— Единственная аналогия, которую я знаю.

И вот так мы закрываем эту тему.

О чем Лаклан понятия не имеет, так это о том, что я не убегаю, а бегу к кое-чему. К кое-кому. Той, которая может подарить мне прощение.

У нее рыжие волосы и яркая улыбка.

К тому времени, как я ухожу из приюта, уже становится темно. Мы выгуляли много собак, но, к счастью, потом разговаривали с Лакланом о регби, вместо того, чтобы обсуждать нечто личное. Я все еще удивлен, что открылся ему. Не жалею об этом, но странно знать, что кто-то в курсе моей истории. Словно я доверяю ему нести что-то драгоценное и хрупкое.

Сегодня понедельник, и я знаю, что нет ни единого шанса увидеть Джессику, но паб «Сент-Винсент» манит меня. Я занимаю место в баре, болтая с Джилл, барменом.

— Ищешь кого-то? — спрашивает она после того, как я беру третье пиво и смотрю на двери, в которые только что вошла пара.

Поворачиваю голову к ней, чувствуя себя немного глупо.

— Я? Нет.

Она ухмыляется.

— Не красивую рыжую, которую я видела здесь прошлые пару недель?

Я что, был настолько очевидным?

— Вторник еще не наступил, — говорю Джилл, делая глоток пива. — По вторникам мне везет.

— Ты уверен? — спрашивает она, двигаясь дальше вдоль стойки, чтобы обслужить новых клиентов.

Я сразу оглядываюсь вокруг, сердце бьется о ребра.

— Ты о чем? — кричу ей вслед.

Она вынимает из холодильника пару бутылок сидра и посылает мне понимающую улыбку.

— Рыжая была здесь сегодня. Сидела в баре, как и ты. И все не переставала оглядываться.

— Что? — я встаю, чтобы лучше видеть помещение.

— Сейчас ее нет. Ушла час назад.

Черт.

Я раздраженно сажусь обратно на место, стул грохочет от моего веса.

— Нихрена себе. Трахните меня.

— Уверена, такой вариант еще возможен, — говорит Джилл, подходя ко мне и вытирая руки об тряпку. — Не сомневаюсь, она приходила ради тебя.

— Она что-то сказала?

— Ни слова. Но бармен всегда поймет.

— Сегодня ведь не вторник.

— Получается, это что-то значит, да?

Это значит, я облажался с выбором времени. Бл*дь. Только подумать, Джессика была здесь раньше, искала меня так же, как я притворяюсь, что не ищу ее.

Ну, что толку суетиться теперь. Если она была здесь и не нашла меня, она не вернется. Завтра будет еще один шанс, но сейчас мне ненавистно оставлять все на произвол судьбы. Мне кажется, я слишком сильно испытываю собственную удачу.

Залпом допиваю остатки пива, бросаю несколько купюр на стойку, пока прощаюсь с Джилл, и отправляюсь домой.

Засовываю руки в карманы и бреду по мощеным улицам Серкус-лэйн, тянущейся слева от бара. Как бы я не злился, что упустил ее, факт остается фактом, она пришла. Она снова искала меня.

Я знаю, в следующий раз, когда увижу ее, не позволю ей уйти.

У меня уходит минута, чтобы дойти до дома, и когда подхожу к зданию, замечаю, что свет в гостиной включен. Табита обычно ложится спать около девяти, а быстро взглянув на телефон, вижу, что уже больше десяти.

Я вставляю ключ в замок и замечаю движение внутри. Вздыхаю, прежде чем открыть дверь. Последнее, чего я хочу, это застрять, разговаривая с ней. Как я уже говорил Лаклану, не думаю, что Табита уже привязалась ко мне, она предпочла бы поговорить с ним. Кто знал, что восьмидесятидвухлетняя садовница может быть такой поклонницей регби?

— Кейр? — слышу, как она зовет, когда я захожу внутрь, закрывая за собой дверь. — Не мог бы ты подойти сюда на минутку?

Ее голос доносится из гостиной. Устало вздыхая, я расправляю плечи и готовлюсь помочь с какой-нибудь странной просьбой. Именно это она обычно хочет, когда зовет меня. Заменить лампочку, разобраться с протекающим краном, затем с осиным гнездом на заднем дворе.

— Добрый вечер, мисс Шипли, — говорю я, заходя в комнату. Сначала смотрю на неё, сидящую в своем розовом кресле. Затем на человека, расположившегося на маленьком диване с узором из цветов.

Джессика.

Она сидит там с чашкой чая в руке и настороженной улыбкой на губах, костыли прислонены к подоконнику.

Пока я неловко моргаю, пытаясь понять, что происходит, Табита говорит:

— Твоя подруга пришла, чтобы увидеть тебя, но тебя не было дома. Почему я никогда не встречала ее раньше? Она прелестна.

«В самом деле, так и есть», — думаю я, смотря на нее, сидящую на диване. На ней изумрудно-зеленый сарафан и белый кардиган, подходящий по цвету к ее гипсу. Волосы распущены и свободно лежат на плечах, губы красные, как рубины.

— Прости, я не хотела появляться так неожиданно, — извиняется Джессика. Она ставит чай на покрытый салфеткой журнальный столик, руки дрожат. Черт. Она нервничает.

— Не стоит, — отвечаю ей.

— Ну, не стойте там, мистер МакГрегор. Присаживайтесь, — говорит Табита, вставая с кресла. — Я принесу ещё чаю.

— Совсем не обязательно, — говорю ей вслед, но она лишь ворчит, пока исчезает на кухне.

— Мистер МакГрегор, — задумчиво произносит Джессика, когда я подхожу к дивану. Она смотрит на меня, склонив голову в сторону. — Я не знаю твою фамилию.

— А я все ещё не знаю твою, — лгу я.

— Чарльз.

— Рад познакомиться с тобой, Джессика Чарльз, — говорю ей, садясь рядом в кресло в стиле Честерфилд.

— Приятно познакомиться, Кейр МакГрегор, — отвечает она. Прикусывает губу и смотрит на свой чай. Я знаю, насколько близко сижу к ней и что смотрю на нее совершенно открыто, но не могу сдержаться. — Прости еще раз, что пришла вот так.

— Тебе станет лучше, если я скажу, что ты лучшее, что произошло со мной за этот вечер? — мягко заверяю ее, опираясь локтями на колени, слегка толкая ее плечом. Она пахнет яблоневым садом, возможно, это ее лосьон для тела. Что бы это ни было, аромат очень аппетитный.

— Правда? — спрашивает она, быстро взглянув на меня, прежде чем занять руки чаем. Чашка все еще слегка дрожит. — Я помню, ты сказал, что живешь в доме с красными цветами у входа. Я была по соседству и... подумала, что поздороваюсь.

— А раньше ты была в пабе, — она открывает рот. — Джилл, бармен, рассказала мне, — сообщаю ей.

Она закрывает глаза.

— Боже мой. Я похожа на сталкера.

— Поверь мне, ты не сталкер, — делаю паузу. — Я очень рад, что ты здесь. Если бы знал, я бы поспешил. Должно быть, ты сидишь здесь уже какое-то время.

Теперь ее щеки практически одного цвета с ее волосами. Она снова робко смотрит на меня.

— Мне нужно было набраться смелости. Так что я пошла прогуляться, прежде чем постучать в дверь, — она качает головой и стонет. — Боже, клянусь, обычно я не такая. Мне нужно идти.

Джессика ставит чашку, и та гремит на блюдце, когда чай переливается через край, затем пытается спешно подняться.

Я беру ее за руку, твердо удерживая на месте.

— Ты никуда не пойдешь, — говорю ей, — если только со мной. Останься. Пожалуйста.

Я осторожно тяну ее вниз, моя рука удерживает ее руку. Ее кожа, словно атлас, невероятно мягкая, а мышцы твердые. Интригующая комбинация.

Она смотрит в сторону кухни.

— Я не хотела ее задерживать. Когда она сказала, что тебя нет дома, я повернулась, чтобы уйти. Но она настояла, чтобы я осталась. Сказала, что не знала, что у тебя есть друзья.

Стараюсь не морщиться при этих словах.

— Уверен, она тебе все уши прожужжала.

Джессика посылает мне мягкую улыбку.

— Она не переставала говорить о твоем кузене.

Закатываю глаза.

— Совсем не удивлен.