Его слова, «надеюсь, вы одобрите мой выбор», заставили Власа сойти с ума. Он практически разломал стол пополам. Единственное, что приходило в голову, - парень кого-то встретил, и партнер его встряхнул. И, придя, чтобы удостовериться в правильности выводов, застает его в компании четырех детей, называющего прежде холодного и пустого убийцу «папой». Это переворачивало все. На свое отношение он перестал уже обращать внимание, вполне смирившись, что знает парня всю жизнь, и только сейчас заметил, что они истинные.

- Есть сок, молоко и чай. Будешь что-то? — спросил Мир, улыбаясь, искренне и открыто понимая, что смысла уже скрывать что-то, нет. А дома он просто не мог не улыбаться, чувствуя веселость детей. Да и Ника дала добро на Власа.

- Кофе? — спросил Влас, не желая пить чай, к которому никогда не испытывал трепета.

- Есть, — ответил Мир. — Прости, привычка предлагать детям напитки, — покраснев, заметил парень, ставя чайник греться, доставая чашки для напитка.

- Что собираешься делать? — спросил Влас, наблюдая за тем, как парень забегал по кухне.

Доставая овощи и мясо, тот делал все профессионально, не задумываясь. Сразу видно, что привычка имелась. Оказывается, он слишком мало знал того, кто рос на его глазах. Или тот слишком хорошо скрывался, либо что-то случилось из неозвученного в доме чернокнижника.

- Поговорю с родителями, — ответил он, пожав плечами, поправил прядь, что выпала из косы на лицо. — Там и буду решать. Их нужно обезопасить, но так, чтобы они могли жить нормальной жизнью. Учиться и просто гулять, не боясь за свою спину.

- Хорошо. С этим разберемся, — согласился Влас, понимая, что не просто подскажет, что делать, а примет самое непосредственное участие. Ему еще завоевывать свою истинную пару, которая никак не реагировала на него. — Что произошло у чернокнижника? Ты сильно изменился! — заметил Влас, беря с благодарной улыбкой чашку дымящегося кофе.

- Я сам думал об этом. Но в голову приходят лишь дети. Ты же знаешь, я омега! — проговорил парень, начиная резать мясо, бросая в котелок, который уже грелся на печке.

- Омега! Но раньше в тебе от него было лишь запись в документах, — заметил Влас, и, к его счастью, парень не обиделся, лишь согласно кивнул.

- Ты прав. Во мне не было той бури эмоций, что сейчас бурлит. Это не объяснить. Я пришел в себя на полу комнаты рядом с телом чернокнижника и уже собирался валить с того места, когда наткнулся на них. Во мне словно что-то включилось. Я привязался к ним. Это не просто жалость и сочувствие, — стал пояснять парень, задумчиво помешивая мясо, аромат от которого разнесся по кухне, заставляя рот наполниться слюной. — Это что-то больше. Мне до клятвы хотелось их обнимать. Хотелось, чтобы они улыбались. Хотелось стереть все плохое, что с ними случилось. Они мои. Понимаешь? — спросил он, оборачиваясь с таким лицом, словно он не знал, как выразить.

- Понимаю. Со мной что-то примерное такое случилось недавно, — ответил Влас задумчиво.

- Я сначала думал, что дело в детях, но когда ты упомянул маму, то мне стало страшно, и я волновался. Это сбивает! Я привык, что этого во мне нет. Мне было всегда на все плевать, а тут такая буря. Я до сих пор растерян и не знаю, как справиться, но дети помогают. Учусь жить вместе с ними. Они просто чудесные. Яркие и замечательные. Я не смогу без них! — отчаянье так и сквозилось в голосе при последней фразе, заставляя сердце сжаться в груди вечно холодного мужчины, который потерял надежду.

- А предположения?

- Знаешь, прокручивая ту ночь в голове, мне кажется, что я должен был умереть, — проговорил парень, не замечая, как вздрогнул мужчина, неверяще на него взглянув. — Он ударил меня кинжалом, и я точно помню, как загорелись на нем руны. А когда пришел в себя, встал с пола, куда упал, раны не было, а вот лужа подо мной была впечатляющая. Мне казалось, что внутри происходит что-то странное. Я почувствовал себя полным. Там, где раньше была пустота, все заиграло красками.

- А что за руны? Вспомнишь? — уточнил Влас, стараясь сдержаться, чтобы не напугать истинного своими непривычными порывами, такими как обнять, прижаться всем телом, поцеловать. Нет, с ним придется долго работать, приучивая относиться по-другому.

- Нет. Я видел их на мгновение. Я старался вспомнить, но тщетно, — ответил он, скидывая овощи, которые успел покрошить, пока рассказывал. Добавив какие-то травы, он накрыл крышкой котелок, оставляя тушиться, а сам достал миску с готовым тестом и мясной начинкой. Видимо, еще утром приготовив все.

- Не бойся, разберемся со всем, — проговорил Влас, подходя к парню и кладя руки на плечо, приобнимая, тот вздрогнул от неожиданности, но быстро расслабился, на мгновение благодарно прижавшись к нему. — Ты не один, у тебя есть я и родители.

- Спасибо, — проговорил парень, поднимая сияющие глаза на Власа. Ему хотелось утонуть в них, увидеть, как они горят страстью и любовью. Ему хотелось, чтобы взгляд, полный нежности, которым тот одаривает детей, был предназначен и ему.

Влас, постояв еще мгновение возле готовящего парня, вернулся на стул и стал наблюдать, как тот легко и быстро раскатывает тесто и выкладывает. Раньше он и не подозревал в нем кулинарных талантов.

Через полчаса дети прибежали на кухню, предварительно ополоснувшись в душе. Каждый стал обнимать и целовать Мира. И тот отвечал им тем же, все еще поражая своими эмоциями, которые были направлены на детей.

Старший, Аслан, был явно альфой, прожигал его ревнивым взглядом, прижимаясь к Миру, чтобы тот пах им, а не Власом! Ведь тот оставил на нем свой запах после объятий. Влас прожигал парня гневным взглядом в ответ, тот полностью перекрыл своим его аромат. А Мир спокойно стоял, обнимая пацана за плечи, поглаживая ладонями.

***

— Ты просто великолепно готовишь, — заметил Влас, доедая последний кусок пирога. Он сильно объелся. Даже живот побаливал от жадности, с которой он поглощал еду. Рагу вышло отменное. Мягкое и наваристое. Пирог был идеально пропитан соком из мяса, в меру поджаристый.

- Спасибо, — смущаясь, как настоящий омега, ответил Мир, убирая со стола. — Аслан, котенок, уложишь младших? — спросил Мир, ласково ероша его волосы, вызывая зависть в душе Власа, а вот мальчишка ехидно на него поглядывал.

- Конечно. Тебе же нельзя бросать гостя в одиночестве, — ответил парень мило и ласково, а сам ехидно смотрел на Власа. Ткнув носом в то, что он лишь гость в этом доме и для Мира. Этот ребенок ему не нравился. От слова «совсем»!

- Спасибо за понимание, — проговорил Мир, улыбаясь, тем самым причиняя боль Власу. — Но ты не прав! Влас - близкий друг семьи, — опроверг Мир, заставив Власа сверкнуть взглядом на скривившегося парня. Это по -детски, но он ничего не мог с собой поделать!

- А почему ты тогда достал ножи при нем? — вроде невинно спросил мальчишка, но взгляд выдавал его с головой, но вот Мир не смотрел в его лицо, а с умилением смотрел на остальных детей, которые практически лежали на столе от усталости и переедания.

Молчаливые и сонные. Глаза словно поддернуты дымкой. Они казались такими хорошими и маленькими, что даже Влас захотел поднять их на руки и покачать.

- В тот момент я просто не знал, как он отреагирует на вас! Я слишком боялся за вашу безопасность, — ответил Мир честно. — Но это не делает его посторонним. Даже если бы на его месте оказались мои родители, я поступил бы также.

- Значит, он будет часто приходить? — спросил мальчишка, закидывая голову, чтобы посмотреть на папу.

- Не знаю, а что? — нахмурившись, спросил Мир.

- Ну, он альфа, и я мог бы многому у него научиться, — смущенно заметил мальчишка, почесывая волосы на затылке. — Я тебя люблю, но ты все равно омега, и не знаешь об альфах многие особенности, — добавил мальчишка, подмигнув Власу, который не сводил с него подозрительного взгляда.

- Влас занятой человек и у него очень мало свободного времени, но если он сам захочет, то я совсем не против его приходов к нам, — проговорил Мир, улыбнувшись сыну.