— Последний раз…

— Или последний раз, когда я буду глядеть на ваши образы в ночном небе…

— Это же значит, что мы умерли!

Отвратный последний раз.

Или скорее просто отвратная история.

— Есть у меня одноклассница, Ханэкава.

— Гм.

— Знаешь её?

— Нет, не довелось.

— Ну, она же на год старше… Но довольно известная. У неё лучшие оценки в школе. С самого первого года она не уступала первое место в рейтинге, само воплощение отличницы. Она прямо как шутка какая-то. Недавно она мне сказала, что даже заняла первое место в стране на предварительных экзаменах. И она училась в одной средней школе с тобой и Сендзёгахарой.

— Вот как? Невероятный человек…

— Но этот невероятный человек не собирается никуда поступать.

— Вот как…

— Она хочет посмотреть мир, потому отправится в путешествие. В этом ничего такого, но что-то в голове засело… А, если что, это секрет. Поднимется переполох, если в школе узнают.

— Ясно… Но тут есть над чем задуматься. Сама Наоэцу, можно сказать, практически не оставляет выбора, кроме как поступать дальше… Удивительно, что она так легко выбрала свернуть с пути.

— Не знаю, так ли легко. Но она, похоже, настроена решительно.

Наверное, из-за того, что путь уже знакомый, мы поднялись и дошли до храма раньше, чем вчера.

Естественно, как и вчера, храм стоит в руинах.

Вдали виднеется оберег на главной часовне. В субботу я давал Шинобу свою кровь, так что зоркость у меня поднялась, благодаря чему я чётко вижу письмена, написанные красными чернилами на обереге.

Единственное отличие от вчерашнего.

— …

Когда я вдруг оглянулся на неё, Камбару уже стало плохо. Но не так, как вчера, говорила она нормально, но выглядела уставшей.

Всё как вчера.

Нет, даже хуже, чем вчера.

Это не из-за взбирания по лестнице.

И это не болезнь.

Как только мы ступили на территорию храма, как только прошли через тории.

— Эй, Камбару…

— Я в порядке. Лучше поспешите.

Камбару, однако, стойко сказала мне идти вперёд и не останавливаться. Ей явно было тяжело. Я попытался что-то сказать, но в итоге последовал словам Камбару. Здесь важнее побыстрее закончить это дело.

В этом храме.

Что-то есть.

Что-то, что становится причиной слабости Камбару.

Изначально это поручение Ошино.

Просьба Ошино ни за что не окажется приятной работёнкой.

— Сэнгоку!

Неосознанно выкрикнул я её имя, как только увидел, как она в штанах и с длинными рукавами, в глубокой фуражке, с поясной сумкой согнулась перед большим камнем в углу храма. Приводить сюда Камбару оказалось бессмысленным.

Но я не мог не крикнуть.

Левой рукой Сэнгоку держала змею.

А правой резец.

Змея, которую она прижала к камню…

Была ещё жива.

Но скоро умрёт.

— Стой, Сэнгоку!

— А…

Сэнгоку посмотрела на меня.

Она приподняла козырёк фуражки резцом.

Сэнгоку Надэко вгляделась в меня.

— Братик Коёми…

Ты.

Ты всё ещё так меня зовёшь…

Пронеслась в моей голове эта мысль, словно я тёмный герой, ступивший в нескончаемые распутства, из-за одного просчёта на пути справедливости, и, испытав многие трудности сожалений, что слышал и говорил, ставший наконец во главе организации тьмы, и посреди бесконечных неописуемых бесчинств однажды встретивший товарища из времён, когда стоял на пути справедливости, и он позвал меня так же, как и в те давние времена.

004

— Змеевервие, — мрачно проговорил после некоторых раздумий Ошино, словно нечто неприятное.

Нечастый тон для лёгкого, склонного к иронии Ошино.

— Определённо здесь змеевервие, Арараги-кун. Можно оперировать и другим. Змеевер, змеёвка, змеевервь, аспидвервь, ужище — всё это в итоге можно свести к гадам.

— Гадам… то есть, змеи?

— Да, — Ошино повторил за мной. — Змеи.

Змеи.

Собирательное для рептилий класса пресмыкающиеся отряда чешуйчатые.

Отличительные особенности — длинное узкое тело цилиндрической формы, покрытое чешуёй.

В позвоночнике несколько сотен позвонков, тело свободно извивается.

Демон, кошка, краб, улитка, обезьяна, а теперь змея?

За исключением демона от змеи среди них самое нехорошее впечатление. Чувствуется дурной знак. Нечто жуткое, не такое, как у кошки, краба, улитки или обезьяны.

Ошино сменил свой тяжёлый тон и притворно хохотнул, как ни в чём ни бывало.

— Ну, в этом впечатлении ты не ошибся, Арараги-кун. На змей издавна многие смотрят с этой стороны. Многие странности со змеями так завязаны. Ну, они плотоядные, а ещё говорят «змею с детства разглядишь». Кроме того, у них смертельный яд… так что это нормально. Из ядовитых змей в Японии щитомордники, тигровые ужи да хабу. Нередко их считают и наоборот священными животными, не мало тех, кто поклоняется богам-змеям, такое можно найти практически по всему миру. Символ, сочетающий в себе святость и зло, — змея.

— В том храме тоже поклонялись змее.

— Да? Я же не говорил, откуда ты знаешь? А, ясно, у Старосты-тян наверняка спросил.

— Угадал.

— В твоём окружении только Староста-тян знать и может. Ха-ха, раз такое дело, может, было лучше ей передать работку с оберегом? Ты куда ни пойдёшь, вечно вляпаешься во что-нибудь, Арараги-кун. Староста-тян бы сходила без всяких проблем.

— Она уже отплатила тебе.

— Ну да, ну да, — сыграл дурачка Ошино.

Обычная его реакция.

— Даже так, как по мне, у змей больно злобный образ. Не понимаю я этого поклонения змеям. Не злобные разве что цутиноко30.

— Цутиноко? Навевает воспоминания. Я так старался найти её, чтобы получить награду. Но так и не разыскал.

— Как специалист, что ли… Ещё и не разыскал… А да и разве это странность? Уроборос. Кусает свой хвост, становится кольцом…

— А, это. Она не кусает свой хвост, если так говорить, Арараги-кун, не поедает ли змея другую змею? У королевских кобр бывает. Змея затевает проглотить змею, когда смотришь на снимке, выглядит довольно воодушевляюще.

— Хм-м… Ну, как по мне, змеи сами по себе жуткие животные. От одного только взгляда мурашки по коже.

— Ну, такие уж необычные животные. Словно рыбы плавают по суше, естественно, выглядит странно. Такое же, как люди, которые впервые попробовали морского огурца. Ха-ха. К тому же, змеи до странного живучи. Легко не умрут. Бьёшь их, бьёшь, а они. Лимб31, как ни парадоксально, в точности отражает высоту хитпойнтов змей. Их живучесть явно достигла максимального значения. Но змеи не вредны для людей. Слышал, наверное, про змеиное вино с хаби или щитомордниками.

— Не пил.

— Тогда, может, ел? В Окинаве я вместе со змеиным вином ел мясо морских змей. Змеи — пища долголетия.

— Никогда и не думал поесть змей… и уж морских огурцов тем более.

— Как же ты узко мыслишь. Или скорее кишка тонка. От змеек заплакал. Знал, что кое-где на континенте и собак едят?

— Я вовсе не собираюсь осуждать чью-то кухню, но собак есть!..

Привычная беседа.

Но всё-таки.

Тем не менее лицо у Ошино выглядит мрачным. Хотя, может, мне кажется.

Брошенное здание вечерней школы.

Четвёртый этаж.

Я стою напротив чудака, зажавшего незажжённую сигарету во рту, своего спасителя, вертопраха в гавайской рубашке, Ошино Мэмэ.

Один.

Камбару Суруга и Сэнгоку Надэко остались ждать. Ждать у меня дома, в моей комнате. Комнате, которую мне дали, когда я пошёл в среднюю школу. Родители ещё ладно, а вот сёстры могут вдруг заявиться в комнату, но если закрыть дверь, то, по крайней мере, пару часов всё будет в порядке. По правде, чувствую некое беспокойство, оставляя такую юрийщицу Камбару Суругу под одной крышей с моими сёстрами и Сэнгоку, но я решил довериться своей кохай.