— Но, похоже, ты уже поумирал где-то десять тысяч раз, Арараги-кун.

Сендзёгахара направилась ко моей скрючившейся фигуре в углу.

— На этот раз я тебя прощаю.

Нет.

Всё-таки не думаю, что умер десять тысяч раз.

Дождевик, чутко среагировав на её движение, тоже кинулся в мою сторону. Неожиданный забег, которой не случился во времена средней школы, между Сендзёгахарой Хитаги и Камбару Суругой. По прямой расстояние до меня в два раза короче для Сендзёгахары, но, хоть она и была асом клуба лёгкой атлетики, но уже больше двух лет не занималась, к тому же, дождевик сейчас пользуется мощью ног Камбару… нет, эта мощь уже стала мощью беса. И первой достигла до моего бездвижного тела, конечно же, Камбару.

Дождевик тут же занёс левый кулак в завершающем ударе, однако в этот миг запоздавшая Сендзёгахара встряла между мной и дождевиком.

Опасно.

Я даже не успел подумать об опасности.

Прямо перед ударом дождевика отбросило назад. Отбросило? Кто мог сейчас отбросить дождевика? Я уж точно нет, Сендзёгахара тем более. В таком случае не отбросило, должно быть, дождевик просто сам отпрыгнул. Хоть и вышло довольно неуклюже.

Я изумился.

Это движение… такое противоестественное движение, словно он боялся задеть Сендзёгахару, словно избегал поранить её, почему?

Значит, сознание Камбуру Суруги всё-таки… Нет.

Должна быть целесообразность.

Странности логичны.

Где-то должна лежать причина.

Причина, которую сразу не понять человеку.

Но тогда…

— Арараги-кун. Неужто в твою глупую головушку пришла мысль, что твоя смерь всё решит? — сказала мне Сендзёгахара, по-прежнему не обращая внимания на дождевик.

Она всё ещё стояла спиной ко мне и не оборачивалась. Но не оборачивалась не потому, что не хотела смотреть на мои ужасные кровавые раны, нет.

— Не шути. Никому тут не нужно такое ничтожное самопожертвование. Если ты умрёшь, я убью Камбару всеми известными мне способами. Разве я не говорила тебе? Ты хочешь сделать из меня убийцу, Арараги-кун?

Всё разгадала…

По-настоящему мягкосердечная.

Нельзя так беззаботно умирать.

Её любовь полностью извращена.

— Что мне больше всего противно, так это то, что ты наверняка и без такого тела сделал бы то же самое. Если вытворяешь такие глупости, полагаясь на своё бессмертное тело, то пожалуйста, но, когда ты как ни в чём не бывало по милости обстоятельств доходишь до такого, это уже чересчур.

— …

— Ну, сование носа не в свои дела, лишние вмешательства и ненужная помощь от тебя, наверное, не так уж и плохи, Арараги-кун…

Сендзёгахара, так и не поглядев на меня, решительно шагнула к по-прежнему не поднявшемуся дождевику. Дождевик, словно боясь Сендзёгахары, лёжа пятился назад.

Словно боясь…

Боясь… Почему?

Хотя, если так подумать, прошлой ночью было так же. Дождевик вдруг перестал бить меня. Потом появилась Сендзёгахара с забытым мной конвертом… Неужели дождевик сбежал из-за Сендзёгахары? Как-то это странно, разве нет? Если бы это был маньяк-«человек» или расчленитель-«человек», то всё нормально, однако «странности» незачем волноваться о свидетелях. И с такой силой левой руки одна Сендзёгахара не сможет как-то помешать.

Тогда почему убежал?

Потому что появилась Сендзёгахара?

Что это значит?

Сила любви, что ли, реально?

Целесообразность. Неужели чувства Камбару Суруги к Сендзёгахаре преобладают над бесом?.. Неужто эмоции настолько сильны, что оттолкнули странность, что сам этот мир, достигли Небес с земли?.. Нет.

Нет.

Не это… понятное чувство.

Даже после того, как Камбару пожелала левой руке Ненастного дьявола, и её собственная рука стала звериной, потребовалось четыре дня, чтобы она активизировалась. Камбару всеми силами сдерживала свою ненависть ко мне. Её отношение «исполнить желание самой» сдерживало напор беса. Ошино рассмеялся этому отношению, прочно укоренившемся в Камбару за семь лет с исполнения первого желания, но здесь не такой поверхностный смысл.

Должен сказать, ошибка не полная.

Чувства Камбару.

Чувства… Желание Камбару Суруги.

Ненастный дьявол заглядывает в самые тёмные уголки человеческих эмоций, читает меж строк. Хочет стать быстрой, потому что ненавидит одноклассников. Хочет быть рядом с Сендзёгахарой, потому что ненавидит Арараги Коёми.

Но это лишь обратная сторона.

Если есть верх, есть и низ.

Если есть низ, есть и верх.

Если Ненастный дьявол ранит Сендзёгахару Хитаги, пытаясь убить ненавистного Арараги Коёми, то высказанное желание Камбару уже нельзя выполнить… Тут не такая чувствительная и трогательная загвоздка, вроде силы любви, всё намного реалистичней и примитивней.

Контракт.

Сделка.

Ненастный дьявол исполняет лишь скрытое, но это не значит, что он игнорирует высказанное. На самом деле в начальной школе, вместе с невысказанным желанием отомстить одноклассникам, сбылось и высказанное желание стать быстрее. Даже если причины и следствия не связаны, желание действительно исполнилось. Смешно было так думать о Ненастном дьяволе, он истолковывает глубь из поверхности, но это не значит, что глубь выводит из ниоткуда, низу не существовать без верха. Если верить Ошино, то у левой руки своей воли нет. Всё это из бессознательных намерений Камбару Суруги, причины и следствия поверхности и глуби никогда не пересекаются из-за противоречий.

Контракт с бесом.

В обмен на душу.

Сойдёт на нет.

Пожелать неисполнимое желание.

Дилемма противоречий.

Дилемма поверхности и глубины.

Потому, поэтому Ненастный дьявол не коснулся Сендзёгахары. Потому что контракт, потому что сделка, поэтому дождевик не может пробить щит Сендзёгахары даже ради прененавистного меня.

Не может коснуться левой рукой.

Превзойти беса и сделать невозможным исполнения скрытого желания сработает так же, как невозможность исполнения явного желания.

Тем более сейчас Сендзёгахара поклялась перед бесом, что убьёт Камбару, если я умру. Теперь не отговориться, что не знал. Ситуация уже решилась для Ненастного дьявола.

Проглядел всё...

Проглядел даже лучше беса.

Ошино, ты… ты реально несравнимо со мной, невероятно жестокий и ужасный человек!

— Давно не виделись. Камбару. Выглядишь бодро, — проговорила Сендзёгахара.

И пригвоздила пятящийся спиной вперёд дождевик… нет, пригвоздила старую подругу Камбару Суругу, медленно нависнув над ней.

Пока я тут валялся практически бездыханный…

Она сделала то, что мне не удалось.

То, чего я никогда бы не смог.

Левую звериную.

И правую человеческую она мягко сжала.

Степлер…

Его уже нет у Сендзёгахары.

— Сендзёгахара-сэмпай, — донёсся шёпот из капюшона.

Словно призыв, словно эхо.

Однако капюшон уже не был входом в пещеру. Не лицом, готовым расплакаться. Не расплакаться, она уже плакала. Я ясно видел её улыбку на заплаканном лице.

— Я… — выдавила она сквозь слёзы.

Высказывала свои чувства.

— Я люблю вас, Сендзёгахара-сэмпай.

Высказала своё желание.

— Ясно. Я не особо тебя люблю, — ровно проговорила Сендёгахара.

Честно высказала, что у неё на душе, своим обычным тоном.

— Но не хочешь быть рядом со мной?

Прости за ожидание.

Очень ровным голосом проговорила.

Глупо…

Ничего глупее не придумаешь.

Похоже, реально ни шанса.

И как обычно словно под заказ разыгрываю эти комедии. Поразительно, насколько это бесполезно.

Послушный ребёнок, который знает, когда извиниться.

Я давно уже знаю, насколько жадна Сендзёгахара Хитаги. Давно знаю, насколько сложно ей сдаться.

Если действительно важное.

Сендзёгахара ни за что не сдастся.

Не моё дело и лишнее вмешательство.