— Есть планы на обед? — спросил он. — У меня есть запасной сэндвич с арахисовым маслом и джемом и свободное сиденье в машине, которое раскладывается почти полностью.

Я смерила его злобным взглядом.

— Чтобы вздремнуть, — быстро уточнил он. Меня удивил румянец смущения на его бронзовых щеках. — Просто перекуси и поспи. Даже разговаривать со мной необязательно. Как тебе идея?

Я кивнула, едва не плача.

Эллиот знаком показал следовать за ним, сняв с моих плеч рюкзак и замедлив шаг, чтобы идти рядом со мной вдоль по коридору до двойных дверей, ведущих на парковку.

 Он толкнул двери, пропустив меня наружу.

Я сощурилась от яркого солнечного света и подняла руку, прикрыв глаза и надеясь, что это поможет мне избавиться от головной боли, что грозила ухудшиться весь день.

 Эллиот отпер дверцу и широко открыл её, ожидая, пока я усядусь, чтобы показать мне рычаг регулировки спинки.  Как только дверь закрылась, я оказалась почти в горизонтальном положении, опустив спинку, пока та не уперлась в заднее сиденье.

 Водительская дверца открылась и Эллиот уселся рядом со мной. Вынув из коричневого бумажного пакета два завёрнутых в целлофан бутерброда, он протянул один мне.

— Спасибо, — выдавила я, неловко дёргая за края плёнки. Как только показался хлеб, я откусила сразу четверть бутерброда, торопливо прожевала и за три подхода прикончила бутерброд. Затем я молча закрыла глаза и провалилась в сон.

 Спустя, как мне казалось, пару минут, Эллиот нежно прикоснулся ко мне.

— Кэтрин? Прости. Я не хочу, чтобы ты опоздала.

— Эммм? — отозвалась я, сонно моргая. Усевшись, я протёрла глаза. — Сколько я проспала?

 — Почти полчаса. Спала как убитая. Даже не шелохнулась ни разу.

Схватив лямку своего нейлонового рюкзака, я выбралась из машины. Несколько наших одноклассников обернулись на меня, одна группка учеников разгуливала, взявшись за руки, посмеиваясь и перешёптываясь.

— Ой, как мило, — сказала Минка. — У них по-прежнему одинаковые причёски.

Она откинула свои рыжие волосы через плечо, уставившись на нас. Пихнув Оуэна локтем в бок, Минка с отвращением посмотрела на нас и потащила его за собой к дверям.

— Забей на них, — сказал Эллиот.

— Я пытаюсь.

Мы прошли через парковку к зданию школы. Двойные металлические двери были выкрашены в красный цвет, а серебристая перекладина поперёк двери вместо ручек так и кричала «держись подальше». Слухи разнесутся моментально. У Пресли появится новый повод досаждать мне, а теперь она начнёт доставать и Эллиота. Он нажал на серебристую перекладину, которая издала громкий стук. Эллиот жестом пропустил меня вперёд, и я вошла внутрь.

— Эй, — сказал Эллиот, прикоснувшись к моей руке. — Я беспокоюсь из-за тебя. Всё в порядке? Разве Минка и Оуэн не были твоими близкими друзьями?

— Я перестала с ними общаться, после того как…

Коннор Дэниэлс с силой шлёпнул Эллиота по спине.

Эллиот сжал зубы и недовольно сомкнул губы.

— Вечером тренировка, Янгблод! Началось!

— Мы команда «Mudcats ^[4] »!

— Могучие «Mudcats»! — проорал Коннор в ответ, изображая Хейсмана.

Эллиот хохотнул и замотал головой, а затем посерьёзнел, разглядев выражение моего лица.

— Прости. Ты говорила про Минку и Оуэна.

— Ты дружишь с Коннором Дэниэлсом?

— Думаю, да, наверное. Он член команды, — ответил он, приподняв бровь.

— Ой.

— Что «ой»? — переспросил он, пихнув меня локтем, пока мы шли дальше.

— Я просто не знала, что ты…

— Янгблод! — крикнул ещё один член команды.

 Эллиот кивнул ему. А затем посмотрел на меня.

— Что я что?

— Дружишь с этими.

— С этими?

— Не прикидывайся, — ответила я, направляясь к своему шкафчику. — Он дружит со Скотти, а тот – с Пресли. И не ты ли занял место квотербэка вместо Скотти? Почему они не испытывают к тебе ненависти?

Эллиот пожал плечами.

— Думаю, им нравится побеждать. Я хорош, Кэтрин. Ну, то есть… — Эллиот, казалось, готов был замолчать, но решил всё же высказаться. — Ладно, скажу честно. Я очень хорош. Меня называют одним из лучших квотербэков штата.

— Ого! Это… это круто, Эллиот, — заметила я, продолжая идти.

— Не слишком-то обольщайся, — он ткнул меня локтем в бок.

Пока мы дошли до бардовых шкафчиков, товарищи по команде окликнули его по фамилии не менее полудюжины раз. Остановившись перед шкафчиком с номером 347, я набрала код на чёрном замочке и потянула дверцу на себя. Я зарычала. Дверца опять застряла, как всегда бывало. Эллиот смотрел, как я её дёргаю, а затем встал позади меня. Я чувствовала жар его тела сквозь свою и его футболку. Его рука проскользнула над моим плечом, взялась за ручку и дёрнула дверцу. Замок открылся и дверца распахнулась.

Он наклонился, чтобы шепнуть мне на ухо:

— Мой шкафчик тоже вечно заедает. Тут требуется упорство.

— Тебе не привыкать, — я ощущала каждый свой мускул, каждое своё движение, свою позу. Я казалось себе такой неловкой, пока выгружала учебники из рюкзака в шкафчик, повесив свой рюкзак на крючок внутри. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться. — Что это у тебя за маленькая красная сумка?

— Ой, — выдохнул он, глядя вниз. — Это моя камера. Она незаметная.

— Слава богу, я умею хранить секреты, — сказала я, ухмыляясь.

Эллиот весело смотрел на меня.

— Тебе стоит сходить на вечернюю тренировку.

— Сегодня? Нет, — ответила я, мотая головой.

— Почему?

Я задумалась на секунду, растерявшись. Мне не с кем будет сесть. Я не пойму, куда садиться. Есть ли на трибуне сектор для учащихся? Есть ли плата за вход? Я злилась на себя за подобное малодушие. Я имело дело с куда более пугающими вещами, чем неловкие социальные ситуации.

— Пожалуйста, приходи, — попросил он, глядя на меня сверху.

Я жевала губы, обдумывая, почему я могу или не могу пойти. Эллиот терпеливо ждал, будто звонок не прозвенит с минуты на минуту.

— Я подумаю об этом, — наконец ответила я.

Зазвенел звонок, но Эллиот его не замечал.

— Правда?

Я кивнула и слегка подтолкнула его.

— Тебе пора на занятия.

— Ты первая, — сказал он, идя задом наперёд и улыбаясь, как дурак.

Я собрала вещи и закрыла шкафчик, задержавшись на Эллиоте взглядом, прежде чем направиться на следующий урок.

Я не поднимала глаза на мистера Симонса, пока шла к своему месту. Он замолк на пару секунд, но решил не привлекать ко мне внимания, так что я тихо и с облегчением уселась на своё место.

Мистер Симонс с привычным воодушевлением вёл занятие по психологии, но я не слушала его, пытаясь решить, стоит ли мне пойти на вечернюю тренировку как обычному ученику старшей школы, или же стоит пойти домой, как велит долг. Я не знала, кто мог заселиться в течение дня – если кто-то вообще заехал – но всё равно мысленно составляла списки того, что нужно сделать после школы, и что из этого может подождать.

Стирка.

Надраить ванны.

Ужин.

Что, если я пойду на тренировку, а Поппи окажется в «Джунипер» одна, или хуже – если Имоджен всё ещё там, дуется и злится, что я не пришла домой в положенное время? Тогда неизбежно появится дядя Тод. Прибытие Имоджен красноречиво указывало на это. Я закрыла глаза, представляя ярость дяди или гнев отца Поппи по поводу моего опоздания. Чем больше я об этом думала, тем более подавленной становилась. Доводы «против» многократно перевешивали доводы «за». Зазвенел звонок, напугав меня.

Я поплелась обратно к своему шкафчику. Прежде чем я успела его открыть, знакомая бронзовая рука проскользнула над моим плечом и дёрнула за ручку. Я пыталась сдержать улыбку, и посмотрев вверх на Эллиота, я заметила на его губах прежнюю заразительную ухмылку.

— Ну как, подумала?

— Во сколько начинается игра? — спросила я.

— Сразу после занятий, — ответил Эллиот, протягивая мне связку ключей. — Если тебе нужно заехать домой, можешь взять мою машину. Просто поставь её потом на место. У меня не останется сил, чтобы идти домой пешком.