Я сидела на шершавом стуле перед её столом, почти целиком завёрнутая в объёмную зимнюю куртку и шарф. На лице миссис Мэйсон застыло то же тревожное выражение, что в тот день, когда она связалась с органами опеки.

— Всё плохо, — спокойно сказала я.

— Прошлым вечером ты была в полицейском участке, — сказал она, подавшись вперёд. — Как всё прошло?

— Прошло и ладно.

Её губы тронула тень улыбки.

— Эллиот в порядке?

Я сжалась на сиденье. Разоблачить «Джунипер» перед ней было бы просто, но тогда мне пришлось бы предать мамочку. Алтея была права. Без меня им не справиться. Но стоит ли им продолжать это? Я посмотрела на миссис Мэйсон из-под ресниц.

— Он в норме, — сказала я. — Хотя с ним особо не церемонились.

— Этого я и боялась, — вздохнула миссис Мэйсон. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Думаю ли я, что Эллиот имеет отношение к исчезновению Пресли? Нет.

— Ты ему нравишься. Очень. Думаешь, его не злило то, как она с тобой обращалась? Я слышала, что она была ужасна. Почему ты не рассказала мне этого, Кэтрин? Мы столько часов провели с тобой в этом кабинете, и ты ни разу не сказала, что Пресли Брюбекер издевалась над тобой.

— Эллиот не причинил бы вреда Пресли. С момента нашего с ним знакомства Пресли издевалась надо мной по всякому, но он нахамил ей лишь пару раз. У него бывали стычки с парнями, но ни разу – с девушками. Ни разу.

— Я верю тебе, — сказала миссис Мэйсон. — Есть ли что-то, что ты от меня скрываешь? — когда я не ответила, она сжала ладони. — Кэтрин, я вижу, что ты измотана. Ты переживаешь. Ты отдаляешься. Позволь помочь тебе.

Я потёрла уставшие глаза. На часах было восемь сорок пять. День тянулся бесконечно долго, особенно учитывая, что Эллиот наверняка захочет со мной поговорить. А может – нет. Может, ему надоело пытаться преодолеть воздвигнутые мной стены. Мы не виделись с тех пор, как я покинула его дом прошлым вечером.

— Кэтрин…

— Вы не можете мне помочь, — сказала я, вставая. — Первый урок закончился. Мне пора.

— Детектив Томпсон ждёт моего доклада. Разумеется, я не могу разглашать содержание нашей с тобой беседы,  но он хочет, чтобы я выслала ему электронным письмом оценку твоего эмоционального состояния.

— Он… что? — нахмурилась я.

— Как только ты уйдёшь, я должна отправить ему электронное письмо. Тебя планируют забрать в участок для допроса.

— Мы ничего не делали! Неприязнь к Пресли – это не преступление! Почему бы им не сосредоточиться на её поисках вместо того, чтобы мучить нас? — орала я.

Миссис Мэйсон откинулась на спинку кресла.

— Ого, такой откровенности я прежде от тебя не видела. Вот это смелость.   Откровенность требует проявления уязвимости. Каково тебе сейчас?

Я замерла, чувствуя себя жертвой манипуляции.

— Высылайте Томпсону, что хотите. Я ухожу.

Закинув лямку рюкзака на плечо, я рывком распахнула дверь. Миссис Розальски и директор Огустин, наряду с кучей учеников-помощников, молча наблюдали за тем, как я пронеслась мимо.

К дверце моего шкафчика кто-то прикрепил жёлтый листик бумаги, на котором печатными буквами красовалась надпись «СОЗНАЙСЯ». Сорвав листок, я скомкала его и швырнула на пол, сосредоточившись на своём шкафчике. Я дёрнула за ручку, но дверца не поддалась. Я снова и снова набирала код, ощущая дюжины взглядов на своём затылке. Я попробовала ещё раз, дёрнув дверцу. Безрезультатно. Мои глаза обожгли горячие слёзы.

Справа над моим плечом возникла рука, повернула кодовый замок и с силой рванула дверцу. Замок открылся. Я ухватилась двумя руками за руку Эллиота, чувствуя, как перехватило дыхание.

Он прижался правой щекой к моей левой щеке, и его кожа грела меня, словно лучи солнца. Эллиот пах мылом и излучал безмятежность. Его голос обволакивал меня, как тёплое одеяло.

— Ты в порядке?

 Я помотала головой. Эллиот много для меня значил. Я должна защитить его, как он защищал меня, но мне не хватало сил, чтобы отпустить его. Эллиот был якорем, связывавшим меня со всем тем нормальным, что ещё осталось в моём мире.

Отпустив дверцу шкафчика, Эллиот обнял меня одной рукой поверх ключиц и ухватился за моё плечо, всё ещё прижимаясь к моей щеке.

— Прости за вчерашнее, Кэтрин. Клянусь, этого больше не повторится. Меньше всего я хотел, чтобы ты увидела меня таким. Я был измотан и раздражён и… не сдержался. Я никогда ни за что не ударю тебя. От моих кулаков страдают только двери. И деревья… и Круз Миллер. Тётя Ли считает, что мне нужна боксёрская груша в моей комнате. Я…

Повернувшись, я уткнулась лицом ему в грудь. Эллиот обхватил меня руками, крепко обняв. Его тёплые губы коснулись моих волос, а затем он прижался щекой к тому же месту.

— Мне так жаль, — повторил он.

Я помотала головой, чувствуя, как слёзы скатываются по моему носу. Я не могла говорить, чувствуя себя в этот миг куда более уязвимой, чем за прошедшие три года.

— Как обстоят дела дома?

Коридор опустел, когда прозвенел звонок, но мы продолжали стоять на месте.

— Я просто… — слёзы покатились по моим щекам. — Я очень устала.

Взгляд Эллиота метался, пока он пытался придумать выход из ситуации.

— Сегодня я останусь на ночь.

— Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Эллиот прижался своим лбом к моему.

— Ты хоть понимаешь, что со мной будет, если с тобой что-нибудь случится? Я бы с радостью отрезал руку, которой бросаю мяч, лишь бы защитить тебя.

Я обняла его крепче.

— Значит, будем защищать друг друга.

 Двигатель «ниссана», принадлежащего матери Мэдисон, тихо гудел на холостых оборотах перед «Джунипер». Мэдисон теребила руль, вспоминая встречу с детективом Томпсоном.

— Как только появился мой отец, — проговорила она, сузив глаза, — детектив разом переменился, хоть он и был чертовски уверен, что мне что-то известно. Да, я считаю, что это именно Пресли разбила фары моей машины. Но это не значит, что я похитила её или убила или что-то ей сделала, что бы это ни было. Томпсон был…

— Беспощаден, — продолжила я, глядя на улицу Джунипер. Ветер раздувал голые ветви деревьев и меня пронзила дрожь.

— Да, именно. Он сказал, что может вызвать нас в участок. Меня, тебя, даже Сэма. Но Эллиотом он просто одержим. Думаешь… тебе не кажется, что это из-за того, что он чероки?

— Похоже, его тётя тоже так считает. Думаю, она права.

— Он лучший из нас! — возмутилась Мэдисон. — Эллиот отличный парень. Его все обожают! Даже Скотти Нил, а ведь Эллиот занял его место квотербэка в футбольной команде.

— Обожания больше нет и в помине, — заметила я. Нам весь день подбрасывали анонимные записки. —  Слухи расползаются. Все считают, что раз нас допрашивали, то именно мы это и сделали. Что бы это ни было.

— Некоторые считают, что Пресли мертва.

— Думаешь, она мертва? — спросила я.

Мэдисон помолчала пару мгновений.

— Не знаю. Надеюсь, это не так. Надеюсь, что она жива. Правда надеюсь.

— Я тоже надеюсь на это.

— Если её похитили, то не мы. Это сделал кто-то другой. Тот, кто сейчас на свободе. Это пугает меня до чёртиков. Может, именно потому нас все и обвиняют. Зная, что это сделали мы, они бы чувствовали себя в большей безопасности.

— Наверное, — сказала я. — Спасибо, что подбросила.

— Не за что. Ты собираешься на игру в эти выходные? Будет странно болеть за команду и веселиться, учитывая, что Пресли до сих пор не нашли. Говорят, перед игрой устроят собрание.

— Не знаю. Не уверена, что мне стоит туда идти. С другой стороны, я не хочу оставлять Эллиота одного.

— Пойдём вместе.

Я кивнула и дёрнула за ручку, выбравшись из «ниссана». Жухлая трава хрустела под моими ногами, пока я шла от обочины к тротуару. Землю покрывали миллиарды крошечных частичек оклахомского снега – то, что не размело ветром, теперь набилось в трещины бетона. Я остановилась перед чёрными металлическими воротами, глядя на «Джунипер».