— Ты о чем? — сипло спросил Ник, пытаясь вырваться, но тот держал крепко, и каждое движение причиняло еще больше боли.
— Зачем? Тебе было мало меня? Или ты сам не знал, что мы истинные? Или это изощренная пытка? — рычал он, не реагируя, что даже Лаки гавкает на него и пытается за штанину оттянуть.
— Да поясни, о чем ты? — стараясь сдерживать собственный гнев, спокойно спросил Ник.
— Ты шпионил за мной! Ради информации ты вышел из тени и сблизился со мной? Неужели так много заплатили, что ты предал всех и вся?
— Шпионил? За тобой? Ты о чем? — спросил Ник, вырываясь наконец из захвата, но ненадолго, Кирилл схватил его за руку, удерживая рядом.
— Притворяешься? Как я мог посчитать тебя идеалом? — рычал тот, сжимая запястье так, что Ник невольно приседал.
— Да объясни ты нормально! — заорал Николас, вообще не понимая о чем речь.
— А я-то, дурак, думал, что тебе просто интересно знать, как я провел день, а ты просто собирал информацию! Для кого?
— Ты и правда дурак, раз говоришь такие глупости, — ответил Николас, начиная понимать о чем речь. Это было обидно вдвойне. А что ожидать? Кирилл его совсем не знает, поэтому готов поверить во все глупости и небылицы.
— Думаешь, я поверю твоим словам? — столько презрения было в его голосе и взгляде, что подействовало не хуже удара. — Ты постоянно приходишь с чужим запахом и думаешь, что я не знаю. Постоянно выпытывал подробности, связанные с работой. Как ты мог? Я мог бы дать тебе больше денег!
— Да иди ты со своими деньгами и паранойей в далекие дали, — проговорил Ник, чувствуя, как мир разлетелся на осколки и будто сердце, которое он отдал этому мужчине, умирает от его же руки.
— Стоять, — зарычал тот, когда Ник собирался уйти, выкручивая руку и становясь за спиной.
Выверт с боковым сальто и, пока тот пораженно смотрит, подсечка, помогли ему освободиться от захвата, а Кириллу упасть на одно колено, опираясь о пол рукой.
— Меня удержать трудно. Ты забыл, дорогой, — выплюнул последнее слово Ник. — Мой отец военный! А свои тупые подозрения засунь себе в задницу. Если бы ты знал меня и подумал головой, тебе бы и в мыслях не пришло такое объяснение твоим результатам, — проговорил Ник и, повернувшись, просто ушел, а Кирилл не пошел следом, оставшись в квартире.
Боль разрывала изнутри. Хотелось вскрыть грудь, чтобы вырвать глупое сердце, которое обливалось кровью от презрения и брезгливости, что были во взгляде мужчины, который еще утром нежно целовал, желая доброго утра.
Как добрался домой к брату, сам не понял. Но так лучше. Домой не хотелось. Там было пусто и одиноко. Он слишком быстро привык к квартире Кирилла.
Ник впервые понял, почему люди топят боль в бутылке. Хотелось забыться. Хоть немного заглушить боль от предательства истинного.
— Даже истинность не гарантирует доверие, — проговорил Николас, открывая бутылку виски, который стоял трофеем на полке у брата. Тот поймет.
Николас впервые напился так, что уснул на полу, куда съехал по стене, утирая слезы и крича, что есть мочи.
Соседи, услышав крик, бросились к двери соседа, ведь такая боль была в крике, что многие посочувствовали тому, кто кричит. Так кричат только те, у кого земля ушла из-под ног.
Часть 12
Для Кирилла все было, как в тумане. Он не мог осознать, что его истинный, его идеал, тот самый предатель. Так легко и играючи на протяжении полутора лет. Что его использовали! Тогда он напился. Давно его так не срывало. В доме не осталось посуды. Все, что попадалось ему под руки, летело на пол или в стену. Даже приготовленная еда оказалась на стене вместе с тарелкой.
В субботу, только придя в себя, а от похмелья голова гудела так, словно внутри кто-то работал перфоратором, он сразу набрал друга.
— Вань, перепроверь все. Это просто не может быть Ник! — проговорил Кирилл, устало потирая лицо. — Я просто не могу в это поверить.
— Я сразу начал перепроверку, — отозвался тот. — Я знаю Ника, и он не мог предать. Просто не мог. Да и глупо было бы так подставляться. Да и многие факты не сходятся.
— Спасибо, — прошептал он, садясь на пол, опираясь спиной о диван. — И узнай о нем все! Все!
— Зачем тебе это? — удивился Ванька просьбе.
— Он постоянно пахнет одним и тем же запахом. Списывать на случайность невозможно, слишком насыщенный аромат.
— Не сходи с ума, Кир. Не пори горячку, — проговорил друг. — Ник не такой, а ты не наделай глупостей.
— Уже наделал, причем такие, которые не смогу исправить, — заметил, истерично смеясь, Кирилл.
— Я все узнаю, — пообещал Ванька. — Он не такой!
— Надеюсь, — прошептал в пустоту Кирилл, опуская руку с телефоном.
***
В понедельник Кирилл сидел весь день на работе и просто смотрел в пустоту. Ванька еще ничего не нашел. Ни про Николаса, ни про шпиона. Верить не хотелось, но все указывало на парня. От этого становилось только хуже.
Поэтому в тот же вечер он приехал к дому Ника, но не вышел из машины, а просто смотрел в окна, ища знакомый силуэт в окнах. Хорошо, что адрес хоть узнал.
Но его ждал сюрприз. Ник шел с каким-то парнем и смеялся. А парень радостно рассказывал какую-то историю.
От ревности и злости Кирилл сжал руль настолько крепко, что побелели пальцы. Хотелось выйти и набить лицо обоим. Именно обоим.
Пока он парится и убивается из-за подозрений и поисков оправданий своей пары, тот радуется жизни с другим альфой.
Значит, он один, кому и правда хотелось быть со своей парой. Николас быстро нашел ему замену.
Чтобы не сорваться, Кирилл быстро рванул, проезжая рядом с парой, которые от скорости машины отпрыгнули в сторону и провожали сумасшедшего взглядом.
Кирилл умирал. Третий раз в своей жизни он умирал. Изнутри.
Выехав за город, Кирилл, не думая, выскочил из машины, начиная пинать ту ногами и кулаками. Крик разнесся на многие километры. Крик раненого зверя!
— Зря только думал, что все неправильно понял, — прохрипел он, садясь на бампер машины и поднимая голову вверх.
Смотря на многочисленные звезды, которыми было усыпано небо. Они были, есть и будут. Они свидетели чужой боли и чужой любви. И так же хранители чужих секретов. Свидетели боли сильного мужчины, и те, кто скроет срыв. И когда взойдет солнце, все исчезнет, скрывшись в утренних лучах.
Часть 13
Во вторник айтишники наконец-то смогли вытянуть всю информацию из компа Николаса, и данные показывали, что с него было отправлено письмо на чужой адрес лишь единожды, и это было после увольнения, что никак не мог сделать Ник. Ведь все время он был дома у Кирилла.
И все же они нашли того, кто это сделал. Никто такого не ожидал!
Начальница Николаса была той, кто сливал информацию их главному конкуренту.
— Зачем? — просто спросил Кирилл, когда та вошла в его кабинет.
— Что именно? — спросила она, непонимающе взмахивая нарощенными ресницами.
— Зачем ты устроилась сюда?
— В смысле? — уточнила та, но Кирилл, да и Ваня видели, как забегали глаза женщины и как задрожали руки, которые та быстро сцепила вместе.
— Мы все доказали, так что нет смысла притворяться. Мне просто любопытно, зачем? — спокойно и как-то устало спросил Кирилл.
— Я люблю Гену, — просто призналась она, когда поняла, что отпираться просто нет смысла.
— Разве ради любви стоит отказываться от своих моральных принципов?
— Ради любви можно все, — ответила она, грустно улыбаясь.
— Но ты ведь знаешь, что Геннадий никогда твоим не будет. У него семья, дети, он просто пользовался тобой, — заметил Ваня, качая головой, явно не понимая женщину.
— Он бы ушел, — запротестовала та.
— Если бы хотел, ушел бы сразу! А если бы любил, то никогда не подверг тебя такой опасности. Ты понимаешь, что будешь уволена по статье? И против тебя откроют криминальное дело по шпионажу? — спрашивал Кирилл, смотря на нее с жалостью. Она даже сейчас не понимала, что ею просто воспользовались, использовав, как пешку. — Гена отмахнется от тебя и не признает вообще, чтобы не запятнать себя.