— Ну да, наверное, ты прав.

Дальше шагали в тишине. Набрали темп, погрузились в равномерные думы. Городок скоро кончился, дорога выползла поближе к берегу — через ветки засквозила лента Енисея, всё так же смурно отражающего соответствующее небо. Мимо на огромных скоростях, все в одну сторону, проносились машины. Разбрызгивая лужи, не считаясь с одинокими пешеходами.

— Хоть в лес забирайся — собьют, не поперхнутся!

— Надо прижиматься к обочине.

— Главное, куда летят? Ведь если волну брать в расчёт — чего, она поможет, скорость эта им?

— Когда паника, не сильно хорошо мозг работает. Видать, на ближней сопке не сидится.

Они не раз пытались остановить хоть кого-нибудь, ведь было явно, что всем сейчас по пути — но нет, все проскакивали мимо, обдавая презрительно брызгами.

— Вань, а у нас легенда какая-нибудь есть?

— Какая ещё легенда?

— Ну, вот, допустим, подсадит нас кто-нибудь, спросит, откуда и чего тут делаем, чего ответим?

— Аа… Да придумаем, чего-нибудь…

— Не, так не пойдёт. Давай уж что-нибудь слаженное врать. А то никуда не доедем.

Иван задумался.

— Ну, чего — скажем, что из Москвы, туристы.

— То есть так, без изысков?

— А чего выкобениваться? Чем проще, тем лучше.

— Не знаю, не знаю. Само упоминание Москвы может служить не лучше визитной карточкой.

— Так это у нас, в нашем Мире. А тут, может, всё иначе.

— Сдаётся мне, это как раз то, что не изменилось.

— Да с чего ты взял? Наоборот, вон, смотри, всякой такой ерунды, что мы тогда в Москве видели и здесь навалом. Чего местным москвичей не любить? — Иван пожал плечами. — Ладно, хорошо. Свой вариант тогда предложи.

— Не кипятись, сделаем по-твоему.

Они снова затихли, продолжая мерно шагать по сырому асфальту. Шли они бодро, тренированные организмы чеканили шаг, шустрый темп горячил лица. Иван давно снял штормовку, шёл в линялой футболке, армейский ремень сверкал тускло бляхой. Андрей шлёпал в полной выкладке и даже не вспотел. Тут их обогнал очередной автомобиль — такой маленький и узкий автобусик.

Из окошка справа высунулся водитель:

— Эй, парни, надо куда?

— В Абакан идём, — с готовностью ответил Иван.

— По пути! Залезайте.

— Только у нас денег нет, — сразу предупредил Андрей.

Водитель немного призадумался.

— Да и ничего, так подвезу. Залезайте.

Парни подхватились, подбежали к машине. Уткнулись в стенку машины.

— Где дверь-то? — в волнении, вполголоса спросил у друга Иван.

— А чёрт её знает.

Водитель, наблюдая мыканье ребят, выглянул в окно.

— Японская тачка же, с другой стороны всё, — улыбнулся он.

Залезли, тронулись.

Иван с Андреем робко присели на удобные кресла. С любопытством разглядывали внутреннее убранство. Заглядывали и к водителю. На панели у того был прикреплен образок. Водитель захотел общения, чего ребята и боялись больше всего.

— Откуда сами-то?

— Из Москвы, — сразу брякнул Иван.

Водитель покосился на них через зеркало.

— Туристы?

— Туристы, ага, — Иван подмигнул Андрею, мол, по плану всё само собой получается.

— Аварию видали?

— Ага.

— О, подвезло вам, — хмыкнул водитель. — Сейчас смоет на хрен!

— Думаете? Там вроде начались работы спасательные.

— Да начались, но раз прорвало, тут, значить, никакой надёжности и нету. Простояла тридцать лет, и вот, нате, пошло поехало. Хотя вру — в восемьдесят девятом водосброс разбило половодьем. В общем, под косой ходим мы тут. Меня Сергеем зовут, — представился он под конец эмоциональной тирады. Было ему на вид лет тридцать пять — сорок. Крепкий, с разлапистыми руками, небритым суровым лицом и совсем будто не своим, прилепленным от кого-то другого, носом-лепёхой.

Иван, чуть ли не блокнот достал записывать ценные сведения. Андрей слушал спокойнее, но тоже был весь во внимании.

— Когда, вы говорите, была авария ещё?

— Да точно не помню, но вроде лет двадцать назад.

Парни переглянулись — времянахождение было, похоже, определено.

— Вообще, конечно, с плотинами с этими наделали дел в совке. Не, так понятно, стройка социализьма-коммунизьма, все дела. Но загубили, конечно, много.

— А вы почему нас подобрали? Народ, вон, кругом торопится смыться поскорее, — вдруг сменив тему, встрял неожиданно Андрей.

— А чего торопиться? Ежель хлынет, так и хана всё равно, что так, что эдак. Куда тут не залезь. А вы идёте такие мокрые, явно неблизкий путь держите, чего не подвезти?

— Так что насчёт загубили? — Иван вернул назад.

— Да чего-чего… Затопили земель сколько, лесов. Людей сколько переселили. У меня батянька родом из-под Братска — переселили. Цельная трагедия была, рассказывал. Хотя сам он мелкий ещё был, но запомнилось. Врезалось в память, можно сказать. А сейчас, слух пошёл, Богучаны будут достраивать. О, парни, скажу я вам, это хана совсем будет. Раньше, конечно, тоже валом переселяли, но хоть какую-то справедливость старались соблюсти. А эти сейчас чубайсята, они разве ж о людях подумают? Где там! Спихнут с землицы своей, как хошь, так и живи. А кто воспротивится, с тем церемониться не будут. Затопят, и всего делов.

— Как затопят?!

— Да вот так. Эта гидра и не такое может. Чубайсята, я ж говорю.

— Кто? — не удержался Иван.

— Да РусГидро это — мы их так называем. Там же Чубайс главный. Вот они всё и гребут под себя.

Сергей покачал головой, притих. За окном просветлело — расступился лес, дорога выползла в маленький городок. Друзья прилипли к окнам.

— Майна, — прокомментировал Сергей.

Вдруг Иван резко ткнул Андрея в бок. И показал в окно.

— Чего там? — недовольно буркнул Андрей.

— Плотина.

— Ну, и чего?

— Того! — Иван сделал бешенные глаза.

— Ага, Майнская ГЭС — спутник верхней махины. Когда там сброс большой, тут выравнивают. А то народ снизу совсем офигеет от такого счастья — половодья раз в неделю. Тут хоть немного о людях подумали. Кстати, рыбхозяйство здесь — форельку развели. Я иногда беру.

Иван не слушал, а уткнувшись к стеклу, разглядывал очередное водопрепятствие.

— Чего ты раскипишился-то? — Андрей тоже забеспокоился волнениями друга.

— Ты забыл, что ли, наш принцип перехода?

— Да помню я. Через одну плотину зашли, через другую вышли.

— Вот!

— Чего вот? Поэтому и лудим до Красноярска.

— Чего ты такой тугоумный, а? — возмущённо шипел Иван. — Выход через плотину! Плотину!

Андрей, нахмурившись, мысль уяснил.

— А может, необязательно?

— Может, но ты также сомневался в переходе сюда. А в том, что должна быть нижняя сразу за верхней, это у меня такая же уверенность, — налепил в косноязычном волнении Иван.

— Ну, если уверенность… Чего, тормозим тогда?

Иван задумался, закусив губу.

— Нет, давай уж Абакан поглядим современный. А потом сюда. Хотя… если тут не получится, надо будет гнать до Красноярска, а времени не будет. А, ладно! Была не была! Рванули в Абакан!

Сергей с интересом поглядывал в зеркало на приглушённо, но возбуждённо беседующих ребят.

— Первый раз у нас? — нарушил он их беседу.

— Первый, — ответил неуверенно Иван. Андрей продолжал молчать.

— Чего, и в Сибири не бывали раньше вообще?

— Нет, не бывали.

— А, ну, конечно, тогда вам тут всё в диковинку. Просторы, горы, реки, тайга ядрёная? — хмыкнул водитель. — За романтикой, выходит?

— За романтикой, — поддакнул Иван.

— Да… Я вот тоже, помоложе был, романтизьм какой-то всё видел. А, когда Союз крякнул, то уж тут не до романтики было. Тувинцы, например, оборзели совсем. У меня дружбан из армии — как раз оттуда, из Кызыла. Слиняли они в девяностые. Ведь на улице не появишься…

— Но тайга на месте осталась? — Андрей не удержался, съязвил, прервал. Иван пхнул его в бок — он опять «конспектировал» ценные сведения.

— Тайга? А как сказать, — с прищуром в зеркале засомневался Сергей. — Китаёзам, вот, отваливаем лес. Выходит, не очень на месте. Не, парни, кругом на природу ошейник набросили, не продохнуть. Не поймёшь, куда жить… Вроде работать можешь если — не пропадёшь. Вон, опять же машина, дом у меня. Кручусь, жить можно. Но чего-то ведь не хватает, и романтизьма нету, — засумбурил случайно прилетавшими мыслями водитель. — Одно время хотел тут народ чуть ли не отделяться, когда распад этот начался. Поначалу все испугались, хоть и орали про демократию там всякую. А как до дела дошло — трухнули. Потом хреново стало — пояса затянули, жрать нечего. Ельцина на рельсы требовали, а у нас тут Москву вашу толстую отцепить захотели. А чё? Доят Сибирь-матушку, себе сливки, а нам земли разорённые… Конечно, народ возмутился. А потом вроде притихли. Хотя я бы вот Туву это отсёк вместе с Чечнёй поганой.