Она всегда питала симпатии к обиженным. А в данном случае обиженным был Арчи Шор. Его буквально вышвырнули из семейства Хэвилендов, да к тому же лишили поста в компании. Никто никогда не сказал о нем доброго слова, так что она инстинктивно стала на его сторону. И еще у Дафны было чувство, что не так он плох, как говорят. Все, что говорили о нем Хэвиленды, было продиктовано их собственным расчетом. И чем дальше – тем больше.

К тому же вполне вероятно, что все эти годы он пестовал свою ненависть к Хэвилендам и ждал только случая для мести. И вот, наконец, совершенно неожиданно все они оказались в его власти.

И теперь его всем приходилось бояться.

– Ну, так как же до тебя добралась полиция? – снова спросил Деннис. Ведь, в конце концов, если полиция сама его нашла, если он не сам сюда явился, оставалась надежда, что не все еще потеряно.

Но Арчи снова ушел от ответа:

– Не знаю, – и весь сказ.

Тут перед ним склонился Джонни:

– Арчи, скажи, о чем ты не смог переговорить с Беном? Вообще ни о чем?

– Точно, – кивнул Арчи, орудуя ножом и вилкой. – Я же сказал, мне Роули все прояснил, и точка.

– И когда же ты узнал о смерти Бена? – снова вступила в разговор Амелия.

– Из вечерних газет. Они ведь не запаздывают с сообщениями. Вся последняя страница полная фото. Я нашел, что это романтично...

– Арчи! – взвизгнула Гертруда. – Ты опять уходишь от ответа. Что ты сообщил полиции? Зачем ты удирал в женском платье? Что тебе известно? Что, наконец...

– Ну прямо допрос, – ухмыльнулся Арчи. – Ты, Гертруда, просто ходячий мешок с вопросов.

Он подождал, пока не вышел Лейн, затем холодно и твердо продолжил:

– Во-первых, Бена я не видел. Вам вообще нужно меня благодарить за то, что я дал полиции лишний повод для подозрений.

– Арчи!

– Во-вторых, мой уход отсюда в женском платье... Полагаю, Амелия, в твоем – оно висело в шкафу под лестницей. Возвращаю тебе его в полной сохранности и, между прочим, с благодарностью. Итак, я переоделся в женское платье, которое мне очень шло. Ведь Роули прямо сказал, что мое присутствие здесь нежелательно, так что нужно было остаться неузнанным. Кстати, об этом тоже сказал полиции. Что я переоделся лишь для того, чтобы меня не узнали. И если говорить по правде, все дело в железнодорожной станции, где я не хотел быть узнанным. Естественно, я собирался ехать поездом. Я же не знал, что под рукой окажется свободное такси.

– Ты узнал про убийство, – яростно атаковал его Деннис, – Тебе стало страшно...

– Не спеши, не спеши, – остановил его Арчи. – Я повторяю только то, что говорил полиции. А что я мог бы ей сказать, уже другой вопрос. А полиции я сказал, что никого не видел и никто не видел меня.

Тут неожиданно насмешливый тон Арчи сменился резким и враждебным.

– И больше я ничего не сказал, вот и все.

– Все, – задумчиво протянул Джонни. – Значит, ты просто рассказал лишь то, что счел для себя выгодным.

– Может, ты уточнишь, что я пропустил? – Вопрос прозвучал неожиданно тревожно.

– Я прекрасно знаю, что ты пропустил. Тебе известно о смерти Бена кое-что такое, о чем ты предпочитаешь молчать. И еще ты полагаешь, будто что-то знаешь о семейных проблемах, которые могли возникнуть за время твоего отсутствия.

– Это уже для полиции, – заметил Арчи, – это было бы... – и с глубокомысленным видом замолчал.

– Арчи, Арчи, ну что ты наделал?! – взревел Джонни, но тут же умолк и лишь жестом отчаяния сложил перед собой руки.

Роули по-прежнему не поднимал глаз от тарелки. Деннис внимательно следил за Арчи. Амелия, похоже, успокоилась.

– И правда, Арчи, – заметила она, – твои слова прозвучали, как некая угроза или вынужденное признание. Я, естественно, могу предполагать, что если бы ты не вернулся, тебя могли арестовать.

– Заставь его признаться, пусть все скажет, – пробурчала Гертруда, – заставь его, Амелия. Он все равно не может усидеть спокойно, пока хоть что-то знает, пока не сообщил полиции, пока...

– Успокойся, Гертруда, – мягко осадила ее Амелия. – Сколько ты хочешь, Арчи?

– Амелия, ты меня унижаешь.

– Его унижают! – выдохнула Гертруда, и Амелия в который раз попросила ее помолчать.

– Я не знаю, известно ли тебе что-либо, важное для нашей семьи или хотя бы для одного из нас. Но я знаю, что ты здесь затем, чтобы навредить нам, сколько сможешь. Мы не станем торговаться, просто, как всегда, займемся делом. Итак, твоя цена...

Тут поднял голову Джонни.

– Я понимаю, Амелия, ты, конечно, права, но тем не менее...

Он помедлил и повернулся к Арчи.

– Надеюсь, ты ничего еще не сообщил полиции, что каждому из нас могло бы повредить? Не так ли, Арчи? Мы же окончательно...

Арчи ухмыльнулся.

– Ну, почему бы и нет? Мой дорогой, у меня есть, чем воспользоваться. Вы все в моих руках.

И он согнул свои руки, которые и вправду выглядели, как жадные и безобразные клешни.