Я упала на диван и рыдала, пока в комнате не стемнело. Глаза мои опухли, а слез в них больше, казалось, не осталось. Так я и лежала, держась за кулон и представляя Ивана. Ведь не одна я несчастна сейчас. Он тоже страдает, потому что любит меня не меньше. Наконец я осознала то, что так старательно мне внушали Лера, а потом и София. Я разбила два сердца. Да, именно я, потому что не веди я себя так эгоистично, ничего бы не случилось. И ладно я — песчинка в человеческом бархане. А Иван… как он будет следить за лесом?

Внезапно я заметила огонек, прямо перед собой. Он мигал в воздухе и постепенно становился все больше, пока не превратился в фигуру, закутанную в белый плащ. В женщине я узнала одну из тех, что были на поляне в момент моего выдворения из волшебного леса. Должно быть, это одна из духов. Но что она делает тут?

Я села на диване и ждала, когда женщина заговорит, во все глаза глядя на нее. Она не торопилась и какое-то время рассматривала меня с улыбкой.

— Я взяла на себя смелость явиться к тебе, — промолвила она, и мне показалось, что в комнате заиграла музыка, до такой степени ее голос ласкал слух.

— Но зачем?

— Хочешь ли ты соединиться с любимым? Любишь ли ты его так, что готова изменить всю свою жизнь?

— Готова, — не задумываясь, ответила я.

Моя жизнь уже изменилась, к прошлому возврата нет. Надежда затеплилась внутри, но не спешила разгораться. Я все еще не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

— А знаешь ли ты, что за амулет носишь? — заговорила она на другую тему. Я даже испугалась, что она может передумать. — Это оберег друидов. Твоя бабушка когда-то в молодости нашла его в лесу и сохранила. С тех пор мы следили за вами. Когда ты надела оберег, и он принял тебя, мы решили, что вправе вмешаться в твою судьбу, попытаться направить твои мысли в правильное русло. Одну вещь мы не учли, что ты полюбишь лешего.

— Вот почему Яга испугалась амулета? — пробормотала я, хоть мысли мои и были заняты другим.

— Да. Даже ей — низшей нечисти, не чужд трепет перед могущественными друидами. Но, не будем терять времени. Пойдем…

Она коснулась моей руки, и тут же мы перенеслись на уже знакомую поляну. Моего шалаша и след простыл, но это я заметила гораздо позже. Мой взгляд был прикован к Ивану, который стоял в центре поляны и тоже смотрел на меня.

— Ты вернулась? — потрясенно произнес он, словно не верил в такую вероятность.

— Меня привела… — я оглянулась, но женщины в белом плаще нигде не заметила. — Я не могу без тебя, — прошептала я.

Он сделал шаг навстречу, и я не выдержала — бросилась ему на шею. Господи, за какие-то несколько часов я успела распрощаться с мечтою увидеть его снова. А сейчас держу в своих объятьях, отвечаю на его страстные поцелуи, плавлюсь под его губами и руками.

— Это не сон? — спросила я. — Вдруг, все закончится, как в тот раз?

Только от подобной мысли я готова была разрыдаться.

— Не сон. Не знаю, что будет дальше, но больше я тебя не отпущу.

Иван произнес это так, что я моментально поверила.

— Мне не нужен этот лес, если в нем нет тебя. Я люблю тебя больше всего на свете, — сказал он мне в губы и снова поцеловал.

Мы целовались так долго, что ноги уже отказывались держать. Тогда мы сели на траву и крепко обнялись.

— Нам по-прежнему нельзя быть вместе, но я что-нибудь придумаю, — пообещал Иван, целуя меня в макушку. — Раз уж из лап Яги тебя вырвал, то с духами как-нибудь разберусь, — улыбнулся он.

— А что ты ей сказал тогда, на ухо? — встрепенулась я.

— Что ты моя невеста, — тихо ответил Иван.

— А это возможно?

— Нет. Ты человек, а я нечисть. Разная природа не позволяет нам быть вместе, но и любить друг друга нам никто не может запретить.

— Может, но не станет, — раздался рядом голос, и через секунду перед нами появились четыре духа стихий, все в тех же разноцветных плащах.

— Есть возможность соединить вас навечно, — заговорила дух Земли, та что была в зеленом плаще. К слову, в желтом была дух огня, в белом — воздуха, а в голубом — воды. — Если она станет такой же бессмертной, как и ты.

— Но как это возможно?

— Я согласна!

Мы с Иваном воскликнули одновременно.

— Все возможно, — улыбнулась дух земли. — Особенно имея таких сильных покровителей, как у этой девушки. За нее просят берегиня, водяной и все дриады. Но даже их просьбы вряд ли могли склонить нас к такому решению. Если бы не дуб…

— Дуб? Мое дерево?

— Вот именно. Мы и не заметили, как оно стало откликаться на твою душу, сроднилось с ней. Ты даже еще не нимфа, а у тебя уже есть свое дерево. И оно оживает, радует наш глаз. Хочешь ли ты получить бессмертие, как награду за твою добрую душу? — обратилась ко мне дух земли.

— Я хочу стать дриадой, чтобы иметь возможность всегда быть рядом с любимым.

— Тогда, подойди сюда, дочь моя.

Иван пожал мне руку и выпустил из объятий. Нетвердым шагом я приблизилась к духам. Они окружили меня плотным кольцом и принялись что-то шептать. Постепенно меня окутало четырехцветное сияние, но совсем скоро оно рассеялось. Тогда я смогла рассмотреть себя и поняла, что в моей внешности ничего не изменилось.

— Не получилось? — спросила я, видя, как духи расступаются и собираются уходить. — Почему я такая?

— Мы решили не менять тебя внешне, потому что именно такой тебя любит наш леший, — рассмеялась дух земли. — Будьте счастливы, дети мои. Ах, да… чуть не забыла! — спохватилась она.

— Твое дерево разрешает тебе не жить в нем, а лишь навещать время от времени.

— Нам есть, где жить, — счастливо улыбнулся Иван, а мое сердце распирало от радости, того и гляди лопнет.

Когда духи ушли, и мы остались одни, я спросила у Ивана шепотом:

— А ты будешь изредка превращаться в нечисть и любить меня в том облике? — сама не ожидала от себя подобной вольности. Почувствовала, как лицо заливает краска. Хорошо, уже стемнело окончательно, и Иван не мог этого заметить.

— А что я, по-твоему, сейчас делаю?

Я уловила возбуждающий древесный аромат, встретилась взглядом с его горящими глазами, и на мою руку опустилась шершавая ладонь.

— А у нас могут быть дети? — задала я всего еще один интересующий меня вопрос, прежде чем отдаться во власть страсти

— Нужно будет спросить об этом духов, — ответил он и припал к моим губам, аккуратно опуская на землю