Пример я могла почерпнуть из той семьи, в которой жила, или из книг, с завистью читая о любви, поддержке и взаимовыручке между родственниками. Мне же, почему-то катастрофически не повезло. Мечты мои так и оставались мечтами, не стоило и надеяться, что когда-нибудь, мой брат вспомнит, что мы семья. Писать Стоунам о своей жизни становилось все сложнее, так как радостные или хотя бы сносные моменты из нее практически исчезли, и мои редкие и коротенькие послания почти совсем прекратились. Наверняка добрая женщина, воспитавшая меня, понимает, что мне сейчас нелегко, и волнуется за меня, но все же так лучше, чем, если она узнала бы, что на самом деле происходит.
Раньше мне не приходило в голову, откуда у Тирона деньги на наше проживание, еду, одежду и переезды. Помню, однажды, в самом начале нашего знакомства он процедил:
— Думаешь, мне очень нравится эта работа, за которую мне даже не платят!?
Оказалось, все очень прозаично: он играл в карты, и играл неплохо. Мы никогда не голодали, хотя, конечно, и не проживали в роскошных апартаментах.
В свободное от охоты время он частенько уходил посидеть за столом для покера, а-то и приглашал игроков к нам в дом. Любителей «техасского холдема» в каждом городе найти было не сложно, игра пользовалась большой популярностью в любом обществе. В такие дни на меня ложилась дополнительная нагрузка. Тирон требовал, чтобы я изображала обслуживающий персонал или радушную хозяйку, вовремя подавала гостям выпивку и закуску. Зато я получала возможность воочию узреть это действо.
Наконец-то между нами нашлось что-то общее. Покер завораживал и, наблюдая за процессом, я всегда испытывала нечто сродни азарту. Ограниченная в развлечениях, я быстро увлеклась картами, пусть и всего лишь в роли наблюдателя. Вскоре я поняла, как Тирону удается в большинстве случаев оказываться в выигрыше. Как и он, я легко читала на лицах игроков эмоции, безошибочно указывающие на блеф.
И так его веселье продолжалось, выпивка текла рекой, о моем существовании брат вспоминал только когда хотел есть, отвесить очередную оплеуху или, когда нужно было помочь ему избавиться от головной боли с похмелья.
Однажды вечером Тирон вновь пригласил к нам партнеров по игре, и я, предвкушая увлекательное зрелище, принарядилась для исполнения роли гостеприимной хозяйки, по сути, следить, чтобы не заканчивался алкоголь. В гостиной расположилось несколько хорошо одетых, но изрядно выпивших джентльменов. Поначалу все шло хорошо, они играли профессионально, спокойно, дымили сигарами и пили вино, обмениваясь шутками, не выходя за рамки приличий, как и подобает людям из общества. Благодаря моим наблюдениям я уже отлично разбиралась в игре, и с любопытством следила за ее ходом, даже не замечая, что кое-кто со своим интересом наблюдает за мной. Около полуночи Тирон обратился ко мне очень ласково:
— Энджэль, милая, у нас заканчивается вино.
Я отправилась выполнять просьбу. Но не успела я достать из шкафа очередную бутылку, как заметила, что на кухне не одна. Один из джентльменов с набриолиненными волосами, зачесанными назад, и тонкими усиками вошел за мной следом и зачем-то закрыл за собой дверь.
— Вам что-нибудь нужно, сэр? — удивленно спросила я. — Вам достаточно было просто сказать, я все принесу.
Он улыбнулся пьяной и какой-то голодной улыбкой. Я не успела даже испугаться или просто сообразить, что к чему, как оказалась прижатой к столу.
— Вот что мне нужно, милочка, — дохнул мне в ухо тяжелым перегаром и табаком мужчина. — Обожаю таких вот юных козочек, как ты. Не кричи, — он шутливо погрозил мне пальцем.
Я, конечно, не искушена в подобных делах, но прекрасно поняла, что задумал мужчина. И яростно забилась в его руках, собираясь громко заорать. В то же мгновение липкая ладонь зажала мне рот. Он легко удерживал меня, прижав бедром к столу, а второй рукой шаря у меня по телу. От страха сердце готово было вырваться из груди. Нет, только не это, только не так! Господи, неужели на мою долю и без того выпало недостаточно страданий? Я вырывалась в безумном отчаянии, давясь нахлынувшими рыданиями.
— Люблю, когда вы сопротивляетесь, — промычал он сиплым от вожделения голосом. — Но на этот раз давай не будем сильно шуметь, мы же не хотим потревожить тех милых джентльменов в гостиной. Дрожа от омерзения и морщась от боли, когда он грубо тискал мою грудь, я пыталась хотя бы укусить его руку, с силой стараясь оттолкнуть негодяя от себя. Тщетно, он, кажется, только еще больше распалялся от моих усилий.
Неожиданно он сильно дернулся и захрипел, а потом оторвался от меня и завалился на бок. Из другого бока у него торчала рукоять кинжала. Я тяжело дышала, обхватив себя руками, ноги подкашивались от пережитого, а Тирон стоял передо мной и улыбался доброй улыбкой людоеда.
— Все сработало замечательно, от тебя в кои-то веки была польза, — сообщил брат. Я в полном недоумении подняла на него заплаканные глаза. — Я задолжал ему денег, которых у меня нет. А он очень любит таких вот малолетних дурочек, как ты… — он презрительно хмыкнул. — Все сложилось как нельзя лучше. Защитить честь сестры — мой святой долг, а других долгов у меня теперь больше и нет, — и он захохотал.
Глядя на его счастливое, пьяное лицо, у меня на тот момент возникло два сильнейших непреодолимых желания: принять ванну, чтобы смыть с тела ощущение похотливых липких рук, и убить своего брата. За всю свою жизнь я и не подозревала, что могу искренне желать кому-то смерти.
К утру мы уехали из города. Убийство джентльмена из хорошей семьи — это не убийство вампиров в подворотне, так просто ему бы это с рук не сошло. Поэтому уже на рассвете мы сидели в поезде, направляясь, как он и обещал, в Кливленд. После того разговора на кухне, мы больше не обменялись ни словом. Ему было все равно, а мне даже смотреть на него было противно.
В голове прочно засела мысль, что, если бы Тирону не доставлял такого удовольствия сам факт убийства, он запросто сам бы отдал меня кому угодно за долги или из любой другой выгоды. И так, как-то резко повзрослев за одну ночь, я вновь задумалась о своем будущем.
Однозначно, рядом с этим человеком шансов прожить долгую и счастливую жизнь у меня было ровно ноль. Не так давно начав немного разбираться в отношениях между мужчиной и женщиной, я, как и большинство девочек, в мечтах видела себя в белом платье с цветами в руках. Счастливо улыбаясь, я шла к алтарю, уверенная, что кто-то меня там точно ждет. Правда, этот кто-то представлялся размытым силуэтом, так как пример для фантазии мне взять было неоткуда. Из мужчин вокруг были только усталые грязные рабочие, толстые напыщенные владельцы скважин, с важным видом проезжавшие в своих колясках, и разбойничьего вида бродяги.
Позже, в книгах я видела образы великих путешественников и изобретателей, президентов, министров и других деятелей. Но они все были старыми, важными и суровыми на вид. Одним словом, не мечта для юной девушки.
Одним из малочисленных достоинств Тирона было то, что он никогда не скупился и не ограничивал мою любознательность. Вернее, его не слишком интересовало, чем я занимаюсь в свободное время, если его не было рядом. Со времени нашего совместного с ним проживания, у меня скопилось немало книг, которые я прочитывала от корки до корки, жадно впитывая в себя ту информацию, которую не могла получить из окружающего мира. И, конечно же, у меня было несколько очень популярных по тем временам книг про средневековых рыцарей и их прекрасных дам. Светские леди раскупали эти романы с не меньшей жадностью, чем наряды и украшения. У меня тоже было несколько основательно зачитанных томиков, тщательно припрятанных от Тирона. Настолько бесполезное времяпровождение, точно вызвало бы бурю его негодования.
Вот именно из этих романов у меня и сложился в голове образ моего идеального мужчины. Он представлялся молодым, обязательно благородного происхождения, с безупречными манерами и неизменным достоинством. Самым главным для него были его честь и дама сердца, в роли которой, я видела, разумеется, красивую и шикарно одетую себя. Эти мечты немало скрашивали мое безрадостное существование рядом с полоумным братом и его страшной деятельностью, в которую он упорно пытался втянуть и меня, и в которую я не менее упорно втягиваться не желала. Времени, проведенного в поезде, хватило, чтобы тщательно расставить для себя приоритеты.