Первый шаг

Не может быть.

Оцепенев, я не могу заставить себя отвести от телевизора взгляд, в то время как бесцветный, равнодушный голос продолжает гулко отдаваться в моем сознании:

 — Мне очень интересно, каким образом ты убиваешь людей на расстоянии, но это я смогу узнать только, когда поймаю тебя. Мы еще встретимся, Кира.

От сковавшего ужаса и нарастающего гнева меня сотрясает мелкая дрожь.

Этого просто не может быть! Ублюдок, что зовет себя Элом, только что выяснил мое местоположение, просто разыграв идиотский спектакль в прямом эфире.

Я тот, кто вершит в этом мире справедливость, сама судьба подбросила мне оружие для истребления совершивших злодеяния. Разве это не является доказательством, что именно я выбран богом для этой нелегкой миссии? А, может, я и есть сам бог нового мира?

Немного успокоившись, я усмехаюсь. Кто он, чтобы противостоять богу? Какой-то там Эл, обычный человек. Чтобы убить его, мне нужно лишь увидеть лицо и узнать настоящее имя. И эту битву я не могу проиграть.

Второй шаг

Кто бы мог подумать: наша семья оказалась под подозрением. Сейчас в моей комнате понатыкано свыше шестидесяти камер, а значит, Эл считает, что именно я могу быть Кирой. Я прекрасно понимаю, каким образом он смог выйти на верный след, но меня все равно удивляет его феноменальный ум. Поистине достойный противник, и от этого мысль о победе над ним становится лишь слаще.

Иногда от скуки я начинаю размышлять, кто же такой этот Эл, сколько ему лет, как он выглядит. Мне необходимо это знать. Я представляю его эдаким престарелым элегантным джентльменом с квадратной челюстью, узкими хитрыми глазами и закрученными к верху усами. Представляю, как он корчится на полу в предсмертных судорогах и, в попытке сделать еще один вдох, оставляет кровавые борозды на своей дряхлой шее. Прекрасная картина.

Третий шаг

— Эл — это я.

Три слова — и мой мир перевернулся. Боковым зрением, я вижу, что на меня уставился бледный сгорбившийся парень с огромными глазами и еще более огромными темными мешками под ними. Скинув кеды, он сидит как-то странно, забравшись босыми ногами на стул и согнув колени, словно лягушка. Сначала я до усрачки пугаюсь. Затем обижаюсь. И вот это Эл?! Есть только два варианта: либо он пытается выдать себя за Эла, либо это он и есть. Если так, то совершенно непонятно, зачем ему показывать свое лицо и, тем самым, собственноручно вручать мне преимущество. Но что бы он ни задумал, это был слишком глупый рискованный ход, который будет стоить ему жизни. Уж это я тебе обещаю, Эл.

Он окликает меня, когда мы толпой выходим из зала, в котором проводилась церемония посвящения в студенты и где мы с «Элом» выступали на правах лучших поступивших.

Нехотя, я разворачиваюсь к нему и снова чуть не фыркаю от его вида. Весь такой растрепанный, неуклюжий, и в своей идиотской белой толстовке и широких штанах совершенно не вписывается в праздничную, официальную обстановку. Смахивает на сумасшедшего, или, возможно, лишь умело притворяется. Вот только своим видом ему меня не обмануть, я знаю, что он будет делать дальше. Эл попытается сблизиться, чтобы иметь возможность управлять мной. Прикидываясь моим другом, он будет ждать, когда я оступлюсь. Ну, а я, в свою очередь, сделаю все, чтобы оступился он. Что ж, давай сыграем в эту игру.

Четвертый шаг

Последнее время мы часто сидим в моем любимом кафе. Если бы на нашем месте была влюбленная парочка, то эта интимная, расслабляющая атмосфера пошла бы их отношениям только на пользу, расположила бы их друг другу, настроила на доверительный разговор. Но меня она лишь нервирует. Мои нервы напряжены и от того, что напротив сидит Эл — человек, наконец, меня разыскавший. Его цепкие глаза прожигают, и, мне кажется, что он видит меня насквозь. И в любой момент он, точно рыбак, может выбросить на крючке наживку, с которой мне уже не соскочить. С ним нужно быть предельно осторожным.

Пятый шаг

— Знаешь, Лайт, у меня еще никогда не было такого друга, как ты. Потому что ты мой первый друг.

Я стою и лихорадочно пытаюсь придумать, что можно на такое ответить. Слова Эла что-то задевают во мне, неприятно царапают. Говорит ли он правду? Или продолжает притворяться? Как, впрочем, делаю и я. Собравшись с мыслями, через секунду (а кажется, что вечность) я отвечаю:

— Я тоже хотел бы считать тебя своим другом.

По дороге домой я все прокручиваю сказанное им в голове. Думаю, он пытается сбить меня с толку, почувствовал, наверное, что жить ему осталось недолго.

Вдруг меня распирает смех. Чертов неудачник, ничтожество, которое я в скором времени растопчу. И уже никто не осмелится встать у меня на пути.

Когда Рен, Бог смерти, появляется на пороге моего дома, я в полной мере осознаю, что у Эла больше нет шансов. А еще до меня доходит, что я с каким-то странным порывом хочу отсрочить неизбежное, и отгоняю эту мысль как можно дальше.

Шестой шаг

Твою мать! А я недооценил противника, когда решил, что победа у меня в кармане. Он обыграл меня так легко, будто ребенка.

В отчаянии, я начинаю метаться по комнате в попытке придумать хоть что-то, чтобы выбраться из сложившейся ситуации. В момент, когда у меня уже начинают опускаться руки, в моей голове зарождается план. Чудесный, гениальный и практически невыполнимый план, как выбраться живым из расставленного Элом капкана.

Все просто. Я лишь должен сдаться и все забыть.

Сидя в одиночной камере, куда меня запрятал Эл, я еще раз прокручиваю в голове слова, а затем, наконец, решаюсь.

— Я оказался в таком положении благодаря своей гордыне, но теперь я от этой глупой гордости отказываюсь, — говорю я и чувствую, как воспоминания, связанные с тетрадью смерти и с Кирой, один за другим, словно рассыпавшиеся бусы, ускользают от меня.

Седьмой шаг

В последнее время Эл, как магнит, постоянно притягивает мое внимание. Где бы мы ни находились, я неосознанно нахожу его глазами, всматриваюсь в мельчайшие изменения на его лице, пытаюсь понять, о чем он в данный момент думает. Его мысли, как и он сам, закрытая для всех шкатулка с загадками и секретами. Та самая, которую так и манит открыть и разгадать. Сейчас он хмурит брови, его остекленевший взгляд застыл на мониторе ноутбука. Большим пальцем он плавно и методично водит по своей нижней губе. Туда, сюда — словно маятник.