— До лагеря осталось четыре километра. Там нас ждёт горячая еда и ночлег!

Громко оповестил солдат Антикайнен. Те довольно загудели:

— Давно пора! А то идём, как проклятые. Скорее бы уж!..

…Уже стемнело, когда они добрались до места назначения. Несколько длинных бараков под ветвями деревьев гостеприимно светили своими окнами. Дымила полевая кухня, возле которой орудовал большим черпаком весёлый повар.

— Подходи, народ! Готовь котелки! Супчик гороховый, музыкальный! Таким бы Сталина накормить с его комиссарами!

Из колонны кто-то не выдержал:

— Хочешь сказать, что мы сдохнем, если твой суп съедим?

Повар не остался в долгу:

— Помереть не помрёшь, но вонять долго будешь!

Все дружно рассмеялись:

— Отбрил! Ой, отбрил!..

…А утром началась работа — нужно было готовить линию обороны: копать рвы, вбивать в землю грубо обтёсанные гранитные столбы для противотанковых заграждений, наматывать колючую проволоку на большие крестовины для установки их перед окопами… Неделя адского труда. Люди спешили изо всех сил, сознавая важность своего дела. Но кроме работы были и другие дела — получили, наконец, новое обмундирование. Настоящее. А то большинство так и носило домашнюю одежду. Поступило и кое-какое вооружение: два ручных пулемёта, один станковый. Выдали гранаты, дополнительные патроны. Вечерами изучали советскую технику, оружие, тактику. Запоминали силуэты самолётов, орудий, танков. Словом, усиленно готовились к войне.

Все приведённые в этом абзаце цифры и факты подлинные.

Глава 6

Париж. Москва. Ленинград. Карельский перешеек

Меер Валлах,[21] он же Народный Комиссар Иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик вышел из зала, где проходило заседание Лиги Наций в приподнятом настроении. Он, наконец, достиг того, чего добивался последние годы. Его заокеанские хозяева и соратники-сионисты будут довольны: СССР объявлен агрессором и исключён из Лиги Наций! Сталин будет вынужден искать пути примирения со столь любимой Меером Британией и глубоко почитаемой им Америкой, куда последние годы переселилось столько уважаемых Валлахом людей. А значит, Усатому придётся притихнуть, и на первые роли смогут выдвинуться его соратники по антисталинскому подполью. А там и до переворота недалеко. И тогда Советская Россия станет страной благословенной, где миллионы гоев будут трудиться на благо его соотечественников из избранной богом расы. Подумать только: Народ Израилев получит богатейшую в мире страну! Со всеми её богатствами, тысячами тысяч рабов, все блага земные будут принадлежать истинным людям, а нелюди будут только покорно работать, ублажая избранных… Правильно, правильно писал Лев Давыдович: «…Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания это будет не справа, а слева, и не белая, а красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы уничтожим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть еврейства и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем русский народ до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния. Наши юноши в студенческих мундирах — сыновья аптекарей и торговцев — о, как великолепно, как восхитительно умеют они ненавидеть все русское! С каким наслаждением они физически уничтожают русский народ — офицеров, инженеров, учителей, священников, генералов, крестьян и рабочих. А когда мы будем властвовать над покоренными нами на восточных землях России народами, нужно руководствоваться одним основным принципом, а именно: предоставить простор тем, кто желает пользоваться индивидуальными свободами, избегать любых форм государственного контроля и тем самым сделать все, чтобы эти народы находились на как можно более низком уровне культурного развития…. Ибо чем примитивнее люди, тем больше они воспринимают любое ограничение своей свободы как насилие над собой…. Ни один учитель не должен приходить к ним и тащить в школу их детей… Но нужно действовать осторожно, чтобы эта наша тенденция не бросалась в глаза…. Гораздо лучше установить в каждой деревне репродуктор и таким образом сообщать людям новости и развлекать их… Только, чтобы никому в голову не взбрело рассказывать по радио покоренным народам об их истории: музыка, музыка, ничего кроме музыки…»[22] Именно так, и никак иначе! И уничтожать этих русских, грузин, казахов, татар как можно больше, воистину сказано великим рабби Маймонидом:[23] «Лучшего из гоев убей! Чтобы на века, на всё обозримое тысячелетие власть в России принадлежала только им — евреям. Ибо насколько гой выше животного, настолько еврей выше гоя», — как говорил великий рабби Абраванель.[24] О, маленький Меер был прилежным учеником в религиозной школе, он хорошо запомнил то, что было написано в священных книгах… Но до царства иудейского в России было ещё далеко, и предстояло очень много работы. Для начала нужно было избежать встречи с членами Министерства Иностранных дел Третьего Рейха, ждущих его в Берлине по поводу действий его верной соратницы, журналистки газеты «Известия» Кайт. О, она великолепно справилась с освещением процесса над поджигателями рейхстага! Как ухватилась за брошенную сгоряча фразу спровоцированного Димитровым Геринга и раздула скандал на весь мир! Надо думать, что и сейчас будет что-то подобное… Впрочем, он всегда может сослаться на нездоровье. Всё-таки, не мальчик уже. Возраст сказывается… Так что, решено. Аусамт[25] обойдётся без него…

Поджидавшим обещанного интервью на перроне Берлинского вокзала журналистам и чиновникам Министерства Иностранных дел было объявлено, что нарком иностранных дел СССР Максим Максимович Литвинов плохо себя чувствует, и выйти к ожидающим не может… Тоже самое было заявлено и посыльному из Кремля, перед которым нарком разыграл целый спектакль, корча из себя умирающего. Коба требовал объяснений, и хитрый Валлах, хотя и думал над тем, как бы ему вывернуться без потерь для себя, так ничего и не придумал. Нужно было встретиться со своими соратниками, с другими заговорщиками, разузнать, что произошло за время отсутствия в Москве, о чём думает Сталин. Словом, требовалась информация. И время. Но и с тем, и с другим как раз было проблематично… Заботливо поддерживаемый шофёром под локоть, Меер, тяжело дыша и поминутно постанывая якобы от сильных болей доковылял до лифта, они поднялись на нужный этаж. Прозвенел слышный даже через массивное дверное полотно электрический звонок. Затем щёлкнули запоры швейцарских замков, и в проёме появилась Айви, нежно любимая им супруга:

— Дорогой! Что с тобой?!

— О, ничего страшного, устал с дороги…

Он знаком отпустил водителя и якобы с трудом начал закрывать дверь. Наконец та захлопнулась, и он вновь стал самим собой:

— Не волнуйся, милая, всё в порядке. Просто мне нужно немного времени.

Он улыбнулся супруге своей знаменитой улыбкой, затем снял трубку телефонного аппарата, набрал короткий служебный номер:

— Алло, Герш, это ты? Собери всех наших завтра у меня на даче. Да, попить чаю. С бубликами…

Упоминание этих мучных изделий служило паролем, что на встречу должны прийти нужные люди…

Вечером следующего дня Меер сидел во главе богато, не в пример обычным людям накрытого стола и посвящал собравшихся в планы Центра:

— Наша ближайшая задача — всецело затянуть начавшуюся войну. О том, чтобы она переросла из локального конфликта в мировой постараются наши соратники за границами СССР. В настоящее время из Англии, Франции, Америки и других западных стран через Скандинавию в Финляндию хлынул поток помощи. Непрерывным потоком идут транспорты с оружием, амуницией, людьми. Пока ещё немного, но это только начало. Центр, обладая неисчислимыми финансовыми возможностями, субсидирует вербовку наёмников и добровольцев, закупает, где только возможно военное снаряжение. Пусть сейчас это особо не афишируется, но поскольку практически все средства массовой информации принадлежат контролируемым им людьми, то в ближайшее время будет начала массированная пропагандистская война против России.