— Я хочу похоронить его по-человечески и не говорить в гильдии о предательстве, — признался Влас, боясь взглянуть на Мира, чтобы не увидеть там злость и разочарование.

— Я помогу, — в ответ согласился Мир, улыбнувшись вскинувшемуся мужчине. — Мне жаль его. Он любил! А любовь — это единственное, что толкает любого в мире на такие поступки, на которые не решился бы в жизни.

— Спасибо! — проговорил Влас, улыбнувшись своему омеге. Тому, кто будет рядом. Тому, кого он любил больше жизни. Он понимал Брая. На его месте ради Мира он бы совершил, наверное, более страшные вещи.

— Я рядом, — подбодрил его парень, крепко сжимая руку, даря уверенность. И радость!

Глава 23

— Я его теряю, — прошептал Влас, смотря на Малькона, который развалился в кресле, попивая виски из личного запаса хозяина кабинета. Пока сам хозяин сидел за своим столом и печально смотрел вдаль в окно.

Под глазами залегли тени усталости, а в глазах потух огонь, который до этого был.

— С чего ты взял? — фыркнул мужчина недоверчиво, ведь видел, как сын смотрит на Власа, когда тот не видит.

— Он стал скрытным. Уже две недели не подпускает к себе. У него постоянно какие-то дела! А когда приходит, от него пахнет чужими запахами, — прорычал Влас, который устал. Он ревновал и боялся потерять своего ангела, но при этом устал. Устал надеяться и ждать.

— И это все? — спросил мужчина, наклоняясь вперед.

— Он за пять лет так и не сказал, что любит меня, — признался Влас, хотя это убивало его изнутри. — А тут еще и это! Сегодня он попросил прийти пораньше домой, сказал, у него есть разговор ко мне, причем очень серьезный, — добавил он, покусывая кончик ручки от нервов.

— И ты думаешь, что он предложит расстаться? — спросил мужчина о том, что вертелось в голове самого Власа.

— Да. Я уверен, — прошептал Влас, отбрасывая ручку подальше. — Он виновато поглядывает на меня, и когда я просил поговорить, выглядел так, словно собрался прыгать с водопада прямо в бездну.

— Отпустишь? — спросил мужчина, смотря сочувственно.

— Я не смогу заставить его быть с собой. Я пять лет добивался и привязывал его к себе. Ревновал и не давал и шагу ступить. Я даже на задания отпускал только с вами, — заметил, грустно вздыхая, мужчина. — Наверное, я сильно на него давил, и он устал. Я видел, какой он бледный и уставший. Явно плохо спит, обдумывая, как мне рассказать.

— Не гадай, а вали домой и узнай все сам, — посоветовал Малькон, ставя пустой бокал на стол. — Не рви себя, а просто узнай.

— Ты прав, — поднимая глаза, в которых больше не было надежды, проговорил Влас. Малькону было сложно смотреть на того, кто всегда был сильным и стойким, а сейчас выглядел таким разбитым, он и сам не понимал, что сыну не хватает. И что там происходит? Кэрри молчит, как партизан, хотя все знает. Мир с ней всем делится.

Они расстались. Малькон пошел домой, а вот Влас прогулочным шагом пошел к себе. И стоило приблизиться к дому, как шаг замедлялся, пока совсем не остановился.

Внутри была буря. Впервые Влас чувствовал, что теряет кого-то, и это было так же больно, как потерять родителей. Хотелось плакать, но он ведь альфа? А им плакать не положено.

Войдя в дом, Влас стал скидывать пальто, на улице уже заканчивалась зима, переходя в прохладную весну.

— Влас, — выходя из гостиной, проговорил Мир мрачный и решительный, чем окончательно убедил Власа в правильности своих выводов.

— Уходи, — грустно улыбаясь, проговорил Влас, заставляя парня подавиться воздухом, который тот набрал, чтобы что-то сказать. — Если ты хочешь уйти, я не буду насильно держать, — проговорил Влас, проходя мимо шокированного парня, двигаясь на кухню, желая лишь напиться и убиться.

— Что?! — закричал парень, двигаясь следом, когда отошел от шока.

А Влас, войдя на кухню, застыл. Вся кухня была украшена цветами и свечами. Стол был сервирован на двоих и весь уставлен разнообразными блюдами, и все они — любимые Власа.

Он смотрел и не понимал, что происходит. Зачем Мир это готовил? Чтобы бросить его умирать от потери своего ангела, поздравив с праздником?

— Ты с ума сошел? — зарычал Мир, обходя застывшего мужчину. — Объяснись! — потребовал Мир, но не добился ничего, лишь усталый и разбитый взгляд мужчины. — Я, что, зря готовился? Я, что, зря потратил столько времени, придумывая, как признаться, как сильно люблю тебя? Я, что, зря потратил столько усилий, готовя все это? — спрашивал парень, не замечая изумление мужчины. Его распирала обида. Он столько всего придумал.

Комната вся устлана свечами и лепестками роз. Он хотел, чтобы это была их ночь. Только их двоих.

— Ты не хочешь уйти? — переспросил шокированный мужчина, наконец-то понимая, что где-то ошибся в своих выводах и домыслах.

— С чего бы мне этого хотеть? — спросил Мир, складывая руки на груди и смотря непонимающе. — И для того, чтобы бросить тебя, мне нужно было просить маму забрать детей на выходные? Помочь выполнить все срочные дела и подговорить всю Гильдию освободить тебя от всего срочного? Для этого мне нужно было бы готовить такой ужин? — спрашивал он, обвиняя и тыча со злости пальцем в каменную грудь мужчины.

— Но ты две недели меня игнорировал и избегал. Пропадал, а потом появлялся счастливым и пах множеством запахов. А сегодня говорил так, словно умираешь, — перечислил Влас все, что навело его на мысли.

— У меня сильная утренняя тошнота. Я ходил к лекарю, который мне помогал с ней справиться, — пояснил Мир все еще обиженно и зло.

— Ты болен? — спросил Влас, чувствуя, что внутри все обрывается.

— Я беремен! — признался парень. — И решил устроить нам праздник и наконец-то признаться тебе в том, что во мне уже давно. Я люблю тебя, а ты меня прогоняешь! — проговорил он и, психанув, направился к выходу из кухни, но его перехватили сильные, но ласковые руки так, чтобы не дай Богам повредить ребеночка, что рос внутри.

— Беремен? — переспросил Влас, боясь, что ослышался, но Мир кивнул, смотря на него из-под челки, демонстрируя обиду. — Любишь? — уточнил он еще одно, на что Мир вновь согласно кивнул. — И ты не бросаешь меня? — на что получил отрицательный ответ.

Влас, подхватив парня, закружил того по кухне, радостно смеясь и чувствуя себя полнейшим идиотом.

Его ангел не нашел другого, а просто беремен, из-за этого запах изменился. И он его любит!

— Любимый мой. Солнышко. Чудо, — шептал Влас, целуя своего малыша, который не отталкивал, а сам обнимал за шею, целуя в ответ так же жарко и неистово. — Я люблю тебя. Ты самое дорогое вместе с детьми, что у меня есть. Я вас так люблю, — прижимая к себе любимого, шептал Влас, чувствуя себя фениксом, который возрождается из пепла.

— Я люблю тебя. Ты для меня самый лучший и самый важный. Ты и наши дети! Я никогда от тебя не уйду, — шептал Мир, обнимая любимого за шею и думая, как сильно тот мучился и устал из-за него, а Мир думал, что на работе проблемы, что тот не хочет признаваться, чтобы его не волновать.

— А тебе можно? — неожиданно спросил Влас, целуя метку на шее, которая никогда не пройдет, и вечно будет украшать его шею, показывая, кто хозяин его сердца и тела.

— Лекарь позволил, — проговорил Мир, покусывая от желания свою губу и вздрагивая от возбуждения от действий Власа. Слишком давно он был со своим мужчиной. Со своим супругом. С истинной парой.

Влас настолько никогда еще не был счастлив. Он готов был кричать от сумасшедшей радости, которая разгорелась в его душе. Он хотел поделиться своим счастьем со всеми.

Его ангел с ним, и он наконец-то произнес то, о чем он так давно мечтал. У них скоро будет пятый, но не менее любимый ребенок.

Что еще нужно для счастья? Разве, что увидеть детей счастливыми, но для этого они оба постараются и, как и всегда, вместе добьются всего!

*Мини эпилог!)))*

 — Как ты, сынок? — спросила мама после долгих объятий. Они не виделись около года, когда родители решили устроить себе путешествие по миру. Второй медовый месяц. Но вот на юбилей Мира и Власа приехали, чтобы поздравить пару со столетием брака.