— Слишком просто, — сказал я не громко.
Ким продолжал смещаться вглубь здания, проверяя каждый уголок и укрытие. Через несколько минут, пришел Джон с Таей.
— Что у вас тут?
Раздались две серии выстрелов, затем Ким крикнул:
— Систо!
— Вот, вы слышали, — смещаясь в противоположную сторону, сказал я. — На засаду смахивает. Слишком просто!
— Значит, проверим все тщательно! — сказал Джон. — Рольф говорил, что нам нужно найти коды от полицейских транспортных средств. На них мы сможем добраться до Небесной Гавани.
— Коды обычно не лежат среди рядовых полицейских.
Продвигаясь дальше, мы обыскивали один кабинет за другим, заглядывая за каждый сто и угол.
— Стойте, не надо! Не стреляйте! — внезапно раздался жалобный голосок.
Тая резко отскочила в сторону, держа на мушке полицейского.
— Не надо, прошу! Я просто обычный сотрудник! Сержант! Я не в курсе событий, я поступил на службу всего две недели назад! Только из академии!
— Здесь еще есть кто?! — Тая говорила громко, чтобы все ее слышали. — Сколько вас? Почему так мало полицейских в управлении?!
— Не знаю, не знаю, мэм! Не знаю!
Подойдя ближе, Джон схватил юнца за волосы и вытащил из-под стола и бросил на стол, приставив дробовик к голове.
— Ты чо, глухой?! — Джон со всей силы ударил его головой об стол, прижимая ее рукой. — Где все?! Мы мяса хотим! Ха-ха-ха!
— Не знаю, не знаю! — пытаясь мотать головой, повторял полицейский.
— Отойди, Джон, — сказала Тая, нацелившись на колено.
После того как Джон отошел на несколько шагов, Тая, не медля, выстрелила.
— А-А-А-А-А-А!!!!!!!! — заорал и задергался полицейский, сваливаясь со стола, хватаясь за ногу, часть которой отстрелила Тая.
— Где, мать твою, твои напарники?! — кричала она на него, подходя ближе.
Понять Таю было не трудно. Помимо синдиката, беженцев с Марса приследовала и полиция, всячески пытаясь их прижать к стенке и максимально ограничить их право на свободное перемещение по стране, тем саамы, намеренно загоняя их в углы, канализации или ямы.
В это время Ким и я осматривали железные ящики, что располагались вдоль стены. В них была старая, не переведенная документация, либо одежда. В некоторых ящиках, находились боеприпасы, различные модули модификации оружия и броня, средней паршивости.
— Сплошной полицейский хлам, — говорил Ким, открывая очередной ящик. — Воу! — крикнув, он отступил на полшага назад.
После чего раздался одиночный выстрел, а затем короткая серия. Отойдя еще чуть дальше, Ким стоял и смотрел себе на грудь, а перед ним, из шкафчика выпал полицейский.
— Жив?! — крикнув, спросил я, быстро смещаясь к нему.
Проходя мимо лестницы, я увидел, как со второго этажа спускаются два оперативника ОБТ. Заметив меня, они тут же открыли огонь. Отпрыгнув в сторону, увернулся от их выстрелов, но не сумел выстрелить в ответ. Прикрывая меня, Тая и Джон открыли огонь по ним, встретив полицию мощными залпами дробовиков, размазав их по стенке. Поднявшись, я подбежал к углу и, выглянув, убедился, что на лестнице чисто.
— Вот сука! — разозленная, Тая не секунды не медля, выстрелила в голову молодому полицейскому, пытавшемуся ударить ее ножем в момент перестрелки. Затем побежала к Киму. — Живой? Все в порядке?
Ким держал в руках пулю, застрявшую в броне. Разозлившись, он швырнул ее в сторону.
— В следующий раз, проверяем все ящики только исклюсительно при помощи орузия! — громко и раздраженно, сказал он.
— Это верно, Ким! — показывая в его сторону пальцем, Джон выстрелил в железный ящик. — Торговать лицом не надо! Но, ты счастливчик! Полицейских видимо не учат стрелять в голову.
Разъяренный Ким ударил ногой по столу. Он был зол сам на себя, что из-за своей невнимательности, чуть не расстался с жизнью.
— Джон! — крикнул я. — Пойдем вниз, тут лестница! Проверим камеры, может в нашем отряде будет пополнение!
— Во-о-о! Это другое дело!
— Тая!
— Да?
— Осмотритесь здесь! Будьте готовы к выходу при нашем возвращении!
— Хорошо!
Выбив ногой, дверь и сорвав электронный замок, мы с Джоном спустились на цокольный этаж, где располагались камеру полицейского управления.
— Что за вонь? — закрывая рукавом нос, продолжал идти вниз по лестнице.
— Похоже, чем-то горелым пахнет.
Выглянув из-за угла, Джон первым вошел на этаж.
— Тут чисто, — зажав ноздри пальцами, сказал он. — Но воняет, капец!
— Давай быстро осмотримся и уходим, иначе — задохнемся!
Вдоль коридора располагались камеры различного формата и размера. Цокольный этаж был больших размеров, без излишеств, представляя собой холодную обитель для правонарушителей, которых было не так много в современном, высокотехнологичном обществе. Но при всем этом, камеры не пустовали, в них периодически помещали людей, для острастки или, по протоколу содействия соседним полицейским управлениям. В основном, это были управления из городов низшего уровня, где преступность была на порядок выше.
В нос продолжал бить едкий запах гари, тлена, перегнившей, сожженной плоти. Пройдя несколько поворотов, мы зашли в небольшое ответвление, откуда доносился еле слышимый стон и более резкий запах. По обе стороны от нас продолжали, располагается камеры, где вместо решеток были металлические двери. Электронный замок показывал, что двери в камеру были открыты. Подходя ближе, я осторожно приоткрыл дверь, не опуская винтовку.
— Тьфу, бл… — отвернувшись, закашлялся и плюнул на пол, зажав ноздри пальцами. — Мать вашу, что за хрень?!
Внутри камеры, в разных местах, лежало несколько человек. Их тела были сожжены так же, как и вся, не многочисленная, мебель.
— Что там? — спросил Джон, стоя рядом.
— Заживо сожженные арестанты…
— В других камерах, похоже, тоже самое — вонь и чернь!
Захлопывая дверь камеры, неподалеку, в конце коридора, послышался слабый, обессиленный, жалобный писк:
— Помоги-и…те… Сюда-а-а…
Голос был женский, тихий, практически безжизненный.
— Идем! — хлопнув по плечу Джона, я побежал к камере, откуда доносился голос.
Дверь был закрыта. Схватившись за ручку, я попытался открыть. Схватившись обеими руками, изо всех сил тянул ее на себя.
— А-А-а-а! Черт! Джон! Помоги!
Бросив дробовик на пол, Джон тоже схватился за ручку, упираясь одной ногой в стену.
— Да! Пошла! — стиснув зубы, прошипел он.
Со скрипом и неимоверным трудом, мы сумели приоткрыть дверь, которая была в несколько раз толще предыдущих. Внутри темной камеры, по центру, располагалась лампа, освещая лишь небольшую область под собой.
— У меня все мышцы забились, — сказал Джон, поднимая дробовик. — Что там внутри?
Я двигался не спеша к центру камеры, где находилась, еле дышащая девушка. Руки девушки были выгнуты назад, практически под углом в девяносто градусов. Запястья связаны между собой, а фиксировали руки веревки, которые при помощи лебедки были вывернуты максимально сильно. Ноги девушки были выпрямлены и сильно тряслись. Согнуть их в коленях она не могла, так как это сделать ей не позволял зафиксированный плечевой сустав. Стояла девушка обеими ногами на битом стекле, а к ее лодыжкам были привязаны тяжелые грузы. Подходя ближе, я все более тщательно всматривался в нее и ужасался, тому, что с ней сделали: на шее был металлический ошейник, через который шли две веревки, привязанные другими концами к большим пальцам ног. Лицо девушки было в порезах, так же как грудь, живот, бедра, голень. Спина была вся в рубцах от хлестких ударов термоплетью, некоторые ногти, на пальцах рук, отсутствовали.
— Джон, помоги! — крикнул я ему, махнув рукой.
Найдя рукоять лебедки, я немного ослабил фиксацию девушки, постепенно полностью освобождая ее плечевые суставы от вывернутого состояния. Тяжело дыша, девушка рухнула Джона.
— Блин, мать вашу! — выпучив глаза, он аккуратно держал ее на руках, присаживаясь на пол, отстегнув ошейник.
— Спасибо… — тихо бормотала девушка, не в силах открыть глаза.