Казалось, следствие могло опираться лишь на предположение, что преступления совершались кем-то из обитателей отеля. Но даже в этом не могло быть полной уверенности. А тем временем я – Джим Сандин увяз с головой в этом ужасном, почти фантастическом, но вполне реальном деле. Мое плечо стало дергать, и я поймал себя на том, что смотрю на маленькую табличку у двери. На ней было написано:

Звоните: горничной – 1 раз, слуге – 2 раза

Слуге – два раза! Звоните два раза маленькому Марселю! Меня лихорадило, бросало то в холод, то в жар, и какой-то безумный голос в моем сознании продолжал повторять:

– Звони! Нажми звонок два раза!

Именно тогда явился Лорн. Я был рад видеть его. Голова у меня прояснилась, и все представилось в лучшем свете. Он был очень спокоен. Горячий, быстро говорящий человек с блеском в глазах снова превратился в невозмутимого и вялого.

– Ну, а теперь, – сказал Лорн, – послушаем всю историю. Удалось ли Марселю что-нибудь сообщить вам?

– Частично удалось. Он сказал мне, что на следующее утро после убийства было обнаружено какое-то бывшее в употреблении полотенце. Его нашли в комнате, считавшейся незанятой. Дальше, алиби отца Роберта оказалось фальшивым. И, наконец, он сказал, что Сю Телли в опасности. Мне думается, что именно это и заставило его заговорить. Но в этот момент он был застрелен.

– Вы хотите сказать, что он не успел сообщить, в чем заключается опасность?

– Да.

– Он не сказал ни одного слова? Не сделал намека? Подумайте как следует, не волнуйтесь.

– Я не волнуюсь, – устало ответил я. – Он был убит в тот момент, когда хотел об этом сказать.

– Послушайте, – спросил Лорн, странно глядя на меня. – Может быть, мне сейчас лучше уйти? У вас лихорадочный вид. Может быть, рана серьезнее, чем предполагал врач?

– Нет, мне хорошо. Но мы должны что-то сделать в отношении Сю. Сейчас она с горничной, но она ходит по всему отелю. С ней бог знает что может случиться. Мы должны стеречь ее. Нам нужно составить план...

– Удалось ли вам передать ей слова Марселя?

– О да, я предупредил ее. Но она... для нее отель как дом родной. Здесь она может не быть столь осторожной, как в незнакомом месте. Кроме того, она слишком храбра.

– Вы недооцениваете ум мисс Телли, – сухо сказал Лорн. Он с любопытством смотрел на меня, и я вспомнил, что назвал ее «Сю» и, возможно, проявил чрезмерное беспокойство. Но это не имело для меня значения. Единственное, что было важно, – это принять меры для защиты Сю. В отеле уже было два убийства. И теперь, после предостережения Марселя и его ужасной смерти, было совершенно ясно, что убийства были связаны с Сю.

– Позовите ее, – настаивал я, – или я сам пойду за ней. Мне здесь представляются всякие ужасы, и мне не нравится, что она одна расхаживает по дому.

– Дорога всегда делается безопаснее после несчастного случая, – изрек Лорн. – Однако, если вы настаиваете...

Я все еще ощущал некоторую слабость, однако встал и пошел вместе с ним.

Мы нашли ее в комнате Марианны, куда Лорн уверенно провел меня. Он слегка улыбнулся, когда я выразил удивление по поводу его знания планировки этого запутанного старого дома.

– Это же моя профессия, Сандин, – сказал Лорн. Марианна к этому времени немного успокоилась, поэтому Сю без колебаний отправилась с нами. Когда мы вышли из комнаты, то услышали стук каблуков, затем последовал щелчок запираемого замка.

В темном коридоре было очень тихо, и Сю задрожала. Она посмотрела на меня и сказала:

– Ну что же? Пойдем?

Она пришла с нами в мою комнату. Мы выбрали эту комнату по привычке, к тому же она была теплой и находилась в пустующем крыле, где нас никто не мог увидеть. Относительно полиции Лорн сказал, что она расположилась вокруг отеля.

– Мы точно крысы в капкане, – сказала вдруг Сю, тяжело дыша.

Так началось второе совещание в этой старомодной комнате в холодном безлюдном крыле. В камине трещали горящие дрова, за окнами бушевал ветер. Незакрепленная ставня больше не стучала, и я удивился, когда же Марсель успел ее закрепить. Меня охватила ярость, и мне захотелось собственноручно свернуть шею тому, кто убил его.

Главным образом говорили Лорн и я. Сю была молчаливой и бледной, на щеках ее виднелись следы слез. Наш разговор был недолгим, так как мы были утомлены и потрясены происшедшим. Однако разговор был важным и значительным в свете того, что произошло позже.

– Послушайте, – обратился я к Сю, – я знаю, что вы считаете Ловсхаймов своими друзьями. Но скажите, пожалуйста, мадам Грете, что вы поместили сувенир в банк. В Париже, Лондоне или где-нибудь еще. После этого, возможно, они оставят вас в покое.

– При условии, – раздраженно прервала Сю, – что мои единственные друзья, помогавшие мне в этом тяжелом году, намерены убить меня из-за наследства. Но я уверена, что они даже не знают об этом наследстве.

– Конечно, при этом условии, – сказал я, от души желая поколебать ее уверенность. Любопытно, как внезапно возникали между нами небольшие размолвки. Мне хотелось, чтобы она разделяла мои мысли. Она не соглашалась со мной, и это было очень досадно. Я злился, но в следующий момент забывал обо всем и радовался тому, что она сидит возле меня, склонив свою головку. Я любовался ее красивой, стройной фигурой.

Безразличным тоном я сказал:

– Вам трудно не сомневаться в Ловсхаймах. Вы признаете, что ваша мать могла кое-что сказать им. И они управляют этим отелем. Кого же еще здесь можно подозревать?

– Мы уже обсуждали это, – сказала Сю. – И у вас против них нет никаких улик.

– Это правда, – согласился Лорн. – У нас нет ни одного факта против Ловсхайма.

– Если только не будет доказано, что он знал убитого. Что касается убийства Марселя... то каждого, живущего здесь, можно подозревать.

– Вы до сих пор считаете, что убийцу следует искать среди обитателей отеля? – спросила Сю. – Но это... это невероятно! Я не могу поверить в причастность Ловсхаймов. Мистер Лорн, вы и отец Роберт – вне подозрений. Повар – это обыкновенный глупый, жирный повар, кстати, его не было в доме в ночь первого убийства. Миссис Бинг и Марианна – просто абсурд. И я не сделала этого. А больше никого нет. Так почему же ограничивать поиски обитателями отеля? В конце концов, сегодня днем сюда мог войти кто угодно. Человек мог войти с парадного хода или через кухню, застрелить Марселя и скрыться.

Ее голос дрогнул, когда она упомянула Марселя, и прилив нежности к ней охватил меня.

– А как совершили первое убийство?

– О!

Она безнадежно развела руками.

– Я не знаю. В ту ночь могло произойти все что угодно. Возможно, кому-то был известен вход через калитку. По-моему, не следует думать, будто убийца находится сейчас в этом отеле. Но я обещаю вам, мистер Сандин, быть очень осторожной.

Ее дыхание стало неровным, и к глазам подступили слезы.

– Могу ли я быть неосторожной после того, что здесь видела?!

У нее было бледное, утомленное лицо. Под глазами появились голубоватые круги. Я сказал:

– Послушайте! Давайте сейчас прервем этот разговор. Мы сможем закончить его завтра. Самое главное – сегодня на ночь заприте дверь на ключ и щеколду. А утром было бы неплохо взять из сейфа Ловсхайма ваши бумаги и поместить их в банк.

– Мистер Лорн уже дал мне такой совет, – устало сказала Сю, – хорошо, я сделаю это. Но Ловсхаймы...

Она не закончила фразы и сказала вместо этого:

– Теперь я пойду!

Мы оба проводили Сю. Лорн стоял у двери, пока я осматривал ее комнату. Конечно, никто там не прятался, ни в большом шкафу, ни за шторами, ни в ванной. Но я хотел иметь полную уверенность и ждал в коридоре, пока она не шепнула мне «спокойной ночи» и исчезла. Я услышал, как повернулся ключ и задвинулась щеколда.

Коридоры были безлюдны, и никто не мог нас видеть. Лорн куда-то ушел, а я снова направился к себе, в северное крыло. Везде была полутьма. Подойдя к лестнице, я взглянул вниз, и мне показалось, что я увидел в коридоре какую-то тень, которая быстро скрылась за углом. Я бесшумно подбежал к тому месту, где видел ее, но там уже никого не было.