Более того, он помог мне понять, что уход от Эндрю и побег из Лос-Анджелеса были умными решениями. Три дня назад Джулиан уехал из города на SXSW [23] в Остин. Я отклонила приглашение Кейна присоединиться к нему, предпочтя выкроить некоторое время для себя. Вместо этого я продолжила изучать игру, над которой работала. Не прошло ни дня, чтобы Джулиан не позвонил или не прислал смс. Были ночи, когда мы говорили до самого утра обо всём и ни о чём. Прошлым вечером мы висели на телефоне, одновременно смотря серию «Убийства». Он потворствует моему увлечению криминальными шоу.

Джулиан вернулся сегодня утром и приехал ко мне прямо из аэропорта. Окруженный островом белых цветочных композиций, которые ежедневно посылал мне, он сканирует мою гостиную, забавляясь.

– Перебор? – спрашивает парень, прежде чем нежно взять меня за руку. – Как бы мне ни нравился твой дом, я хочу, чтобы ты провела сегодняшний вечер у меня.

Мне требуется меньше секунды, чтобы согласиться пойти к нему. Я до сих пор не видела холостяцкую квартиру Джулиана.

Прогуливаясь в сторону Трайбека, мы, наконец, поворачиваем за угол к мощеной улочке. В отличие от большинства улиц этого оживленного города, здесь нет никакого ландшафтного дизайна. Улица очень тихая. Никаких пешеходов. Никаких машин, едущих в поле зрения. Я изучаю резиденцию Джулиана. Это одиннадцатиэтажное невзрачное здание. Молодой швейцар приветствует нас.

– Добрый день, мистер Кейн.

– Доброе утро, Майкл, это Лина Джеймс, – говорит Джулиан, не отпуская моей руки.

Вестибюль какой угодно, но не показушный. Он почти ничем не обставлен, присутствует лишь мебель для гостей. Частный лифт везёт нас на верхние два этажа, где находится пентхаус Кейна. Двери лифта открываются, демонстрируя огромное пространство. Нас приветствует шедевр Дэмьена Хёрста, занимающий всю стену. В нескольких шагах от нас стоит винтажный мотоцикл.

– Поразительно,–я указываю на картину Хёрста. Я перевожу своё внимание на байк. – Мотоцикл? – спрашиваю я.

– Это не просто мотоцикл. Это, дорогая, Brough Superior SS1100 1939 года, –Джулиан продолжает ворковать над английским мотоциклом, называя его «Роллс-Ройсом среди мотоциклов».

– Это... это невероятно, – восклицаю я в изумлении. Недолго думая, сажусь на мотоцикл и делаю вид, что веду его.

– Лина, а ты хорошо сморишься на этом байке, – мгновенно я представляю себя верхом на Джулиане. Выкинь из своей головы эти грязные мысли. Сделай глубокий вдох, Лина. Ты не должна думать о том, как бы объездить Джулиана.

Подумай о чём-нибудь другом. Пицца. Мюзиклы. Кексы. Но ничто не удерживает мою похоть. Спрыгнув с байка, я встаю рядом с его хозяином. С моей точки обзора, я вижу рояль в углу гостиной Джулиана, и он манит меня. Пальцы чешутся, как мне хочется что-нибудь сыграть.

– Дорогая, ты сочиняешь в своей голове, не так ли? Ты действительно хочешь поиграть? – спрашивает Джулиан, кивая в сторону рояля.

Мои глаза расширяются.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

– Хотелось бы так думать. Я несколько дней не слышал, как ты играешь. Мне бы хотелось услышать одну из твоих новых композиций. Может быть, то, что ты написала на этой недели для игры?

– Позже. Сначала я хочу, чтобы ты показал мне свой новый дом.

– Это ещё не дом, – говорит он, вводя меня в ступор.

– Ты ведь живёшь здесь, верно? – спрашиваю я, надеясь, что Джулиан прояснит, почему этот пентхаус ещё не является домом.

– Да, не так давно я переехал сюда. В любом случае, если у тебя есть желание провести пальцами по клавишам, мы остановимся, –Джулиан просовывает свои пальцы между моих. С гордостью в голосе, он раскрывает историю здания.–Первоначально в 1887 году это здание было построено, как склад, но несколько лет спустя его преобразовали в кондоминиум. Мне принадлежит еще несколько апартаментов в городе, но в основном в течение многих лет я жил на чемоданах. Я купил этот пентхаус несколько месяцев назад, – друг не упоминает о своём доме детства в верхнем Ист-Сайде, который принадлежит его семье.

Пентхаус Джулиана современный и тёплый. Мы выходим на собственную террасу с 360-градусным обзором на город и реку Гудзон. Нас окружают удобные шезлонги, несколько электронагревательных ламп и различные виды растений. Красивый большой прямоугольный обеденный стол приветствует нас. В центре всего этого находится кирпичная печь для пиццы.

– Мы можем сделать пиццу Маргариту, – небрежно говорит Джулиан.

Окружающая нас терраса и потрясающий бассейн на крыше удивляют. Я могу сосчитать количество жилых зданий в Нью-Йорке с бассейнами на крыше, которые я видела в своей жизни. И сейчас один из них, блестя на солнце, смотрит на меня.

Я гляжу на лицо Джулиана, и мои глаза встречают его глаза.

– Он нагрет. Так что, если хочешь, позже мы можем поплавать.

Покачивая головой, я пытаюсь бороться с возникшим образом мокрого красавца в этом бассейне.

Отвлекая меня от моей сексуальной фантазии, Джулиан сжимает мою руку, и мы продолжаем экскурсию.

– Боже, как же я скучал по тебе, – вздыхает он.

Я тоже по тебе скучала.

Здесь есть пять огромных спален, в каждой из которых имеется ванная. Прогуливаясь по квартире, я восхищаюсь стенами и окнами от пола до потолка, некоторые из которых изогнуты. Высокие потолки заставляют меня чувствовать себя маленькой. Все комнаты просторные, светлые и большие. И, несмотря на то, что эта квартира принадлежит холостяку, я не могу не ощутить уют этого места. Мы спускаемся по лестнице в гостиную, которая вмещает в себя впечатляющую библиотеку. Длинные книжные шкафы заполнены кожаными переплетами самых первых изданий. Восхищаясь коллекцией друга, я не могу не улыбнуться. На одном конце библиотеки стоят произведения Достоевского, Мольера, Фомы Аквинского и Грэма Грина. На другом конце книги про ИсайаВайнфелда, Захуи Хадид, Ле Корбюзье и других известных архитекторов. Я вспоминаю юного Джулиана, сидящего на кровати и часами погруженного в книгу. Я смотрю на него и задаюсь вопросом: одержим ли он ещё своими книгами? Он мог бы легко написать рецензию на каждую книгу, которую прочёл.

– Ты всё это сам сделал? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Нет, Эмерсоны. Рон и Аллегра внесли некоторые структурные изменения, но ничего серьёзного. Хелена подобрала всю мебель, и большую часть из неё сделала сама.

Мы сидим на «П»-образном диване напротив друг друга. Я восхищаюсь открывающимся с моего угла обзора видом на реку.

Должно быть, ночью здесь очень красиво.

Как будто читая мои мысли, Джулиан произносит:

– Ночью здесь очень красиво.

Я остаюсь на диване, пока Джулиан встаёт со своего места, чтобы включить камин. Кто-то ходит по дому, напевая знакомую песню.

– Она дома, – подтверждает он.

– Кто дома? – спрашиваю я, удивляясь, поскольку даже не подозревала, что с ним кто-то живёт.

– Увидишь, – парень широко ухмыляется, а затем без раздумий тянется к моей руке и ведёт меня на кухню.

Тейлор Свифт поёт свою песню «Shake It Off»в нескольких футах от женщины, которая занята самым большим холодильником, когда-либо увиденным мною. Ей требуется несколько минут, чтобы понять, что у неё появилась компания. Одетая в розовые с тёмно-синим цветом спортивные штаны от Victoria's Secret и белую футболку, женщина, тянущаяся за закусками, со спины выглядит довольно молодой. Ростом она около 170 сантиметров, и у неё изящная фигура.

Джулиан откашливается, побуждая её обернуться вместе со стеклянным кувшином в руке.

– Джулиан, дорогой, ты меня напугал! – восклицает она. Когда женщина снимает бейсболку Нью-Йорк Метс, её с проседью волосы рассыпаются по плечам. Естественные локоны запутались на концах, словно ей было лень их расчесывать.

Волна облегчения накатывает на меня, когда я узнаю эту женщину. Прошли годы с тех пор, как я видела её в последний раз. Много лет я не слышала её мягкого английского акцента. Она всегда была частью жизни Джулиана. Всё в ней кажется таким же, за исключением того, что теперь она носит очки, и в её когда-то тёмно-каштановых волосах мелькает проседь. Женская фигура совершенно не изменилась спустя все эти годы, и она с лёгкостью может дать фору любой двадцатилетней девушке.