То же самое ветхозаветный историк говорит и применительно к царскому периоду иудейско-израильской истории, на этот раз в форме речи Яхве, обращенной к Соломону (1 Цар. [3 Цар.] 9:1—9): «И было, когда закончил Соломон строить дом Яхве, и дом царя и все желанное Соломону, что он хотел сделать, и явился Яхве Соломону вторично, как он явился ему в Гаваоне (Гивебне). И сказал Яхве ему: я слышал твою молитву и твою мольбу, которыми ты умолял меня. Я освятил этот дом, который ты построил, чтобы поставить мое имя там навек, и будут мои глаза и мое сердце там все дни. А ты, если будешь ходить пред моим лицом, как ходил Давид, твой отец, в совершенстве сердца и добродетельности, чтобы сделать все, что я повелел тебе, мой закон и мой приговор будешь блюсти, то я воздвигну трон твоего царствования над Израилем навечно, как я говорил Давиду, твоему отцу, сказав: не истребится у тебя человек с престола Израильского. А если отвратитесь вы и ваши сыновья от меня, и не будете блюсти мои заповеди, мои законы, которые я дал вам, и пойдете, и будете служить другим богам и поклоняться им, то я истреблю Израиль с лица земли, которую я дал вам, и этот дом, который я освятил моему имени, я отброшу от моего лица, и будет Израиль притчей и посмешищем у всех народов. А этот высокий дом,— всякий проходящий о нем ужаснется, и присвистнет, и скажет: почто сделал Яхве так этой стране и этому дому? И скажут: потому что они забыли Яхве, их бога, который вывел их отцов из страны Египетской, и держались других богов, и поклонялись им...»

Эта схема отчетливо прослеживается уже в повествовательной традиции, воспроизводящей фольклорные предания. Например, предание об Иеффае (Суд. 11:1—40). Это сказка с широко распространенным сюжетом: некто приносит клятву отдать то в доме, чего он не знает. Историк подробно прослеживает его биографию — от изгоя, предводителя разбойничьей шайки, до вождя родного племени Галаад (Гилеад). Иеффай клянется отдать в жертву за победу то, что выйдет ему навстречу. Его встречает, танцуя с венком на голове, его единственная дочь; отца охватывает естественное отчаяние, а дочь выражает героическую готовность погибнуть ради выполнения отцовской клятвы. Целиком фольклорны и предания о Самсоне (Шимшон) (Суд. 13— 16), о его женитьбе, о его борьбе с филистимлянами и богатырской смерти. Но победы достаются древним витязям — и Гедеону, спасающему Израиль от мидианитян (Суд. 6—8), и Иеффаю, и Самсону, и другим, потому что они выполняют волю Яхве. Дать такое объяснение ветхозаветному историку было тем более просто, что подобным образом мотивировало победы израильтян и древнее предание, для которого они были прямым следствием вмешательства Яхве — бога-воителя, предводителя Израиля — на стороне последнего. Достаточно вспомнить, что победа над Иавином, царем Асора, и его военачальником Сисарой объясняется тем, что Яхве внес в их войско смятение (Суд., 4:15). В победной песне пророчицы Деворы (Суд. 5) — тексте XIII в. до н. э.— бедствия израильтян показаны как следствие того, что они избрали «новых богов», но предводительствует израильтянами Яхве; водительство Яхве обеспечило победу. Важно здесь и другое. Вывод Историка об эпохе судей таков: «В те дни не было царя в Израиле; каждый то, что ему нравилось, делал» (Суд. 21:25). Представляя этот период как время анархии, Историк подводит читателя к мысли о необходимости режима царской власти.

Возникновение царской власти является, с точки зрения Историка, важнейшим эпизодом ранней истории Израиля; его кульминация — строительство храма («дома») Яхве в Иерусалиме. Вообще говоря, ветхозаветная традиция относится к царской власти резко отрицательно. Характерна притча, которую Историк приводит, рассказывая о попытке одного из сыновей народного героя Гедеона, жестокого узурпатора Авимелеха, захватить царскую власть в Сихеме. Авимелех уничтожил всех своих братьев. Иофам (Йотам), единственный, кто уцелел от кровавой расправы, говорит (Суд. 9:8-15):

Столь же выразителен и другой текст, который Историк вложил в уста пророку Самуилу (1 Сам. [ 1 Цар.] 8:11—18): «И он (Самуил.— И. Ш.) сказал: это будет обычай царя, который будет царствовать над вами. Ваших сыновей он возьмет и поставит себе на его колесницы и в его всадники, и они будут бежать перед его колесницей,— и чтобы поставить себе тысячниками и пятидесятниками, и пахать его пашню, и жать его жатву, и делать воинское оружие и колесницы. И ваших дочерей он возьмет в мироварницы, и в поварихи, и в хлебницы. И ваши поля, и ваши виноградники, и ваши лучшие масличные рощи он возьмет и отдаст своим рабам. И от ваших посевов и ваших виноградников он возьмет десятину и отдаст своим придворным и своим рабам. И ваших рабов, и ваших лучших рабынь, и ваших лучших парней, и ваших ослов он возьмет и отправит на свою работу. От вашего мелкого скота он возьмет десятину, и вы будете ему рабами. И вы возопите в тот день из-за вашего царя, которого вы изберете себе, и не ответит Яхве вам в тот день».

Пластина из слоновой кости с изображением царского триумфа (XIII в. до н. э.). Найдена в Мегиддо

Сопоставление последнего отрывка с деловыми документами III тысячелетия до н. э. из сирийского города Эбла, II тысячелетия до н. э. из сирийских же городов Алалаха и Угарита, а также с тем (к сожалению, очень немногим), что известно о I тысячелетии до н. э. по материалам о финикийских городах-государствах, Иудейском и Израильском царствах, показывает, что в речи, вложенной в уста пророка Самуила, нашли отражение порядки, существовавшие в сиро-палестинских обществах на протяжении тысячелетий. Но вот что любопытно: в речи, вложенной в уста пророка, всякий труд на царя, всякая деятельность в его пользу, в том числе в качестве придворных и военачальников высшего ранга, отвергается, расценивается как рабство. Так мог думать и чувствовать только представитель демократически организованного племенного союза. И ясно, что, по его представлениям, желать царской власти, стремиться угнетать и притеснять других мог только самый ничтожный и самый никчемный.

Для ветхозаветного историка стремление к созданию режима царской власти — это отступничество от Яхве, отвержение его власти. По преданию, израильтяне обращаются к Самуилу с просьбой поставить царя, и это вызывает гнев престарелого пророка, до того полновластно от имени бога правившего Израилем (1 Сам. [1 Цар.] 8:5—6). Далее следует мотивировка, почему эта просьба, которую все же следует выполнить, по сути своей преступна (1 Сам. [ 1 Цар.] 8:7—8): «И сказал Яхве Самуилу: слушай голос народа во всем, что будут они говорить тебе, ибо не тебя отвергают они, ибо меня отвергают они, чтобы я не царствовал над ними. Подобно всем делам, которые они делали со дня, когда я вывел их из Египта до сего дня,— и оставили меня, и служили другим богам,— так они делают и с тобою». Тем не менее царская власть создается, и царем становится божий избранник — помазанник.